Арон Трайнин - Избранные труды Страница 7

Равным образом в Уголовном кодексе могут быть отмечены нормы, в которых диспозиция как будто прямо содержит указание на общественную опасность как элемент состава преступления. Так, ч. 2 ст. 175 УК РСФСР говорит об умышленном истреблении или повреждении имущества общеопасным способом. Здесь, в ч. 2 ст. 175 УК РСФСР, общеопасный способ – бесспорно, элемент состава. Общественно опасным является всякое умышленное истребление или повреждение имущества, хотя бы и не совершенное общеопасным способом, как это прямо установлено ч. 1 ст. 175 УК РСФСР. Общеопасный способ – лишь дополнительный конкретный признак, характеризующий объективную сторону этого преступления и, конечно, являющийся элементом его состава.

К элементам состава, наконец, не могут быть также отнесены содержащиеся иногда в диспозиции условия наказуемости. Так, ст. 131 УК РСФСР карает неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным и общественным учреждением или предприятием, если при рассмотрении дела в порядке гражданского судопроизводства обнаружен злонамеренный характер неисполнения.

Таково же значение условия уголовной ответственности за содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего или лица, заведомо не способного понимать свойства или значения им совершаемого или руководить своими поступками, «если самоубийство или покушение на него последовали» (ч. 2 ст. 141 УК РСФСР).

Именно потому, что условие, «если самоубийство или покушение[13] на него последовали», не является элементом состава, не может быть вопроса об ответственности за покушение на подговор, если самоубийство или покушение на него не последовали.

Аналогично ст. 60 УК РСФСР карает неплатеж в установленный срок налогов и сборов по обязательному окладному страхованию, несмотря на наличие к тому возможности «в случае применения мер взыскания в виде описи имущества или продажи описанного имущества с торгов, хотя бы один раз в предыдущем или текущем году». Наступление уголовной ответственности за неплатеж налогов, таким образом, возможно лишь при условии предварительного применения мер взыскания, указанных в ст. 60 УК РСФСР.

Закон здесь указывает условия применения наказания, а не признаки, характеризующие элементы состава преступления. Эти указания конкретных условий наказуемости деяния в такой же мере не являются элементами состава, как не является элементом состава изнасилования или оскорбления требование наличия для привлечения к уголовной ответственности виновного жалобы потерпевшего.

Наконец, не являются элементами состава преступления содержащиеся в некоторых нормах Уголовного кодекса указания на отсутствие состава иного преступления.

Так, например, в диспозиции ст. 593д УК РСФСР – «нарушение правил о международных полетах при отсутствии признаков измены Родине или иных контрреволюционных преступлений» – слова «при отсутствии и т. д.» к элементам состава, конечно, отнесены быть не могут.

Следовательно, для понимания природы элементов состава преступления необходимо иметь в виду следующее: элементами состава преступления являются те признаки, которым закон придает уголовно-правовое значение и поэтому вводит в диспозицию норм Особенной части. Все эти признаки составлены законодателем таким образом, что в совокупности они образуют общественно опасное наказуемое действие. Так, кражу закон определяет при помощи трех признаков (элементов): 1) тайное или открытое, 2) похищение, 3) личного имущества граждан; клевету – при помощи пяти признаков: 1) распространение, 2) заведомо, 3) ложных, 4) позорящих другое лицо, 5) измышлений и т. д.

Таким образом, элементом состава является каждый из фактических признаков, совокупность которых определяет наличие и степень общественной опасности для социалистического государства, предусмотренного советским законом преступления.

Давая описание конкретных составов преступлений при помощи образующих эти составы элементов, советский законодатель в ряде случаев дает особое определение этих элементов. Такого рода определения имеют место и в Общей, и в Особенной частях Уголовного кодекса. Так, ст. 10 УК РСФСР, определяя умысел и неосторожность, говорит: «Действовали умышленно, т. е. предвидели общественно опасный характер последствий своих действий, желали этих последствий или сознательно допускали их наступление». Иного рода определения в Общей части Уголовного кодекса даются в другой редакции. Так, ст. 42 УК РСФСР говорит: «Штраф есть денежное взыскание, налагаемое судом в пределах, установленных законом». В Особенной части Уголовного кодекса закон также в ряде случаев дает особые определения некоторых этих элементов.

Так, ст. 581 УК РСФСР говорит: «Измена родине, т. е. действия, совершаемые гражданами СССР в ущерб военной мощи СССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории…» и т. д. Статья 593 УК РСФСР, определяя бандитизм, указывает: «Бандитизм, т. е. организация вооруженных банд и участие в них и в организуемых ими нападениях» и т. д. Статья 113 УК РСФСР устанавливает: «Дискредитирование власти, т. е. совершение должностным лицом действий, хотя бы и не связанных с его служебными обязанностями, но явно подрывающих в глазах трудящихся достоинство и авторитет тех органов власти, представителем которых данное должностное лицо является».

Аналогичны ст. 109 УК РСФСР (злоупотребление властью), 110 УК РСФСР (превышение власти), 111 УК РСФСР (бездействие власти) и др.

Однако особые определения чаще всего даются понятиям, имеющим специфическое правовое значение: например, вменяемости, умыслу, неосторожности и т. п. Душевная болезнь, холодный расчет, легкомысленная самоуверенность – явления повседневной жизни. Но вменяемость, умысел, неосторожность – уголовно-правовые понятия. Они поэтому, естественно, требуют особых законодательных определений.

В огромном большинстве случаев законодатель идет и должен идти иным путем; не давая специальных определений, закон описывает элементы состава, исходя из того, что выраженные в общеупотребляемых словах понятия достаточно ясны и доступны самому широкому кругу советских граждан. Это – понятие и термины, заимствованные из обыденной жизни и сохранившие в законе то непосредственное значение, которое им присуще в быту. Так, закон говорит о ревности (ст. 136 УК РСФСР), корыстной цели (ст. 120, 136 и др. УК РСФСР), душевном волнении (ст. 138 УК РСФСР), нигде не раскрывая их содержания, как не определяет закон, что такое «недра земли» (ст. 87 УК РСФСР), «рыба-сырец» (ст. 991 УК РСФСР), «истязание» (ч. 2 ст. 142 УК РСФСР) и т. п.

Уголовный кодекс превратился бы в толковый словарь, если бы законодатель счел возможным стать на путь разъяснений всех или большинства используемых им слов и понятий. Элементы состава поэтому, естественно, описываются в законе при помощи обычных терминов и слов. Если некоторые из них нуждаются в истолковании, дать это толкование – задача судебной практики и теории уголовного права.

Среди указанных в законе элементов состава нет «избранных», нет элементов более и менее важных, главных и второстепенных. Для наличия состава конкретного преступления необходимо наличие всех образующих его элементов. Отсутствие любого элемента ведет к отсутствию данного составам в каком бы звене, следовательно, ни произошел разрыв, цепь рассыпается. В этом (и только в этом) смысле все элементы одного и того же состава преступления равны; они равно необходимы для наличия конкретного состава преступления.

Элементы состава, таким образом, образуют грань, отделяющую преступное и наказуемое от неприступного и ненаказуемого. Эта особенность элементов состава преступления, бесспорно, придает им значение некоторых не только реальных, но и формальных граней, лежащих на пути к возбуждению уголовного преследования и применения наказания: доказано наличие элементов состава – уголовное преследование обоснованно, отсутствует хотя бы один из элементов состава – уголовное преследование исключается.

Было бы, однако, глубоким заблуждением на этом основании делать вывод, что здесь при оценке элементов состава социалистическое правосудие в какой-либо мере порывает с материальной конструкцией преступления и материальной – в условиях конкретной обстановки – оценкой преступления. Напротив, как при анализе общественно опасного деяния в целом, так и при анализе отдельных его элементов социалистическое правосудие неизменно исходит из оценки действия в его реальном жизненном содержании.

Только реальная жизненная оценка отдельных элементов состава преступления обеспечивает правильное понимание состава в целом.