Анатолий Кони - Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Из записок судебного деятеля Страница 4

В девяностых годах служебное положение А. Ф. Кони по-прежнему оставалось неустойчивым. Назначение сенатором (1891 г.) оторвало его от активной судебно-прокурорской работы. Через год его вновь вернули на должность обер-прокурора. В 1897 году он опять отстраняется от прокурорской работы и переходит в число рядовых сенаторов.

Примечательна в связи с этим работа А. Ф. Кони в так называемой муравьевской комиссии (1894–1899 гг.), созданной для пересмотра Судебных уставов 1864 года. Реакционный характер деятельности Н. В. Муравьева общеизвестен. Возглавляемая им комиссия должна была свести на нет наиболее демократические положения Судебных уставов. Как уже отмечалось, царскому правосудию большое беспокойство доставлял суд присяжных, нападки на который начались с момента введения судебной реформы 1864 года. «…Сужение компетенции суда присяжных и ограничение гласности, — писал В. И. Ленин, — тянутся красной нитью через всю пореформенную историю России, причем реакционный характер «пореформенной» эпохи обнаруживается на другой же день после вступления в силу закона 1864 года, преобразовавшего нашу «судебную часть» [7].

В муравьевской комиссии А. Ф. Кони один из немногих настойчиво отстаивал суд присяжных от постоянных нападок реакционных чиновников и публицистов. Он защищал принцип несменяемости судей, ограждая тем самым наиболее честных из них. А. Ф. Кони не раз возражал против расширения полномочий полиции при расследовании уголовных дел и энергично ратовал за упразднение судебных функций земских начальников. Даже беглое ознакомление с трудами муравьевской комиссии показывает, как правдиво и смело звучал голос А. Ф. Кони в защиту гарантий прав личности.

Принимая участие в работе высшего судебного учреждения России — Сената, Кони имел возможность познакомиться как с существовавшими в нем порядками, так и с самими сенаторами. По его утверждению, большинство из них представляло собой административные отбросы. О сенаторах конца XIX и начала XX века А. Ф. Кони писал как о людях, «которым было зазорно подавать руку или отдавать официальный визит. В среде сенаторов по*' явились губернаторы, засекавшие крестьян во время вымышленных бунтов, и целая вереница неудачных директоров департаментов полиции, которые, хапнув огромное состояние, отпрашивались, оберегая свою драгоценную шкуру, в сенаторы. Мало-помалу характер и состав общего собрания изменился до чрезвычайности, и прежние представители старого консервативного элемента сравнительно с вновь назначенными оказались либералами». Нет ничего удивительного, что в процессе работы в таком окружении отвращение Кони к царским сановникам все более крепло. Он неоднократно с гордостью подчеркивал, что при разрешении важнейших судебных вопросов часто оставался в меньшинстве.

Научная и общественная деятельность Кони получала все большее признание. В 1890 г. Харьковский университет присвоил ему звание доктора уголовного права, а в 1900 году он был избран почетным академиком разряда изящной словесности императорской Академии наук.

Многолетняя судебно-прокурорская деятельность А. Ф. Кони показала ему несовершенство дореволюционной судебной системы и привела к исследованию наиболее актуальных правовых проблем. Среди них особо следует назвать труд «Нравственные начала в уголовном процессе», который не утратил практического интереса и в наше время.

А. Ф. Кони считал, что нельзя ограничивать преподавание уголовного процесса в юридических учебных заведениях лишь чтением лекций о действующих правовых нормах, устанавливающих определенные формы судопроизводства. Он убедительно доказывал, что в деятельности юриста не менее важны нравственные, неписаные начала уголовного процесса.

Как бы ни были хороши законы, определяющие порядок рассмотрения дел в судах, они могут потерять свое значение в неопытных или недобросовестных руках. Подтверждая это положение, А. Ф. Кони приводит народную поговорку: «Не суда бойся, бойся судьи». Ссылаясь на французского криминалиста Ортолана, он подкрепляет вывод о том, что честный гражданин может не подпасть под действие плохих уголовных законов, но тот же человек не может избежать дурного отправления правосудия, которое самый справедливый уголовный закон обращает в ничто.

Используя богатый материал своей судебной практики, А. Ф. Кони убедительно показывал в «Нравственных началах», что судья не имеет права решать вопросы, исходя из принципа «я так хочу», он должен руководствоваться положением «я не могу иначе» потому, что такое решение подсказывает смысл закона. Он настойчиво подчеркивает мысль, что судья — слуга, а не лакей правосудия. Для осуществления правосудия важно не только то, что произносится в суде, но и то, как оно произносится, учитывается ли волнение и страх подсудимого перед судом, внутреннее состояние потерпевшего, которому нанесли психическую травму или которого лишили законных прав, и т. д. г

Раскрывая роль и значение этики в осуществлении правосудия, А. Ф. Кони глубоко анализирует деятельность судьи, прокурора и адвоката при разрешении уголовных дел. Затронутые в «Нравственных началах» вопросы, касающиеся прокурорской деятельности, показаний обвиняемого и свидетелей, освещены и в других работах Кони: «Приемы и задачи обвинения», «Обвиняемый и свидетели», «Свидетели на суде»..

Интересны также судебные выступления Кони. Трудно переоценить практическое значение его ораторских приемов. Содержание и стиль его речей захватывали слушателя и читателя. Для них характерна строгая логика, глубокая аргументация, тонкий психологический анализ действий подсудимого, объективный и обстоятельный разбор доказательств. Особенно поучительно умение оратора использовать все материалы дела для обоснования своей точки зрения. Необходимо отметить безукоризненную форму выступлений Кони. Его классическое ораторское наследие остается для советских юристов живым и в настоящее время.

В большинстве судебных речей А. Ф. Кони, особенно в кассационных заключениях, содержатся оригинальные суждения по отдельным теоретическим вопросам уголовного права и процесса, которые по существу служили научными комментариями законов.

Несомненно, что труды Кони по вопросам права — выдающееся явление в отечественной юридической науке. В них развиваются и защищаются демократические положения уголовного судопроизводства. Огромна роль

А. Ф. Кони и в развитии процессуальных правовых взглядов. Его личное отношение к исполнению обязанностей судьи и прокурора в высшей степени поучительно.

А. Ф. Кони был уже виднейшим юристом, но, несмотря на проявленную настойчивость, он не смог добиться права читать в Петербургском университете курс, посвященный судебной этике, имеющий большое значение для формирования взглядов будущих юристов.

Министры Плеве и Муравьев находили, что будущим юристам не нужна наука об основах судебной морали и этики. На предложение Кони прочитать такой курс в университете от Плеве поступил ответ: «Едва ли, по обстоятельствам настоящего времени, чтение таких лекций можно признать удобным».

Кони был верен своим убеждениям. Когда в 1906 году поколебленная революционными событиями правящая камарилья во главе со Столыпиным попыталась воспользоваться при создании министерства юстиции высоким нравственным авторитетом А. Ф. Кони, он наотрез отказался вступить в это, по выражению В. И. Ленина, «министерство либеральной бюрократии»

Самостоятельность суждёний отличала А. Ф. Кони и тогда, когда он стал членом Государственного совета (1907 г.). И здесь он не отступает от своих принципов, которым служил и которых придерживался всю жизнь. Он неоднократно выступает в защиту свободы слова, печати, совести, в защиту расширения прав женщин.

Для более полного выяснения его отношения к русскому самодержавию последних лет существования воспользуемся характеристикой, данной им Николаю П: «…трусость и предательство прошли красной нитью через все его царствование. Когда начинала шуметь буря общественного негодования и народных беспорядков, он начинал уступать поспешно и непоследовательно, с трусливой готовностью, то уполномочивая Комитет министров на реформы, то обещая совещательную думу, то создавая думу законодательную в течение одного года. Чуждаясь независимых людей, замыкаясь от них в узком семейном кругу, занятом спиритизмом и гаданьями, смотря на своих министров как на простых приказчиков, посвящая некоторые досужие часы стрелянию ворон у памятника Александры Николаевны в Царском Селе, скупо и редко жертвуя из своих личных средств во время народных бедствий, ничего не создавая для просвещения народа, поддерживая церковно-приходские школы и одарив Россию изобилием мощей, он жил, окруженный сетью охраны, под защитой конвоя со звероподобными и наглыми мордами, тратя на это огромные народные деньги» [8]. В этих немногих строках дана оценка не только ничтожной личности Николая II, но и его тупого окружения.