Иван Кондрат - Уголовная политика государства и нормативное правовое регулирование уголовно-процессуальных отношений Страница 4

• законодательную (конституционную, налоговую, семейную и другие виды);

• правоприменительную (деятельность правоохранительных органов, органов прокуратуры, судов и т. д.);

• юридическую (политику в области юридической науки).

Указанные классификации не являются взаимоисключающими, поскольку отраслевые виды правовой политики могут присутствовать в рамках законодательной, правоприменительной и юридической правовой политики.

Синтез отраслевой правовой политики и законодательной политики находит выражение в принятии отраслевых нормативных правовых актов и систематизации законодательства. Правоприменительной политике также присущ отраслевой подход, поскольку нельзя реализовывать право вообще, а реализуются правовые нормы конкретных отраслей права.

Виды правовой политики и конкретные составляющие этих видов могут образовывать отдельные массивы правовой политики, которые можно рассматривать в качестве самостоятельных видов правовой политики. В то же время, по мнению В. А. Рудковского, возможно объединение составляющих ряда отраслевых видов политики в различные системы[16]. Именно такой межотраслевой системой по своему содержанию является часть правовой политики, именуемая уголовной политикой.

Исторически термин «уголовная политика» употребляется в разных контекстах и с различным содержанием. Традиционно исследования начинаются с эволюции взглядов на уголовную политику как на определенную область научных знаний и практических действий на разных этапах развития государства и права.

Сам термин «уголовная политика» используется в юридической науке с XIX в.[17], но до настоящего времени ее общепринятое определение не выработано. По оценке М. П. Чубинского, первое из обнаруженных упоминаний об уголовной политике (criminalpolitik) относится к изданной в 1804 г. работе П.Й.А. фон Фейербаха «Versuch einer Criminaljurisprudenz des Koran», в которой было рассмотрено соотношение между уголовной политикой и уголовным правом[18].

Анализируя мнения известных европейских ученых XIX в. (И. Бентам, Бемер, П. Й. А. Фейербах, А. Хенке)[19], можно констатировать, что под уголовной политикой ими понималась наиболее целесообразная организация законодательства по вопросам борьбы с преступностью с учетом как основ уголовного права, так и состояния культуры, характера, нравов и прочих особенностей конкретного народа. Предметом науки уголовной политики считалась политическая составляющая борьбы с преступностью.

По нашей оценке, в отечественной науке наиболее значимый вклад в развитие теории уголовной политики внесли известные правоведы дореволюционного периода С. К. Гогель, М. П. Чубинский и К. План. Их взгляды на предмет уголовной политики объединяет то, что они видели ее в четырех взаимосвязанных аспектах: теория и концепция; правовое регулирование борьбы с преступностью; управление борьбой с преступностью; непосредственное правоприменение.

С. К. Гогель свои взгляды на уголовную политику развил на основе понимания природы преступления и наказания и сделал выводы о том, что: во-первых, уголовное право, исследующее не явления действительной жизни, а лишь юридические формы этих явлений, оказывается несостоятельным для освещения существующей преступности. В связи с этим ученый считал, что необходима наука, которая вытекает из теории уголовного права и распадается на социологию (ныне криминология) и уголовную политику. Поэтому, во-вторых, отдельно будут изучаться преступность и ее причины и отдельно – применяемые ныне меры борьбы с преступностью, как репрессивные, так и превентивные. По мнению С. К. Гогеля, оценивать меры борьбы с преступностью уголовная политика может только с точки зрения их соответствия и целенаправленности для борьбы с тем злом и его причинами, которые выясняет уголовная социология (криминология)[20]. Таким образом, уголовная политика, по мнению С. К. Гогеля, является частью уголовной социологии.

М. П. Чубинский определял уголовную политику как «ветвь уголовного права для разработки улучшения правосознания политики». В отличие от С. К. Гогеля, он полагал, что преступление и наказание могут быть предметом юридического изучения уголовной политики, преследующей свои специальные технические задачи. Исследование юридической стороны преступления и наказания, по его мнению, должно дать «…ясную систематизацию материала уголовного законодательства, формулировать и прогнозировать концепции и приоритеты, предвосхищать и вырабатывать технические приемы, освещать как современное состояние уголовно-правовых институтов, так и историческую перспективу их развития и таким образом способствовать работе на пользу правосудию и укреплению в жизни начала законности»[21].

Характеризуя взаимоотношения науки уголовного права и уголовной политики, он отмечал, что имеет место энергичное оспаривание существования политической задачи права. По свидетельству ученого, «…наука уголовного права не избегла общей участи: и в ней политическому и этиологическому элементам еще нужно вести борьбу за существование и добиваться признания их полноправными составными элементами науки уголовного права. А между тем уголовно-политический элемент по существу своему является весьма давним, и лишь сформирование уголовной политики как научной дисциплины относится к новейшему времени»[22]. Такую точку зрения разделяли и другие ученые его времени[23].

Последователь научной позиции М. П. Чубинского К. План, говоря о науке уголовного права, был убежден, что уголовная политика есть ветвь науки уголовного права, призванная вырабатывать указания для наилучшей постановки в данной стране дела уголовного правосудия как путем социальных реформ, так и путем создания лучшего уголовного законодательства. Поэтому она должна разделяться на политику превентивную и политику репрессивную, имея при этом главной, но не единственной, задачу борьбы с преступностью[24].

В научных работах советского периода термин «уголовная политика» впервые появился в 1970-х годах. К определению его содержания в юридической науке существовало несколько подходов. Видные ученые Ю. А. Воронин, И. М. Гальперина, А. А. Герцензон, П. С. Дагель, В. И. Курляндский, М. И. Ковалев полагали, что понятием уголовной политики охватывается все, что прямо или косвенно направлено на борьбу с преступностью. Трактуя понятие уголовной политики, они включали в ее сферу не только специальные меры (уголовно-правовые, уголовно-процессуальные, криминологические, уголовно-исполнительные, криминалистические), но и меры социального характера (экономические, идеологические, медицинские и т. д.)[25].

В научных трудах того времени ставился вопрос об уголовной политике как об относительно самостоятельной, специфической и, следовательно, нуждающейся в разработке сфере социальной политики государства. Сторонник такого подхода П. С. Дагель писал: «Советская уголовная политика – это политика КПСС и Советского государства в сфере борьбы с преступностью. Она определяет основные направления, цели и средства борьбы с преступностью и выражается в партийных документах, нормах советского права и деятельности государственных органов, общественных организаций и всех трудящихся, специально направленной на эту борьбу»[26]. С ним был солидарен П. Н. Панченко, подробно исследовавший все сформировавшиеся к 90-м годам прошлого века подходы к определению понятия уголовной политики. В частности, он полагал: «Несмотря на различие в объеме содержаний, сущностная основа уголовной политики и политики борьбы с преступностью одна и та же. Состоит она в том, что уголовная политика формирует главную линию, стратегические и тактические направления борьбы с преступностью»[27].