Олег Булаков - Двухпалатный парламент Российской Федерации Страница 38

Важным и неуклонно усиливавшимся «антифракционным» фактором стал двухлетний срок полномочий Совета Федерации первого созыва.

Неоднородность депутатского корпуса СФ обусловливалась в этот период не столько идеологическими, сколько социально-психологическими факторами. Здесь можно выделить несколько линий размежевания, причем чаще скрытых, чем выражавшихся в явной форме: представители национально-территориальных образований – представители российских территорий; руководители регионов – рядовые депутаты; депутаты, работающие в СФ на постоянной основе – депутаты, работающие «по совместительству». Самой представительной группой в СФ являлись высокопоставленные государственные чиновники местных органов исполнительной и законодательной власти, Администрации Президента и правительственных структур. В общей сложности эти группы занимали в нем 120 мест. Президенты и премьер-министры республик в составе России, главы администраций краев и областей выставили свои кандидатуры в 66 субъектах Российской Федерации и почти 90 % из них попали в «сенат» первого созыва. Кроме того, были избраны 23 высокопоставленных чиновника местной исполнительной власти. Председатели доживавших последние дни Советов в 32 регионах выставили свои кандидатуры, и в 20 из них были избраны. Третьей составляющей «партии власти» стали делегированные в регионы представители московского политического истеблишмента. Из 11 столичных чиновников 8 добились успеха. При этом в Совете Федерации была обеспечена кадровая преемственность между старым депутатским корпусом и новым: примерно треть «сенаторов» уже имела опыт парламентской деятельности.[288]

Внутренняя неоднородность состава СФ еще более затрудняла образование устойчивых депутатских объединений. Естественно, что в условиях, неблагоприятных для сплочения на той или иной политической платформе, структуризация депутатского корпуса стала строиться по принципу корпоративной общности. Однако формирования региональных групп депутатов – из-за различий в их политических и экономических интересах – практически не наблюдалось. Для оказания эффективного группового давления СФ как политическое пространство был чересчур открыт и проницаем.

Вместе с тем в Совете Федерации оформилось несколько группировок, представляющих интересы промышленных и сельскохозяйственных руководителей. Центрами их кристаллизации стали комитетские структуры Совета Федерации, хотя отраслевые интересы выражались ими прежде всего в региональном разрезе. «Аграрное лобби» опиралось на Комитет по аграрной политике (председатель В. П. Зволинский). Сенаторы действовали в тесном союзе с думской фракцией Аграрной партии России и Комитетом Государственной Думы по аграрным вопросам. Интересы военно-промышленного комплекса в СФ выражала влиятельная группа «сенаторов», избранных от территорий с преимущественной ориентацией на военную промышленность. Именно в Совете Федерации появилась на свет программа стабилизации и восстановления оборонной промышленности – «программа Долголаптева». Депутаты, выражающие в Совете Федерации интересы топливно-энергетического комплекса, объединились в Ассоциацию экономического взаимодействия нефтегазодобывающих регионов. Организованная по инициативе Министерства топлива и энергетики, она объединяла членов СФ от Тюменской, Томской, Оренбургской, Сахалинской областей, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов, Башкортостана, Коми и Татарстана. Единственным мощным региональным лобби стал Комитет по делам Севера (председатель В. И. Цветков), где региональные и отраслевые интересы фактически совпадали.[289]

Деятельность большинства лоббистских групп в Совете Федерации не была особенно эффективна. Ни жители северных регионов, ни ВПК, ни ТЭК не получили того объема льгот, субсидий и дотаций, которого требовали их представители. Только аграрии добились значительных успехов в своей лоббистской деятельности. Но эта результативность была обусловлена прежде всего консолидацией аграрного лобби, использующего все инструменты и все каналы давления – в Совете Федерации и Государственной Думе, в министерстве и правительстве.

Из сказанного следует, что при голосовании позиции большинства «сенаторов» определялись не столько их идеологическими пристрастиями и не всегда даже интересами регионов и отраслей, которые они представляли, сколько характером их личных взаимоотношений с ключевыми фигурами исполнительной ветви власти.

По имеющимся данным, более 40 % «сенаторов» второго созыва являлись твердыми сторонниками проводимых в стране реформ, 10 % – решительными их противниками, а остальные одобряли курс с различными оговорками или занимали колеблющиеся позиции. Как показывают итоги некоторых голосований, на первых порах президента готовы были поддерживать примерно 55–60 % членов «сената». Правда, с началом боевых действий в Чечне расклад политических симпатий в верхней палате претерпел значительные изменения.

Наступление оппозиции в Совете Федерации сдерживалось ее малочисленностью и неорганизованностью. Хронической для СФ в первые два года его существования была проблема кворума. Численность участников заседаний в среднем равнялась 120 депутатам; почти половина «сенаторов» практически не выступала на заседаниях СФ. (Под занавес своих полномочий верхняя палата была вынуждена даже перейти к новаторской для России процедуре голосования по почте.) В зале постоянно отсутствовала примерно треть депутатов, причем, как правило, это были руководители представительной и исполнительной власти регионов. Депутатствуя на непостоянной основе, они рассматривали кратковременное пребывание в столице как ущерб для своих основных обязанностей и использовали это время для «выбивания» того, что необходимо их регионам. Наблюдатели отмечали также избыточную тягу «сенаторов» к международному представительству, вылившуюся в конце 1995 г. во вполне закономерный скандал с излишним расходованием верхней палатой бюджетных средств.[290]

Подводя итоги, можно констатировать, что, по сравнению с аналогичными тенденциями в Думе, процессы структурирования депутатского корпуса в Совете Федерации были затруднены и носили затяжной характер. Принятый Государственной Думой Закон «О формировании Совета Федерации», установивший принцип приобщения к «сенату» по должности, фактически лишил фракционные процессы в верхней палате Федерального Собрания какой бы то ни было перспективы.[291]

В составе Совета Федерации второго созыва в качестве постоянно действующих органов, согласно Регламента,[292] функционировали 11 комитетов, Комиссия по регламенту и Мандатная комиссия (которые затем слились). Помимо Председателя Совет Федерации избирал четырех заместителей Председателя Совета Федерации. Председатели комитетов избирались и освобождались на комитетских заседаниях большинством голосов от общей численности их членов, причем каждое такое решение утверждалось постановлением палаты. В соответствии с Регламентом Совета Федерации в комитетах состоят все члены палаты, кроме председателя и его заместителей. Одно из отличий Совета Федерации второго созыва от Совета Федерации первого созыва заключается в том, что в комитетах не было освобожденных членов. Между тем в 1993–1995 гг., когда действовали переходные положения Конституции, на освобожденные должности председателей, заместителей председателей и секретарей комитетов были избраны 32 «сенатора». В результате в Совете Федерации второго созыва резко возросла роль аппарата.

С точки зрения комитетской структуры Совет Федерации второго созыва не претерпел значительных изменений. Как и прежде, в палате работали следующие подразделения: Комитет по конституционному законодательству и судебно-правовым вопросам; Комитет по вопросам безопасности и обороны; Комитет по бюджету, налоговой политике, финансовому, валютному и таможенному регулированию, банковской деятельности; Комитет по вопросам социальной политики; Комитет по вопросам экономической политики; Комитет по международным делам; Комитет по делам Содружества Независимых Государств; Комитет по аграрной политике; Комитет по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии; Комитет по делам Федерации, Федеративному договору и региональной политике; Комитет по делам Севера и малочисленных народов; Комиссия по Регламенту и парламентским процедурам.

Столь же стабильными остались и профессиональные предпочтения «сенаторов». В 1996–1999 гг. самым многочисленным по-прежнему был Комитет по бюджету – 22 человека. Второе место занимал Комитет по вопросам экономической политики – 20 человек. Довольно многочисленными были также Комитет по международным делам (19 человек) и Комитет по делам Федерации (18 человек). В то же время нельзя не отметить, что распределение «сенаторов» по комитетам стало более равномерным. В Совете Федерации первого созыва некоторые комитеты не набирали даже установленного Регламентом минимума в 10 членов (так, в Комитете по науке было занято всего 9 вакансий), в то время как иные имели в своем составе более 30 человек (например, Комитет по бюджету состоял из 39 членов). В 1996 г. ситуация начала выправляться: самый малочисленный комитет (Комитет по делам СНГ) насчитывал 10 человек, а самый многочисленный – 22. Отмеченная тенденция положительным образом сказалась на качестве законодательной работы «сенаторов».