Юрий Якимович - Избранные труды Страница 24

Второй повод к началу судопроизводства у мирового судьи – это сообщения полицейских и других административных властей. В практической деятельности мировых судей возник, однако, вопрос: в какой форме должно быть сделано такое сообщение? Полиция зачастую при обнаружении признаков преступления производила дознание, а затем присылала мировому судье ворох материалов «для распоряжения». Мировому же судье, и без того загруженному сверх всякой меры, приходилось в этом случае предварительно изучить все присланные материалы, сделать самостоятельный вывод о том, было ли совершено уголовно наказуемое деяние, под какую статью устава о наказаниях оно подпадает и кто его совершил. И все это до публичного, устного и состязательного разбирательства дела. Поэтому в юридической литературе был сделан вывод о том, что полиция должна присылать не материалы «для распоряжения», а «сообщение», которое должно представлять собой формальный акт обвинения, соответствующий по своему правовому значению обвинительному заключению[150].

Еще одним, весьма своеобразным, поводом к возбуждению уголовного дела было непосредственное усмотрение мировым судьей преступных действий, подлежащих преследованию независимо от жалоб частных лиц (ст. 42 устава уголовного судопроизводства). При производстве в общих судебных местах суду не было предоставлено право возбуждать уголовные дела по собственному усмотрению. В юридической литературе отмечалось, что возбуждение дела судьей противоречит началам уголовного процесса, нарушает принцип состязательности. Однако по делам, относящимся к компетенции местных судов, такой повод к возбуждению производства введен был не случайно и следовал из тех отличий в положении мирового суда, что были рассмотрены выше. В самом деле, чрезвычайно важным моментом в деятельности мирового суда является уважение к нему местного населения. Он и предназначен, в частности, для того, чтобы повышать уважение населения к судебной ветви государственной власти. А может ли идти речь об уважении к суду со стороны населения, если в присутствии судьи совершается преступление, а последний как бы остается к нему безучастным, если судья не в состоянии отреагировать на действия, нарушающие общественный порядок и спокойствие, охрана которых вручена ему законом. Исходя из этих оснований законодателем и было сделано изъятие (и совершенно оправданное, как нам представляется) из начала уголовного судопроизводства состязательности.

Другим серьезным отличием суммарного порядка судопроизводства по делам, находящимся в компетенции мировых судей, было практически полное отсутствие досудебного производства. Тогда как для обычной формы ведения процесса характерным было проведение предварительного следствия (отказ от него допускался лишь в исключительных случаях, «если прокурор по доставленным ему сведениям и доказательствам или по самому свойству дела признает возможным предложить суду обвинительный акт, и если суд и со своей стороны не усмотрит надобности в предварительном следствии» (ст. 545 устава уголовного судопроизводства)), а по делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, производство предварительного следствия было обязательным без всяких исключений (на основании ст. 544 устава), то по делам, подсудным мировому судье, не предусматривалось проведение ни предварительного следствия, ни дознания. Нормы, содержащиеся в уставе уголовного судопроизводства, позволяли лишь провести в этих случаях «розыскание».

Как уже сказано выше, такое «розыскание» могло производиться местной полицией либо по поручению судьи (см. ст. 47, 52 устава), либо по просьбе потерпевшего (ст. 48 устава), либо по собственной инициативе полиции (по делам, не входящим в перечень дел частного обвинения). Не совсем ясно, что представляло собой такое «розыскание» в уголовно-процессуальном смысле, поскольку закон не поясняет это понятие, не оговаривает, какие действия вправе была производить полиция при подготовке материалов для рассмотрения их мировым судьей. Определенные выводы можно сделать лишь из соотношения норм гл. 2 книги первой устава уголовного судопроизводства: «о порядке начатия дел у мировых судей», с нормами, содержащимися в гл. 1 книги второй того же устава, регламентирующими участие полиции в производстве предварительного следствия. В соответствии с ними полиция вправе была производить дознание, в ходе которого все нужные ей сведения она «собирает посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением, не производя ни обысков, ни выемок в домах» (ст. 254 устава).

Таким образом, розыск выступает здесь как составная часть дознания. Такого же мнения придерживались и ученые. Так, А. А. Квачевский отмечал, что «в своем особенном значении розыск составляет часть дознания, в обширном смысле – один из способов его производства, направленный к обнаружению и указанию скрытого, тайного, преимущественно виновника преступления»[151]. То же отмечал и П. В. Макалинский: «дознание и розыск употребляются часто в одном значении, но понятие о дознании обширнее понятия о розыске; последний представляет как бы часть первого, направленную на обнаружение чего-либо скрытого, не легко доступного…»[152]. В русле подобных определений находится и правило, установленное ст. 47 устава уголовного судопроизводства: «При неимении в виду обвиняемого в том преступном действии, по которому принесена жалоба, или при недостаточности доказательств, подтверждающих обвинение, мировой судья может поручить местной полиции собрать все необходимые по делу сведения, если преступное действие принадлежит к числу тех, которые преследуются независимо от жалоб частных лиц». Таким образом, представляется, что по уголовным делам, относящимся к компетенции мировых судебных установлений, полиция могла по собственной инициативе, либо по поручению судьи, либо по просьбе потерпевшего отыскивать доказательства, необходимые для рассмотрения дела судом, а в некоторых случаях и устанавливать лицо, совершившее преступление, не выходя при этом за пределы, установленные для дознания, то есть не производя обысков и выемок в домах.

Далее, тогда как по остальным делам обязательным было составление отдельного обвинительного акта (производившееся прокурором) и предание суду (прокурором или сначала прокурором, а затем судебной палатой, если речь шла о преступлении, за совершение которого возможно было применить ограничение или лишение прав состояния) (см. ст. 510–544 устава уголовного судопроизводства), то по делам, подсудным мировому судье, не производилось ни то, ни другое действие. Как уже было отмечено выше, даже сообщение полиции о совершенном преступлении (аналогичное обвинительному акту) составлялось далеко не во всех случаях, и зачастую к мировому судье просто поступали материалы полицейского дознания «для распоряжения», вследствие чего судья вынужден был самостоятельно формулировать состав преступления[153].

При производстве дел в общих судебных местах подготовительные действия суда до судебного разбирательства представляли собой самостоятельную стадию уголовного процесса, регулированию которой в законе отводилась целая глава. Причем выделялось два вида подготовительных действий: распоряжения суда и распоряжения председателя суда. На этой стадии рассматривались ходатайства сторон о порядке рассмотрения дела, подсудимый знакомился с копией обвинительного акта и списком свидетелей, вызываемых в суд (не менее чем за 14 дней до предполагаемого судебного разбирательства – сравн. ст. 557, 576 устава уголовного судопроизводства), ему предоставлялась возможность избрать защитника либо просить председателя суда о назначении защитника, стороны могли знакомиться с делом, просить о вызове дополнительных свидетелей и т. д. Причем при производстве подготовительных действий суд и стороны были связаны жесткими, установленными в законе, сроками. Так, подсудимому предоставлялся семидневный срок для доведения до сведения суда своего решения об избрании защитника и заявления ходатайства о вызове дополнительных свидетелей (ст. 557 устава). Каждое дело за неделю до его слушания должно быть доставлено туда, где предполагалось открыть судебное заседание (ст. 572 устава). За три дня до открытия судебного заседания подсудимому должен быть сообщен именной список как судей и прокурора, так и присяжных заседателей (ст. 589 устава), а отвод судье может быть заявлен им не позже чем за день до открытия по делу судебного заседания (ст. 601 устава).

При производстве же дел у мирового судьи последним также производились необходимые действия для подготовки к судебному разбирательству дела. Однако перечень этих действий был много у́же, сами они отличались существенными особенностями, по сравнению с аналогичными действиями окружного суда и его председателя, а деятельность судьи по подготовке к судебному разбирательству не представляла собой особого, самостоятельного этапа производства по делу и не связывалась с какими-то конкретными, формальными сроками.