Алексей Корепанов - Мы новый мир построим…

Алексей Корепанов

МЫ НОВЫЙ МИР ПОСТРОИМ…

1

Андронов стоял у запотевшего вагонного окна и смотрел, как мимо медленно проплывает блеклый станционный киоск. Уплыть у киоска не получилось, потому что поезд остановился. Андронов вскинул на плечо сумку на ремне, поднял повыше «молнию» короткой куртки и вслед за другими пассажирами двинулся к тамбуру. Вытащил на ходу пачку сигарет из кармана, спустился по железным ступеням — и чуть не угодил в лужу. Луж на перроне хватало, а серое утреннее небо всем своим видом намекало на то, что в любой момент может освежить их содержимое. Погода была хоть и сырой, но теплой, в отличие от московской. Несмотря на позднюю осень, высокие, похожие на гусиные перья, деревья за бетонным забором выглядели вполне еще зелеными.

Поезд стоял здесь всего три-четыре минуты — ему, наверное, не терпелось побыстрее добраться до гор. Андронов отошел от вагона и закурил. Спалось ему в дороге плохо, мелькали обрывки давних боев — и сейчас голова была словно набита ватой. Возможно, помог бы кофе, но для кофе пока не настало время. Сроки кофейной церемонии Андронова устанавливал не он, а тот, кто направлялся вместе с другими прибывшими к к решетчатым воротам, ведущим, надо полагать, на привокзальную площадь. Это был высокий широкоплечий сутуловатый мужчина в сером длиннополом плаще и с почти такой же, как у Андронова, черной сумкой на плече. Фотографию этого человека с фигурой отставного регбиста Андронову три дня назад показали в Москве, а воочию увидеть «объект» ему довелось только на Казанском вокзале Белокаменной. «Объекту» было сильно за сорок, лицо его походило на гравюру. Тяжелое, с резкими чертами, загорелое, оно контрастировало с довольно светлыми, жесткими на вид короткими волосами. И хотя смахивавший на небольшую картофелину нос вносил некоторый диссонанс в композицию, было ясно, что лет двадцать — двадцать пять назад этот «регбист» ходил в безусловных красавцах. Вот только глаза его Андронову не особенно понравились: цветом они походили на осеннюю листву и, подобно ей, были какими-то увядшими, отговорившими, как роща золотая. Погасшими.

Впрочем, это не имело значения. Его, Андронова, дело — вести «объект», будь тот хоть с очами врубелевского Демона или и вовсе слепым… Правда, слепые в такие игры не играют.

Когда Регбист оказался по ту сторону ворот, Андронов на всякий случай по-театральному растерянно поозирался — вот, мол, гады, не встретили! И зашагал следом, на ходу метко отправив в урну окурок. Выйдя на блеклую площадь, он подошел к ближайшему «жигуленку» цвета здешнего хмурого неба, дабы сразу обеспечить себя средством передвижения. Но не упускал из виду Регбиста. Тот направился к малолюдному базарчику, расположенному наискосок от здания вокзала. Молока парного ему захотелось с утра, что ли? Или соленых огурцов?

— Постоим пока, — сказал Андронов, устроившись рядом с грузным густобровым и вислощеким водителем. — Я скажу, когда ехать.

Водитель равнодушно пожал плечами. Потом шумно потянул носом и, приспустив стекло, смачно плюнул на мокрый асфальт.

— Мне кое-что проверить надо, чтобы не ошибиться, — пояснил Андронов, продолжая наблюдать за Регбистом.

Тот по одному выбирал яблоки. Будто не мог наесться яблок в Москве.

— Да на здоровье, мне спешить некуда, — вяло сказал извозчик и вытер губы рукавом. — Главное, чтобы заплатить не забыл.

— Не забуду, — усмехнулся Андронов.

Регбист, наконец, закончил возиться с яблоками. Бросил взгляд на автобусную остановку, где кучковались уже десятка полтора сошедших с поезда людей с разновеликими сумками, и неспешным шагом направился к поредевшему ряду частных такси. Прошел мимо «жигуля», в котором сидел Андронов, — и тот повернулся назад, проследил до конца и сказал шоферу:

— Поехали вон за той «девяткой». Только не впритык.

Таксист остро взглянул на него, но промолчал. Потер здоровенный горбатый нос и приступил к делу.

«И правильно, дядя, — мысленно одобрил его Андронов. — Не суй свой нос в чужой вопрос, а то барбос откусит нос. Жалко будет такого красавца…»

«Жигуль» отчалил от тротуара и последовал за своим собратом, только не серым, а бежевым-с-грязью, в который сел Регбист.

Город оказался вполне под стать своей зачуханной привокзальной площади. Такси, разбрызгивая лужи, катило по малолюдным улицам мимо магазинчиков, сквериков и домишек с отремонтированными когда-то «по-европейски» первыми этажами, сплошь занятыми если не парикмахерскими и аптеками, то офисами нотариусов и зубоврачебными кабинетами. Шеф, следуя полученному указанию, держал дистанцию и в корму бежевому «жигулю» не толкался. Судя по возросшему количеству светофоров, транспорта и пешеходов, такси въехало в центральную часть города. У Андронова не осталось в этом сомнений, когда впереди показалось массивное серое здание с колоннами и флагом. А бежевый тольяттинский конек, который вез Регбиста, все трусил и трусил по мостовой. Вряд ли Регбист в столь ранний час ехал сразу на деловую встречу — прямо с поезда, не побрившись и не позавтракав, — но Андронов такую возможность, конечно же, не исключал. И, конечно же, еще в поезде произвел нужные манипуляции. То есть прицепил «паучки» к брюкам Регбиста, когда тот проходил мимо, к выходу из вагона. Однако пить шампанское по такому случаю было рановато — что если в сумке у Регбиста ждут своего часа сменные брюки? А даже если и не ждут — он, Андронов, обязан сопровождать «объект» в течение всего пребывания оного в этом городе. Так ему, Андронову, предписано, и от добросовестного выполнения предписания будет зависеть и оплата. Хорошая, между прочим, оплата.

За мостом улица пошла в гору. Наверху громоздилось нечто угловатое, из стекла и бетона, с большой надписью поперек фасада: «Кубышка».

— Это что, банк? — полюбопытствовал Андронов.

— Куда еще, и так полно, — хмуро ответил водитель. — Супермаркет.

И цены тоже — супер.

«Жигуль» с Регбистом, не доезжая до «Кубышки», повернул налево. Там, вырастая из-за деревьев, устремлялось к низким облакам то ли десяти-, то ли одиннадцатиэтажное здание, облицованное розоватой плиткой. Бежевый-с-грязью сбавил ход и остановился у стеклянного портала, придавленного массивным козырьком с большими буквами-коробами.

— «Салют», — вслух прочитал Андронов. — Гостиница?

— Отель! — воздел указательный палец таксист. — Не для бедных. Тормозить или дальше ехать?

— Да, прямо здесь и тормозите. — Андронов приспустил «молнию» куртки и полез во внутренний карман. — Вот, чтоб не подумали чего, — он, раскрыв удостоверение, продемонстрировал водителю свою фотографию и тут же убрал «корочки» обратно в карман.

— А чего мне думать? — пожал плечами таксист. — Мое дело — крути-верти да на жизнь зарабатывай.

Когда Андронов, расплатившись, выбрался из машины, Регбист уже входил в двери «Салюта». То ли дел у него в городе было невпроворот, то ли не спешил он обратно в Москву, раз решил устроиться в гостинице. То бишь в отеле.

«А что? — подумал Андронов, пересекая улицу по полустертой «зебре». — Вечерком в сауну, а потом в кабак, а потом девочку в номер, зажигательную… Очень даже недурственно. Гораздо интереснее, чем сразу на поезд».

Приближаясь к гостинице, он незаметно сканировал взглядом окрестности — все вроде было чисто. Делал он это скорее по привычке, а не из надобности: в Москве его заверили, что «засветки» опасаться не стоит. Мол, ни «объект», ни его хозяева, ни местная компашка ни о чем не подозревают — стопудово!

У Андронова не было оснований предполагать, что это не так. Но привычка действовать осторожно брала свое.

«Был бы я такой осторожный в двадцать годков — точно, полком бы командовал!» — усмехнувшись, сказал он себе и толкнул прозрачную входную дверь.

В просторном холле было тихо. Пустовали кресла у низких полированных столиков, никто не рассматривал фотографии на стендах у стены. Продавщица киоска с какими-то пестрыми сувенирами за стеклом на миг подняла глаза от вязанья — и вновь опустила. Регбист стоял спиной к Андронову у стойки и, кажется, заполнял обязательную гостиничную бумаженцию.

Подойдя туда, Андронов щелчком запустил еще одного «паучка» на правую штанину Регбиста, под коленку, и поздоровался с миловидной черноволосой администраторшей. На вид она была почти студенткой-комсомолкой-спортсменкой Ниной из старой кинокомедии. Только Нина заметно располнела, повзрослела (женщины ведь не стареют, а взрослеют!), сменила прическу и злоупотребляла ярко-красной помадой. Регбист продолжал заполнять бланк, сверяясь со своим раскрытым паспортом, и не обратил на Андронова никакого внимания.

Получив такой же листок, Андронов подсел к ближайшему столику, спиной к владениям администраторши. Поставил сумку на пол и, достав ручку и паспорт, принялся неторопливо выводить свои «фамилия», «имя» и «отчество», а также липовый год рождения.