Александр Мохов - Сочетание частных и публичных интересов при правовом регулировании медицинской деятельности Страница 9

Анархизм как теория утверждает, что необходимо безгосударственное устройство общества и отсутствие какого-либо государственного принуждения.

Солидаризм в своей основе выступает за согласованную деятельность граждан и государства. Государство здесь выступает органом граждан и решает задачи, которые сами граждане решить не могут.

Этатизм признает необходимость непосредственного властного участия государства, его органов в различных сферах жизни.

В демократическом государстве положение личности характеризуется наличием взаимных прав и обязанностей государства и личности, широкими правами и свободами граждан, возможностью защищать их в суде от неправомерных действий (бездействия) государственных органов, должностных лиц, организаций и граждан, а также путем самозащиты прав.

Особенностью российских реформ, как в целом, так и в социальной сфере, проводимых с 1991 г., в течение достаточно длительного периода являлось отсутствие ясно выраженных ориентиров осуществления проводимых преобразований. Только в Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию «Об укреплении Российского государства» от 24 февраля 1994 г. появилась четкая формулировка общей долгосрочной цели социально-экономического развития страны – сделать Россию процветающей страной, в которой живут свободные люди, гордые своей древней историей и смело смотрящие в будущее; страной, в которой власть основана на праве и не подавляет гражданина. В последующих президентских посланиях и правительственных программах также приводились конкретные формулировки целей, подлежащих решению в определенные периоды.

В качестве стратегических целей внутренней политики российского государства определены следующие: гарантия конституционных прав граждан в области социальной защиты населения, труда, охраны здоровья, образования, культуры; нормализация демографической ситуации, снижение смертности населения; существенное улучшение социальной инфраструктуры и др.

Анализируя их, нельзя не обратить внимание на следующее: во-первых, в их основе лежат демократические принципы; во-вторых, они выходят за рамки собственно социально-культурного комплекса; в-третьих, затрагивают ряд сфер, которые не вполне управляемы со стороны государства (демографическая сфера, культура); в-четвертых, для реализации многих целей потребуется создание надлежащей правовой базы (законов, подзаконных актов) и эффективных механизмов защиты (в первую очередь – судебной).

Следует также помнить, что государство меняется, обновляется, умирает долго и трудно. История государства и народа оказывает существенное влияние на эти процессы. Модернизация в России, начавшаяся еще при Петре I и продолжающаяся в наши дни, породила особый, неизвестный на Западе культурный слой. Как пишет С. Г. Кара-Мурза, «восприняв западные либеральные и демократические идеи, эта интеллигенция в то же время не стала буржуазной. Приняв с энтузиазмом идею свободной личности, русская интеллигенция не могла согласиться с антропологией западного гражданского общества, которая представляла человека как конкурирующего индивида, вынужденного непрерывно наносить ущерб ближнему в борьбе за существование. Тем, кто был воспитан на Пушкине, Толстом и Достоевском, было невозможно принять в целом рационализм философа гражданского общества Джона Локка, согласно которому, разъединение людей оправдано, ибо „никто не может разбогатеть, не нанося убытка другому“»[61].

Если для западного интеллектуала, проникнутого рационализмом, идеалом был и остается поиск «правды как истины», то для российского интеллигента этот идеал заключался в поиске «правды как справедливости». В России независимо от тактических целей и задач очередных «правителей» всегда была важна идея «общего дела», скрепляющего личности в общество. Причем данная идея навязывалась сверху и принималась большинством граждан, что придавало государству силу. Поэтому коллектив, общность значили гораздо больше, чем индивидуум. Голос в дореволюционной России и Советском Союзе отдавался тем, кто считался выразителем разума и воли коллектива (отец семейства, старейшина, «голос национальности» и т. д.). Советская власть, как пишет С. Г. Кара-Мурза, «была типично идеократическим государством традиционного общества»[62], но с иным, отличным от других традиционных обществ набором идеалов.

В. М. Сырых считает, что в правовой психологии населения СССР доминирующее значение имели неукоснительная вера во всевластие государства и его органов, их отчужденность от интересов простого народа; расхождение между словами государства о его неукоснительной заботе о простом человеке и конкретными делами; неспособность простого работника своими действиями защитить предоставленные ему права и свободы, достойно противостоять произволу местных начальников, руководителей предприятий, организаций, учреждений[63].

Предельным выражением демократии западного типа стал принцип «один человек – один голос». В этих условиях, «в основу преодоления противоречий интересов всех субъектов должен быть положен основополагающий принцип: государство в лице правотворческих органов должно стремиться к тому, чтобы соблюдение интересов общества и государства (публичных интересов) было выгодно каждому носителю частного интереса. При этом важно через ограничение проявления субъективных интересов, не соответствующих интересам общества и государства, добиваться правильного осознания этих интересов носителями частного интереса»[64].

Наше теоретическое правосознание, так же, как и правовой дух, сохраняет многие психологические, идеологические и собственно юридические «отметины» советского прошлого. Как пишет Р. С. Байниязов: «У нас в идейном, ментальном плане произошел, с одной стороны, категорический разрыв с социалистической интерпретацией юридизма, а с другой – мы по-прежнему находимся в сладостном плену ностальгических воспоминаний и переживаний»[65]. По его мнению, современное правовое развитие российского общества и государственности не отличается идейной наполненностью, стратегической выверенностью, мировоззренческой четкостью, не всегда в ментально-культурологическом смысле идентично отечественному социуму. Это неизбежно накладывает отпечаток на российское право, на его смысловое, доктринальное, нормативное содержание, на практику его реализации.

Необходима целостная идеология, в которой определяющим является мировоззрение основной социальной группы, хребта российского общества. К таковому не случайно относят «средний класс». Другое дело, что в России он только формируется и, естественно, еще не заявил в полный голос об идеологии, принципах общественного устройства и претензиях к власти. В любом случае, уже сегодня необходимо определяться с мировоззренческими основами идеологии (включая правовую идеологию) России первой половины XXI в., культивируемой и защищаемой гражданским обществом и государством, претендующим быть правовым.

Гражданское общество – это, прежде всего, общество, в котором значительное место занимают собственники, имеющие свои интересы. Именно поэтому следует всячески содействовать образованию в стране среднего класса[66]. Сущностью гражданской жизни, как писал французский юрист М. Ориу, «является семейная жизнь в сочетании с частной собственностью; таким образом, гражданский строй покоится на двух основных институтах семьи и собственности»[67].

Важно отметить следующие моменты. Во-первых, необходимо выявлять и учитывать закономерности развития страны и его народа, так как история развития права, государства и его институтов имеет свою собственную логику. Во-вторых, необходимо опираться как на собственный опыт, так и на достижения человеческой цивилизации, сочетая интересы личности, общества и государства. В-третьих, в основе права лежат глубинные процессы, суть которых – формирование на основе имеющихся в социуме норм морали, религии, этики, обычаев эффективных юридических регуляторов, подкрепляемых мощью государства в лице его правоохранительных органов. В-четвертых, необходимо обеспечить гармоничное сочетание (баланс) частного и публичного интереса в процессе регламентации той или иной совокупности общественных отношений с учетом исторических, политических, экономических и иных факторов.

Данные вопросы вызывают в настоящее время пристальный интерес теоретиков с учетом изменений материального и процессуального права, а также практики применения тех или иных законодательных актов[68].