Конфуций - Вечная мудрость Страница 4

Юн – ученик Конфуция по имени Чжун-гун; он отличался великодушием, нетребовательностью и солидностью – качествами, необходимыми для государя, для правителя, который решает государственные дела, сидя на троне с лицом, обращенным на юг; а потому эта фраза является синонимом царской или княжеской власти.

2

Когда Цзы-хуа был отправлен в Ци, то Жань-цзы просил хлеба для его матери. Философ сказал: «Дай ей один фу (6 мер 4 гарнца)».

Жань-цзы просил прибавить. Философ сказал: «Дай ей один юй (16 мер)». Жань-цзы дал ей 5 бинов (80 мешков по 4 пуда 12 футов в каждом). Тогда Философ сказал: «Я слышал, что когда Чи (Цзы-хуа) отправился в Ци, то он поехал на сытой лошади и одет был в легкую (богатую) шубу. Благородный муж помогает нуждающимся, но не прибавляет к богатствам богатых».

3

Когда Юань-сы был при Конфуции управляющим и Конфуций давал ему 900 мер хлеба, то тот отказывался. Учитель сказал: «Не отказывайся, а возьми и раздай соседям, живущим с тобою в одном хуторе, деревне, селе или волости».

Юань-сы – ученик Конфуция по имени Сянь, бывший при Конфуции управляющим в то время, когда он сам был министром уголовных дел в Лу.

4

Цзи Кан-цзы спросил Философа: «Можно ли допустить Чжун-ю до участия в управлении?» Тот ответил: «Ю – человек решительный. Что для него значит участвовать в управлении?» Цзи Кан-цзы спросил: «Ну, а Цю можно допустить?» Философ сказал: «Цю, он талантливый человек. Какая трудность для него участвовать в управлении?»

5

Цзи-ши посылал Минь-цзы-няня правителем города Ми. Минь-цзы-цянь сказал посланному к нему с известием: «Вежливо откажись за меня, а если в другой раз будет приглашать меня, то я непременно уйду на реку Вэнь».

Минь-цзы-нянь – ученик Конфуция по имени Сунь, луский уроженец.

6

Бо-ню заболел. Философ, навестив его, взял через окно его руку и сказал: «Умрет – такова судьба. Такой человек и умирает от такой болезни!»

Бо-ню, по фамилии Жань, по имени Цзин, луский уроженец. Согласно церемониям, больного, в случае посещения его владетельными особами, из-под северного окна, где он обыкновенно лежал, переносили под южное для того, чтобы лицо правителя оставалось обращенным на юг. Родные Бо-ню из уважения к Конфуцию тоже перенесли его под южное окно; но Конфуций отклонил эту честь.

Бо-ню умирал от проказы. Он был известен своими добродетелями и уступал в этом отношении только одному Янь-хуэю.

7

Философ сказал: «Какой достойным человек Янь-хуэй! Он довольствовался одною чашкою риса и одним ковшом воды и жил в отвратительном переулке. Другой бы не мог вынести этих лишений, а он не изменял своей веселости. Какой достойный человек Хуэй!»

8

Жань-цю сказал: «Не потому, чтобы я не находил удовольствия в твоем Учении, а сил у меня не хватает». Философ сказал: «Те, у которых не достает сил, останавливаются на полпути; теперь ты сам себя ограничиваешь».

Этим Конфуций хотел сказать, что Жан-цю имеет достаточно сил, но не хочет двигаться вперед.

9

Философ сказал: «Мэн-чжи-фань не хвастался своими заслугами. Когда его войско обратилось в бегство, он следовал позади его, а при вступлении в город стегнул своего коня, сказав: «Я не смел бы оставаться позади, да конь не шел вперед».

Мэн-чжи-фань, луский вельможа по имени Це, это тот самый, который, по замечанию г-на Ху, у Чжуан-цзы известен под именем Мэн-цзы-фаня.

10

Философ сказал: «Без красноречия Чжу-То и красоты сунского принца Чжао трудно избежать ненависти в наш век».

Чжу – название чина в храме предков. То – вэйский вельможа по прозванию Цзы-юй, известный своим красноречием. Сунский принц Чжао, известный своей красотой и развратом, пользовался благосклонностью своей сестры, известной развратницы, вэйской княгини Нань-цзы.

11

Философ сказал: «Когда природа берет перевес над искусственностью, то мы имеем грубость, а когда искусственность преобладает над природой, то мы имеем лицемерие; и только пропорциональное соединение природы и искусственности дает благородного человека».

12

Философ сказал: «Тот, кто знает Учение, уступает тому, кто находит в нем удовольствие».

13

Философ сказал: «С человеком, способности которого выше посредственных, можно говорить и о высоких предметах, а с тем, у которого они ниже, нельзя».

14

Фань-чи спросил: «Кого можно назвать умным?» Философ ответил: «Умным можно назвать того, кто прилагает исключительное старание к тому, что свойственно человеку, почитает духов, но удаляется от них». «А человеколюбивым?» – спросил Фань-чи. «А человеколюбивым, – сказал Философ, – можно назвать того, кто на первом плане ставит преодоление трудного (т. е. победу над собой), а выгоду – на втором».

15

Философ сказал: «Умный находит удовольствие в воде, потому что видит в ней, вечно текущей, неустанную и никогда не знающую покоя силу ума в его стремлении к познанию истины; тогда как гуманный любит горы как символ постоянства и незыблемости тех непреложных и неизменных основ, из которых вытекает гуманизм».

16

Цзы-гун сказал: «Вот если бы нашелся человек, который, щедро раздавая народу, мог бы помочь всем! Что бы вы сказали о нем? Можно ли его назвать гуманным?» «Только не гуманным, – сказал Философ, – но непременно мудрым. Ведь об этом скорбели даже Яо и Шунь. Гуманист, сам желая иметь устои, создает их и для других; сам желая развиваться, развивает и других. Быть в состоянии смотреть на других, как на самого себя, – вот что можно назвать искусством гуманизма!»

По толкованию Чэн-цзы, гуманист смотрит на всю природу как на один организм, как на самого себя, а признавая ее за самого себя – чего он не может сделать для нее?!

Китайцы называют паралич негуманностью, выражая этим то, что парализованный член уже не принадлежит организму, потерял с ним всякую связь и не входит в область его заботливости.

Мысль в основе своей весьма оригинальная и глубокая. Поэтому-то щедрое подаяние и помощь всем членам организма как высшее проявление гуманности – это работа святого, работа мудреца.

Глава VII. Я передаю старину…

1

Философ сказал: «Я передаю старину, а не сочиняю; верю в старину и люблю ее, и позволяю себе сравнивать себя с моим старым Лао-пыном».

Говорят, что Лао-пын был достойный вельможа шанской династии.

Труд Конфуция как собирателя и ценителя всего того, что было сделано и оставлено древними мудрецами, Чжу-си ставит выше творчества.

2

Философ сказал: «В молчании обогащать себя познаниями, учиться с ненасытною жаждою и просвещать людей, не зная усталости, – какое из этих трех качеств есть во мне?»

3

Философ сказал: «То, что мы не преуспеваем в добродетели, не уясняем себе изучаемого, не можем устремляться на зов долга и не в состоянии исправить свои недостатки, – вот о чем я скорблю».

4

Философ сказал: «Ужасно я опустился и давно уже не вижу во сне Чжоу-гуна».

Этим Философ хочет сказать, что из-за упадка сил у него остыло стремление к осуществлению принципов Чжоу-гуна, что составляло всегда его заветную мечту.

5

Философ сказал: «Стремись к истине, держись добродетели, опирайся на гуманность и забавляйся свободными искусствами».

Под свободными искусствами разумеются: церемонии, музыка, стрельба, управление колесницей, письмо и счет.

6

Философ сказал: «Неретивых я не просвещаю; не сгорающим от нетерпения получить разъяснения – не объясняю; своих уроков не повторяю тем, которые по одному приподнятому углу не отгадывают трех остальных».

Другой перевод: «Которые на основании одной сообщенной им о предмете идеи не в состоянии обнять остальных его сторон».

7

Когда Философу приходилось кушать после лиц, одетых в траур, он никогда не наедался досыта.

8

Философ не ел в тот день, когда плакал.

9

Философ, обратясь к Янь-юаню, сказал: «Употребляют нас в дело – мы действуем, устраняют нас от него – мы скрываемся. На это способны только мы с тобой».

Цзы-лу спросил: «Если бы вы предводительствовали армией, то кого бы вы взяли с собой?» Философ сказал: «Я не взял бы с собою того, кто бросается на тигра с голыми руками или пускается без лодки по реке и умирает без сожаления. Я взял бы непременно того, кто в момент действия чрезвычайно осторожен и, любя действовать обдуманно, достигает успеха».