Личный опыт - Владарг Дельсат Страница 12

Часть 7

Примечание к части

С Новым Годом! С Новым счастьем! Чтоб вы все были здоровы, дорогие читатели!

С новыми медикаментами жить стало чуть проще. Не сразу, конечно, а через неделю, когда концентрация действующего вещества в крови достигла оптимальных значений. Но вот тогда доктор Ленка уже смогла двигаться. В коляске, конечно, но двигаться, хоть и не сама. Зато у нее получилось пересесть на унитаз, и это было победой, от которой хотелось плакать и смеяться.

— Ты молодец! — улыбнулся внимательно следивший за девочкой Дадли. — У тебя здорово получилось!

— Спасибо, братик, — прижалась к нему Ленка, понимая теперь многое из того, что не видела раньше.

— Гермионе пока вставать не разрешают, и она очень смущается ходить в туалет лежа, — заметил мальчик, помогая сестре снова устроиться в коляске. — Может, можно что-то придумать?

— У Гермионы сердечку плохо, — объяснила ему зеленоглазая девочка. — Можно попробовать в коляске, но она тогда будет плакать и сделает себе плохо.

— Больно будет в коляске? — заинтересовался Дадли, не воспринимавший инвалидное кресло, как катастрофу.

— Нет, ее расстроит сама коляска… — вздохнула доктор Лена, хорошо помнившая свое непонимание детских слез еще и по этому поводу. Теперь-то зеленоглазая девочка многое понимала, но было, по ее мнению, уже поздно.

— А вот посмотрим! — широко улыбнулся неунывающий мальчик, радостный от того, что сестренка не плачет от боли.

Гермиона действительно сначала хотела расплакаться, когда Дадли заговорил о коляске, но потом задумалась. Ее никто не заставлял, и можно было продолжать лежать. Это было даже хорошо для нее — лежать, но хотелось-то совсем другого. Поэтому Гермиона, хорошо подумав, согласилась. Можно сказать, что пример Герании оказался решающим, ведь зеленоглазой было действительно тяжело даже в коляске, но она двигалась…

— В коляске? Интересная мысль, — улыбнулся их лечащий врач, доктор Бранд. — Я не возражаю.

— Тогда мы сейчас аккуратно пересадим Гермиону, — проговорила Петунья, бережно беря девочку на руки. От тепла женщины, которую Гермионе хотелось назвать мамой, кудрявая девочка буквально растекалась. Своих родителей Гермиона боялась, несмотря ни на что. Увидев, как бывает по-другому, кудрявая девочка буквально вцепилась во все понимающую Петунью.

— Поехали гулять! — предложила Ленка, думая о солнышке, но тут ее ждало огорчение.

— Бункер покидать нельзя, — грустно улыбнулась женщина, понимая устремления девочки. — Я вас в сад отвезу.

— В сад? — удивилась зеленоглазая любопытная девочка, уже привычно не обращая внимания на медленно нарастающую боль в суставах. Отчего не работали никакие средства, доктор Лена не понимала, задумавшись о природе конкретно своего синдрома. Несмотря на то что не существовало двух пациентов с одинаковой клинической картиной, общие принципы были едины для всех, и только у нее…

— Здесь есть зимний сад под куполом, — объяснила ей Петунья, берясь за ручки кресла, но в этот момент, видимо от движения, в глазах Ленки потемнело от очень сильной боли, заставившей рефлекторно выгнуться. На миг показалось, что ей воткнули раскаленный штырь в бедра… Что было дальше, девочка не знала.

Вскрикнувшую, как-то очень необычно выгнувшуюся девочку переложили на кровать, вызывая врачей. Помощь начали оказывать сразу, поэтому вскоре Герания открыла глаза, сразу же поняв, что это было. Тяжело вздохнув, девочка попросила отрегулировать кровать в полусидячее положение и принести книгу какую-нибудь. Испугавшийся за сестру Дадли держал ее за руку, но ничего не говорил, Петунья же обняла задрожавшую Гермиону и тоже молчала.

— Прогулка пока отменяется, — озвучила Ленка то, что было понятно и так. — Интересно, с чего вдруг шок?

— И нам это интересно, — сообщил доктор Бранд. — Не поделитесь ощущениями?

— Сильная боль, до десятки, в проекции суставов, — показала девочка, пытаясь прощупать оные, но ставшая слабой рука соскальзывала. — Я бы сказала, жгучая, как задницей в костер…

— Интересные ассоциации, — хмыкнул мужчина. — Хорошо, приходите в себя.

— Гере так больно? — тихо спросила Гермиона. — А как она тогда… училась?

— Со слезами… — ответил ей мальчик. — Сестреночка в школе плакала каждый день, но становилось только хуже.

Петунья хотела расплакаться. Даже представить то, через что проходила маленькая Гера, было невозможно. Если бы не эти проклятые маги, которым почему-то надо было, чтобы доченьке было плохо, если бы не они… Только Дадли и противостоял им всем — и магам, и людям, как только смог. Ленка немного полежала, но поняла, что случившееся ее полностью измотало, поэтому устало прикрыла глаза, сразу же задремав. Доктор в ней искал выход и не находил, несмотря ни на какие знания. Выхода как будто и не было…

***

Долго ждавшие нападения так называемые сквибы таки дождались. У одной из ничем не примечательных школ вдруг как из воздуха появились люди в красных плащах. Они целеустремленно было двинулись к входу, когда охрана открыла огонь резиновыми пулями, моментально оглушив обоих. Через минуту у входа затормозил микроавтобус в цветах полицейского спецназа, куда очень быстро погрузили людей в плащах, куда-то увезя. Но как будто этого было мало, через час на том же месте обнаружились еще двое, с которыми поступили точно так же. К тому времени первые результаты допросов были уже на столе миссис Свенсон, отдавшей приказ сменить боеприпасы.

— Значит, они хотели стереть память детям? — вчитавшись, поинтересовалась женщина.

— Точно так, — ответил Роберт, к этой идее относившийся отрицательно. — Ну и угрожали каким-то министром, я, например, такого министра не знаю.

— Это может быть кличкой, — хмыкнула миссис Свенсон. — Что еще говорят?

— Судя по тому, что рассказывали про какой-то Статут, они от нас прячутся, но ведут себя очень нагло, — ответил ей мужчина. — Что-то кричали про договор с правительством…

— То есть признали, что у них есть сообщники, — женщина продолжила читать и вдруг зацепилась за что-то взглядом. Перечитав еще раз, она подняла горящий яростью взгляд: — Что?! За убийство человека — штраф, а рожденные людьми… Кто вел допрос?

— Зеев Кацман, — ответил ей Роберт. — Это из приданных, он-то не служит уже, но…

— Ну правильно, кому еще могло прийти в голову задавать такие вопросы, — хмыкнула Алисия, разглядывая протокол,