Валерий Панюшкин - Код Кощея. Русские сказки глазами юриста Страница 5

Правила экстрадиции, или Сестра Солнца

Побег, в котором беглеца оберегают волшебные помощники, – это довольно распространенный сказочный мотив. Кто только не бежит в русских сказках и кого только не оберегают яблоньки, печки, девушки, бабушки, зверушки, реки, горы и богатыри! Изо всей этой спартакиады я, надо сказать, больше всего люблю сказку про Ивана-царевича и сестру Солнца, вероятно, потому, что сказка эта полна экзистенциальной жути.

Сказка малоизвестная, поэтому следует рассказать ее вкратце. Иван-царевич немой от рождения. У него вот-вот должна родиться маленькая сестренка. Садовник, играющий с мальчиком, предупреждает Ивана-царевича, что сестренка его будет ужасной ведьмой, пожирающей всех вокруг. Садовник советует мальчику сесть на коня и скакать как можно дальше. Впервые в жизни царевич обращается к отцу и просит лошадь. И царь на радостях немедленно дает сыну коня, даже не спросив зачем. Иван-царевич скачет куда глаза глядят, а тем временем в доме у него новорожденный младенец женского пола сжирает мать, отца и всю челядь.

Царевич бежит через лес, но живущий там богатырь не может приютить мальчика, потому что работа богатыря состоит в том, чтобы вырывать деревья с корнем, и как только богатырь вырвет последнее дерево, тут-то и придет за богатырем смерть.

Царевич бежит через горы, но и живущий там богатырь не может приютить беглеца. Работа богатыря – ровнять горы, и как только он сровняет последнюю гору с землей, тут и придет за ним смерть.

В конце концов мальчик добирается до дома сестры Солнца, то есть до неба, где сестра Солнца дает ему приют.

Долго ли, коротко ли царевич живет в небесном доме и видит сквозь редеющие горы и редеющий лес, как сестренка-ведьма пожирает его родину. Наконец царевич не выдерживает и просится домой. Сестра Солнца дает ему гребень, камень и платок. Он приезжает в отчий дом, видит, что поделать с бедствием ничего нельзя, да тут-то сестра-ведьма и ловит его, сажает за гусли, а сама идет в соседнюю комнату точить зубы, чтобы съесть братца. Царевича спасает мышонок. Он бегает по гусельным струнам, чтобы ведьма думала, будто пленник продолжает играть, в то время как пленник совершает второй побег.

Царевич бежит снова, а сестра-ведьма с наточенными зубами гонится за ним. Первому богатырю, который умирает, ибо работа закончена, царевич бросает гребенку. Там, где упала гребенка, вырастает новый лес, богатырь с радостью принимается за работу и заваливает перед ведьмой дорогу вырванными с корнем деревьями. Второму богатырю, который умирает, потому что сровнял с землей все горы, царевич бросает камень, и там, где упал камень, вырастают новые горы. А богатырь с радостью принимается громоздить гору на гору и заваливать дорогу перед ведьмой.

Когда ведьма прогрызает и горы, царевичу ничего не остается, как только бросить за спину платок. Платок превращается в озеро, и, пока ведьма форсирует водную преграду, царевич успевает доскакать до дома сестры Солнца.

И тут ведьма требует, чтобы сестра Солнца выдала ей царевича. Казалось бы, почему? На каком это основании сестра Солнца, все время при помощи гребенок, камней и платков помогавшая царевичу бороться с ведьмой, должна вдруг выдать ей царевича головой?

Однако же у ведьмы непобиваемый аргумент в пользу экстрадиции. Ведьма говорит: «Выдай мне царевича, и мы устроим суд. Если царевич проиграет, то я его съем. А если выиграет, то он меня убьет».

Представьте себе, каково было бы сейчас устраивать экстрадицию по тем же принципам. Представьте себе, что Карла дель Понте, бывший прокурор Гаагского трибунала по бывшей Югославии, обращалась бы к правительству Сербии: «Выдайте мне бывшего вашего президента Милошевича, и, если он окажется виновным в преступлениях против человечности, он сядет пожизненно в тюрьму. А если он окажется невиновен, то в тюрьму пожизненно сяду я».

Это дикий, варварский, но сильный аргумент для экстрадиции, согласитесь. Аргумент такой сильный, что сестре Солнца нечего возразить, и она выдает Ивана-царевича ведьме на суд. И это не так глупо. Дело в том, что ведьму нельзя убить, если только она сама не согласится подвергнуться казни. Убить ведьму, уничтожить Зло можно только в том случае, если Добро, то есть царевич, будет принесено в жертву.

Суд, правда, устроен, как это водится в русских сказках, абсурднейшим образом. Дабы установить, кто кого имеет право казнить, ведьма и царевич взвешиваются. Казнен будет тот, кто легче.

Ведьма притаскивает весы. Иван-царевич становится на одну чашу, а ведьма прыгает на другую. Разумеется, ведьма тяжелее, значительно тяжелее, в сто тысяч раз тяжелее со всеми грехами, отягощающими ее. Как только ведьма прыгает на свою чашу весов, другая чаша подлетает с такою силой, что забрасывает царевича прямо в окошко небесного дома сестры Солнца.

И вторичная экстрадиция уже невозможна, как невозможно казнить человека дважды. Царевич попал на небо, то есть умер, но по крайней мере не казнен через загрызение.

И Зло остается ненаказанным. С воплощенным злом в русских сказках торгуются, судятся, вступают в переговоры. Но Зло нельзя победить в открытом судебном процессе. Рецепт победы над злом более или менее описан в сказках про Кощея Бессмертного.

Полезная девушка, или Морозко-аудитор

У сказки «Морозко» есть множество вариантов, но отношение к правам ребенка от варианта к варианту не меняется. Вдовый старик, имеющий дочь, женится на вдове, у которой тоже дочь от первого брака. Или несколько дочерей – одноглазая, двуглазая и трехглазая – нам сейчас эти подробности не важны. Важно то, что мачеха не любит старикову дочку и всячески пытается ее извести, нагружая непомерной работой и ограничивая в еде. Свою же дочку (или дочек) мачеха, наоборот, кормит хорошо, а работать много не заставляет. Старикова дочка питается сухими хлебными корками, трудится не покладая рук, однако же, как бы хорошо старикова дочка ни работала и как бы мало она ни ела, старуха все равно недовольна ею, ругает постоянно и попрекает, а своих дочек ласкает и хвалит. И наконец мачеха велит старику посадить его родную дочку в сани, увезти в лес и бросить там, чтобы девушка погибла в лапах Морозко (он же Мороз, Красный Нос, он же в других вариантах сказки Медведь, или Леший, или даже Мышонок).

А дальше происходит необъяснимая, казалось бы, вещь – старик соглашается. Старик сажает-таки родную дочь в сани и везет-таки ее в лес на верную смерть. Почему он это делает? Почему он не отказывается выполнить жестокое приказание мачехи? Почему, жалея свою родную дочь и в некоторых вариантах сказки даже оплакивая ее, старик тем не менее не отказывается от палаческой роли? Почему, в конце концов, сама девушка не пытается сопротивляться, бежать, умолять о пощаде? Почему она покорно садится в сани и едет в лес на верную смерть?

Объяснение мы находим в одном из малоизвестных вариантов этой сказки. Там мачеха велит отвезти падчерицу не просто в лес на голое место, а в лесную землянку. «Отвези, старый, дочь в лесную землянку, – говорит мачеха, – там она больше напрядет».

Иными словами, основания для казни – чисто хозяйственного толка. В русской сказке ребенка вообще-то убивать нельзя, но если ребенок ест больше, чем производит, то это вполне легитимная причина избавиться от него, как избавляются от неликвидных активов. Ребенок в русской сказке – это хозяйственный актив. И эффективность хозяйства важнее, чем жизнь любого из хозяйствующих субъектов.

Так почему же старик покорно сажает любимую дочь в сани и везет на верную смерть? Ответ простой – потому что в случае смерти девушки расходы на ее содержание сокращаются до нуля. А если девушка не умрет, но будет прясть где-то в лесной землянке с утра до вечера, то еще лучше, ибо расходы на содержание девушки сократятся, а доходы, которые приносит девушка, вырастут.

Такая логика никого в русской сказке не удивляет. Даже и сама старикова дочка оценивает себя в этих категориях: если я не приношу отчетливую прибыль, значительно превышающую расходы на меня, то лучше мне умереть, чтобы не ухудшать экономические показатели отцовского хозяйства. Именно из этих, хозяйственных, соображений девушка покорно садится в сани и едет на смерть.

В дальнейшем именно хозяйственные соображения позволяют девушке выжить, когда появляется Морозко.

Ночь, лес, зима, одинокая девушка. Морозко появляется и спрашивает: «Тепло ль тебе?» И это хозяйственный вопрос. Этот вопрос означает: «Нужно ли что-нибудь для поддержания твоей жизни?» Девушка отвечает, что ей тепло, и это хозяйственный ответ. Смысл ее ответа в том, что никаких расходов для поддержания ее жизни не нужно. Такой ответ нравится, Морозко девушку не убивает и, наоборот, одаривает всевозможными шубами, платьями и драгоценностями.

При этом ничего парадоксального нет в том, что Морозко сначала задает скаредный вопрос, а потом, получив скаредный ответ, осыпает девушку щедрыми подарками. Дело в том, что во многих русских сказках Морозко – царь потустороннего мира. Он – человек наоборот. Если в нашем мире человек умирает, этот же человек появляется в потустороннем мире, где царит Морозко. И то же самое с материальными ценностями. Если здесь что-то исчезло, стало быть, в потустороннем мире появилось. Жизнь и смерть, добро и зло, богатство и бедность в потустороннем мире русских сказок меняются местами. Иными словами, потустороннему, наоборотнему Морозко дарить подарки – выгодно, а не дарить подарки – накладно.