Владимир Сверчков - Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении. Проблемы теории и практики Страница 5

Разграничение норм по отраслям и институтам права в этот период лишь намечалось. Тем не менее Соборное уложение можно назвать цветником, на котором взросли новые и получили дальнейшее развитие прежние основания освобождения от ответственности (наказания), прекращения преследования. Например, юридически закреплялись такие основания, как отсрочка исполнения наказания (ст. 34 гл. 21; ст. 15 гл. 22), условно-досрочное освобождение (и выдача на поруку) заключенного в тюрьму за неуплату иска (ст. 92 гл. 21). В ст. 34 гл. 20 получила дальнейшее развитие ст. 80 Судебника 1550 г., отражавшая освобождение от ответственности и от власти своего господина холопа вместе с женой и детьми, захваченного в плен и бежавшего из вражеского плена. Предусматривалось государево помилование (ст. 11 гл. 2; ст. 33 гл. 20). В ст. 105, 200, 201 гл. 10; ст. 88 гл. 21; ст. 21 гл. 22 расположились нормативные предписания о необходимой обороне (самообороне). Нашла свое место норма, близкая крайней необходимости (ст. 284 гл. 10), а также норма о причинении вреда при задержании преступника (ст. 88 гл. 21). Из предыдущих законодательных актов воспроизводилось мировое соглашение между преступником и потерпевшим (ст. 121 гл. 10). Особо оговаривалась возможность примирения потерпевшего с преступником только по инициативе судебной власти (ст. 31 гл. 21). Общественное поручительство, помимо гарантии исполнения должником своих обязательств перед заемщиком (ст. 203–205 гл. 10), способа разрешения спора (ст. 232 гл. 10), обстоятельства, освобождающего виновного от тюремного заключения или прочего наказания (ст. 202 гл. 10; ст. 36 гл. 21), становится гарантией явки ответчика в суд (ст. 111–117, 119–123, 137–141 гл. 10). Крестное целование продолжает формироваться как разновидность порук для ответчика (своеобразная порука Бога – ст. 30 гл. 7; ст. 195 гл. 10), которая в некотором роде заменила собой «поле» (поединок – ст. 236 гл. 10). Кроме того, государево крестное целование могло выражать присягу при даче свидетельских показаний (ст. 158, 173 гл. 10; ст. 96 гл. 20). Лжеприсяга влекла за собой уголовное наказание (ст. 27 гл. 11). Сила религиозного верования была настолько сильна, что имела юридическое значение даже в светском суде.[19]

Систематизация российского законодательства продолжена в Артикулах воинских и Кратком изображении процессов или судебных тяжб Петра I (Великого), изданных в 1715 г.,[20] – первых в истории русского уголовного права своеобразных кодексах уголовного и уголовно-процессуального содержания.

Артикулы воинские состояли из 209 статей (артикулов), которые объединялись в 24 главы. Этот законодательный акт предусматривал ответственность за преступления против религии (гл. 1–2), государства (гл. 3, 16, частично гл. 17), военной службы (гл. 4–15), личности (гл. 17 (частично), 18–20), собственности (гл. 21), порядка управления и правосудия (гл. 22–24). По Артикулам воинским лица подвергались уголовной ответственности, в частности, за: идолопоклонство, богохулие, посягательство на государя, выступление против власти, нападение на войсковое начальство, злоупотребления со стороны офицерского состава или иных лиц, дезертирство, измену, недоносительство, поединки, причинение вреда здоровью, оскорбление, убийство, скотоложство, мужеложство, изнасилование, прелюбодеяние, кровосмешение, уничтожение чужого имущества, казнокрадство, растрату, вымогательство, кражу, грабеж, лжесвидетельство, фальшивомонетничество, обмеривание, обвешивание, сопротивление представителю власти. Артикулы реализовывались в связи с общественно опасными деяниями военнослужащих всех степеней, действовали наряду с положениями Соборного уложения 1649 г. и прослужили вплоть до вступления в силу Свода законов Российской империи 1832 г. Помимо военных судов, Артикулы воинские применялись и судами общей юрисдикции.[21]

В артикуле 96 предусмотрена возможность замены смертной казни шпицрутенами или иным наказанием дезертиру, раскаявшемуся в содеянном и добровольно вернувшемуся в воинскую часть. В артикулах 123, 180, 195 получило отражение правомерное причинение вреда при крайней необходимости. В артикулах 156, 157 нашел закрепление институт необходимой обороны. По обстоятельствам, описанным в артикуле 195, при совершении кражи: а) «из крайней голодной нужды», причинившей малозначительный вред, б) «в лишении ума», в) младенцем – допускалось смягчение наказания или освобождение от него, причем в последнем случае право наказания делегировалось родителям малолетних воришек.[22]

Краткое изображение процессов или судебных тяжб в целом представляло собой уголовно-процессуальный законодательный акт и регулировало следственный, инквизиционный и судебный процессы. Наряду с этим в тексте Краткого изображения разместились нормы материального уголовного права (см. главу третьей части «О оглавлении приговоров в наказаниях и казнех»). В 1719 г. Краткое изображение впервые соединено с Артикулами воинскими и издано вместе с (вслед за) ними. В Полном собрании законов Российской империи эти нормативные правовые акты в той же последовательности представлены в качестве самостоятельных разделов.

Крестное целование (см. Соборное уложение 1649 г.) трансформировано в присягу как вид доказательства в судебном процессе (гл. 5 ч. 2 «О присяге»). В ст. 7 (гл. 6 ч. 2 «О роспросе с пристрастием и о пытке») отражена передача подозреваемого в преступлении лица на поруку (после троекратной пытки) вплоть до появления новых подозрений. Таким образом, освобождение лица от тюремного заключения в связи с передачей его на поруку, предусмотренное Судебниками 1497 и 1550 гг., вошло в институт «оставления под подозрением», формирование которого получило начало в Соборном уложении 1649 г. (ст. 29 гл. 21).[23]

Краткое изображение процессов или судебных тяжб с внесенными в него изменениями просуществовало более ста лет и утратило свою силу в связи со вступлением в действие 1 января 1835 г. Свода законов Российской империи, утвержденного в 1832 г. В XV томе Свода законов впервые намечены Общая и Особенная части уголовного законодательства; определены такие уголовно-правовые категории, как «преступление», «формы вины», «виды соучастия» и т. д.; предпринята попытка отделить уголовно-правовые нормы от уголовно-процессуальных; нормы об освобождении от наказания выделены в отдельную главу «Об освобождении от наказания, отсрочке и отмене оного».[24]

Результатом кодификации русского права, начатой в XVIII в. Императором Петром I и продолженной в 1804 г. Императором Александром I, явилось утверждение 15 августа 1845 г. Императором Николаем I Уложения о наказаниях уголовных и исправительных – первого общегражданского уголовно-правового акта, подобного кодексу. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных вышло из Свода законов Российской империи 1832 г. По замыслу составителей Уложения новый нормативный правовой акт должен был объединить все уголовное законодательство и привести его в систему. Уложение о наказаниях впервые включило в состав самостоятельного уголовного закона Общую часть в виде огромного первого раздела. Оно было чрезвычайно объемным и состояло из 2224 статей. Двенадцать разделов Уложения делились на главы, главы – на отделения, отделения – на отделы.

Уложение предусматривало уголовную ответственность за совершение преступлений или проступков против веры (раздел II), государства (раздел III), порядка управления (раздел IV), должности (раздел V), постановлений о повинностях (раздел VI), имущества и доходов казны (раздел VII), общественного благоустройства и благочиния (раздел VIII), законов о состояниях (раздел IX), жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц (раздел X), прав семейственных (раздел XI), собственности частных лиц (раздел XII). В Уложении о наказаниях законодатель постарался поточнее определить и разделить преступление и проступок (ст. 1–4, б),[25] формы вины (ст. 5, 7), этапы совершения преступления (ст. 8–12), виды соучастников в преступлении (ст. 13–15), назначение наказаний по мере умышленности преступления, покушения на преступление, соучастия в преступлении и т. д. (ст. 110 и след.).[26]

Система наказаний состояла из разрядов (наказания уголовные и наказания исправительные), родов и степеней (от более высокой до менее высокой) (ст. 18 и след.). Несмотря на продуманность, данная система отличалась сложностью в силу чрезмерной детализированности и в то же время недостаточной определенности.[27]

В ст. 98 (подробнее – в ст. 99–109) названы причины, с учетом которых содеянное лицом не вменялось ему в вину. Таким образом впервые в российском уголовном законодательстве представлен перечень обстоятельств, исключающих преступность (наказуемость) содеянного: казус, малолетство (до 7 лет), невменяемость (в том числе в связи с припадком умоисступления, совершенным беспамятством, утратой умственной способности и рассудка от старости или дряхлости, лунатизмом, глухонемотой), случайная ошибка, обман, вследствие которого совершено деяние, принуждение от превосходящей непреодолимой силы, необходимая оборона.