Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде Страница 84

Попутно, не вскрыть ли нам гнилушку в норме статьи 47 УПК, из-за которой на практике осложняется применение самой нормы? Всё дело в том, что мудрый наш законодатель оговорил Право возражать только против прекращения уголовного дела и только по основаниям части 2 статьи 27 УПК. Однако в этой самой части второй ст. 27 УПК перечислены основания сугубо для прекращения уголовного преследования, а не уголовного дела в целом. По сути, Закон предлагает ничтожные основания ввиду их конфликтности между собой. Смекаешь? Функция "прекратить уголовное преследование мельче по объёму и значению чем функция «прекратить уголовное дело». Прекращение преследования ни во всяком случае влечёт прекращение дела. Поэтому-то возражения, опирающиеся на норму ст. 27.2 УПК вполне могут быть отклонены по указанным формальным причинам. Выход один: пользуясь Правом и возражая прекращению уголовного дела, не следует приводить основания по конкретной норме либо же ссылаться только на правила по статьям 24 и 27 УПК в общей форме, без упоминания положений с.47 УПК.

Несогласованность норм и недалёкость (или лукавость?) законодателя порой порождают тупиковые, тупые ситуации. Читаем: обвиняемый вправе возражать против прекращения уголовного дела (преследования) и по основанию, указанному в пункте 4 части 1 ст. 24 УПК, то есть в случае смерти обвиняемого. Замечательно и вполне себе прогрессивно: УПК предоставляет мёртвому обвиняемому право возражать против прекращения преследования его же мёртвого. Ну что же, мертвецам в России, как самым отчаянным возраженцам, государство даровало право самостоятельно добиваться справедливости и требовать реабилитации. Тогда и статью 47 УПК нужно несколько подкорректировать: В случае смерти каждый обвиняемый вправе… Возражения есть? Нету? – Принято единогласно. Теперь есть, чем ночью занять себя одинокому мертвецу в Московии.

И ещё. Уголовное дело или преследование могут быть прекращены частично. Это происходит, например, по делам со множеством эпизодов или обвиняемых. Право возражений тогда распространяется и на частные прекращения. Мусора ловко пользуют приём частичных прекращений, и под эту дудку удобно для себя вычленяют блоки доказательств, освобождаются от обсуждений отдельных обстоятельств, которые связаны были формально только с прекращаемыми эпизодами или преследуемыми лицами, но их существо благоприятствовало защите по оставшейся части. И что, мало ли случаев, когда в отношении одного из сообвиняемых (или подозреваемых) прекращают преследование и переводят их ранг свидетелей обвинения? В Законе не установлено ограничений в том, что ты возражать можешь прекращениям лишь тебя одного касательных, где мусора именно в тебя укорным пальцем тыкали. Ты сам решаешь, что касается тебя и что из оборотного базиса обвинения отвечает интересам твоей защиты. Тогда и Право твоих возражений распространяется и на любые части по изначальному объёму дела или преследований.

3.6.16. Право на участие в судебных разбирательствах

Обвиняемый вправе участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанций, а также в рассмотрении судом вопросов об избрании меры пресечения; продления срока содержания пол стражей; помещения в медицинский или психиатрический стационар для производства экспертиз; временном отстранении от должности.

Право участия призвано обеспечить натуральную реализацию принципов, и в первую очередь, конституционного принципа обязательного участия обвиняемого в рассмотрении судом его делюги, как составляющего общего права и гарантии на Защиту. Далее учитываются принципы состязательности, равноправия сторон, непосредственности и некоторая другая «мелочь». Не хило.

Первая инстанция – суды нижнего звена, рассматривающие обвинение по существу и выносящие Приговоры, а также суды, непосредственно рассматривающие жалобы, обращения сторон по вопросам меры пресечения, производства отдельных следственных действий и по иным процедурным проблемам, требующим судебного контроля. Мировые судьи сюда же причисляются. Ко второй инстанции относятся апелляционные и кассационные суды, перепроверяющие решения судов I инстанции. Третьей же инстанцией является надзорный суд. Тогда разбирательство дела судом I инстанции – это судебное рассмотрение обращений сторон, в том числе предъявленного обвинения, со времени передачи таких обращений и материалов уголовного дела суду (вернее сказать – поступления дела в судебное производство) до времени вынесения приговора или иного резолютивного решения, плюс, весь период приготовительных мероприятий по последующей передаче тех же материалов суду II инстанции. В свою очередь, разбирательство дела судом II инстанции охватывается всеми судебными мероприятиями со времени поступления обращений сторон вместе с материалами в этот суд до момента вынесения тем же судом своего резолютивного решения, как итогового акта о пересмотре или подтверждении правильности решений суда I инстанции. Ну, и разбирательство дела надзорным судом аналогично включает в себя всё производство, связанное с рассмотрением надзорных обращений (жалоб, представлений, прочее) со времени их поступления в этот суд до вынесения решения по существу поставленных перед судом вопросов.

Вновь коварный законодатель использовал многоликие понятия, уклонился от единообразия, чем привнёс неразбериху в применении обсуждаемого права на радость мусорам. Разбирательство, рассмотрение… В общем-то, это один хрен, который, ввиду халявности немногим слаще редьки показался. А вот мусора прикогтились к этой разноголосице и выгодно для себя считают «разбирательство» более узким понятием, роднят его только с той частью рассмотрения, которая осуществляется в заседаниях слушанием дела. Тем самым Участия обвиняемых вычленяется из всех прочих составляющих общего рассмотрения, например, связанных с принятием промежуточных, подготовительных решений, связанных с осуществлением прочих сопутствующих процедур. Ловкая уловка в ловле блошек на живца.

Сам овца!

При дальнейшем терзании нормы о Праве на участие на поверхность чумными бубонами выступают другие погрешности и противоречия, влекущие уже привычные нам проблемы. С одной стороны, Право участия безоговорочно для всех инстанций. С другой же – следуя специальным нормам о порядке рассмотрения дел в этих инстанциях, мы находим, что Право действует «автоматически» только по первой инстанции. А для его воплощения во II инстанции или в надзорном суде требуется выполнение дополнительного условия: заявить ходатайство о своём участии. Не заявил такового ходатайства, да ещё в определённый срок, да ещё и в оговорённом формате – большой бэн тебе на воротник. То есть, мы сталкиваемся со всяческими обременениями Права, от которых зависит его реализуемость.

Или вот: тебе может привидеться, что Право участия в разбирательстве по первой инстанции распространяется на всю стадий? Ан нетушки. Обвиняемый может остаться за бортом, например, при заочном разбирательстве или когда суд рассматривать будет его Замечания на ПСЗ, или когда назначать будет судебное заседание без предварительных слушаний.

Само понятие «участие» в Кодексе не расшифровывается. И это позволяет мусорам щемить возможности защиты. Так, признавая кассационную стадию – более письменной формой производства, суды не считают обязательным до начала заседания предоставлять обвиняемым (осужденным) все «состязательные бумаги» по делу, представленные участниками суду с целью влияния на его выводы и решение. В частности, обвиняемому и защитнику не представляют копии возражений, дополнительных жалоб и материалов доказательственного значения. Что это, если не ограничение Права на участие?

Можно согласиться, что норма по статье 47 УПК является предписанием общего (универсального) характера. Допустим. Ведь существуют в её развитие правила по специальным нормам, в коих отдельно конкретизируется и уточняется Право на участие в более развёрнутом виде. А эти специальные нормы, притом, имеют преимущество в применении и по расшифровке для конкретных случаев. Да только все такие последующие оговорки, в свою очередь, столь корявы, что порой существенно изменяют содержание Права или вообще приводят к отмене его. В этом наблюдается результат влияния мусоров на редакцию Закона, когда под их давлением вносились изменения и дополнения, изуродовавшие УПК до безобразия. В итоге Кодекс ныне пренасыщен такими чёртиками-перевёртышами взамен стройных норм.

Дурацкими являются все без исключения ограничения, в которые укутали Право на участие. Глянь-ка, внутри нормы перечислены возможные судебные инстанции и отдельные стадии, на которые распространено Право участия. Из данной конструкции явствует, что на судебные рассмотрения всех иных вопросов Право не распространяется. Следовательно, обвиняемый не вправе рассчитывать на участие, например, в рассмотрении судом вопросов по контролю его корреспонденции, по проведению обыска и выемки в его жилище, по аресту его денежных средств и имущества. А сами суду в ответ на редкие возмущения по поводу таких ограничений голосят: Всё верно – нет Права, но ничего страшного, ограничения такие вполне компенсированы последующей возможностью обвиняемого обжаловать решения судов в вышестоящие сферы. Надо же, что за вздор! Указанными решениями и осуществляемыми на их основе действиями напрямую затрагиваются не менее значимые конституционные права и свободы обвиняемого, чем по, например, всё же учтённому в том же Законе решению о временном отстранении от должности. И то обстоятельство, что перечисленные следственно-судебные действия пытаются связать с мнимой «тайной следствия» или с необходимым аспектом неожиданности осуществления в значении устранения возможных противодействий – такие доводы не могут оправдать урезание Права защиты на доступ к правосудию (участию в нём). Допустимость и обязательность участия обвиняемого при рассмотрении и указанных вопросов права фактически подтверждается тем, что прямое участие стороны защиты предопределено и не умаляется при рассмотрении точно таких же вопросов в ходе рассмотрения дела первой инстанцией по существу обвинения. Указанные же ограничения для стадии предварительного следствия Закон никак не объясняет, и об их природе мы можем только догадки строить. Но сами нормы, а в особенности существующая практика ущемлений со временем подправляется с учётом всё же интересов защиты. В чувство законодателя и мусоров приводит Конституционный Суд.