Megumi - Долго, счастливо Страница 15

Обернувшись, я вскидываю бровь:

- Поттер?..

- Ты не любишь играть в снежки? - меняю выражение лица на очень невинное и округляю глаза. Это запрещенный прием, но, может, мне удастся все-таки выудить из тебя хоть какую-нибудь ребячливость?

Хмыкаю и, наклонившись, скатываю снежок:

- Надо обдумать этот вопрос... - снежный комок сбивает с тебя шапку, которую я постоянно заставляю тебя надевать.

Я не удерживаюсь от счастливого смеха и бросаю в тебя еще один, попадая куда-то в грудь и оставляя ровный тонкий слой снега на твоей черной мантии. Я не играл в снежки с самого Хогвартса, да и то - с какого-то из начальных курсов, которые были так давно, что я уже и не помню отчетливо, был ли я тогда счастлив.

Через полчаса мы уже оба в снегу и мокрые чуть ли не до белья. А ты все стараешься подобраться ко мне со спины, чтобы попасть снежком куда-то между лопаток. Когда ты начинаешь в очередной раз огибать меня, я с усмешкой шепчу заклятье и ловлю тебя, падая вместе с тобой в сугроб.

Вне постели и не в воздухе мне редко удается ощутить это сладкое замирание где-то вокруг сердца, словно я вот-вот войду в стремительное пике на Молнии, но сейчас я чувствую именно это, глядя в твои глаза и прижимаясь к тебе крепче. Я часто дышу - и от того, что я носился от тебя и за тобой по всему парку, и от того, что я замечательно возбужден твоей близостью, мягкостью, улыбчивостью. Именно таким я хотел видеть этот день, хоть это и эгоистично признавать - ведь главное, чего хотел ты...

Задумчиво рассматривая твое лицо, я обнимаю тебя крепче и почти укладываю на тебя, целуя в мокрую макушку:

- Маленькое чудовище... Все-то ты переворачиваешь с ног на голову.

- А может, наоборот - с головы на ноги? - я улыбаюсь и целую тебя в подбородок, прикрывая глаза. Я не в силах вынести это пронзительное, прозрачное и нежное счастье, которое растет где-то внутри меня вместе с каждым твоим прикосновением, и поэтому я просто тихо смеюсь и слизываю снежинку с твоей щеки, пока она не растаяла. - Ведь хороший же день сегодня, правда?

Вздыхаю и ерошу черные вихры:

- Хороший, хороший. С твоим вмешательством.

- И всегда теперь будет, - обещаю я, хотя, наверное, не стоило этого делать. Впрочем, какая разница? Все равно ты уже не отвяжешься, и улизнуть не получится. Поэтому я мягко целую тебя в губы и наслаждаюсь каждой секундой подобного мерзлого, но солнечного зимнего отдыха.

Хмыкнув, только отвечаю на поцелуй. Еще перед Войной я знал, что после нее вряд ли смогу избавиться от твоего общества. Но я не против него, как ни странно.

Скоро мы окончательно промерзнем до того, чтобы простудиться, а этого не хочу ни я, ни ты. Я не хочу, в общем-то, по двум причинам: во-первых, характер во время болезни у нас у обоих не сахар, а во-вторых... во-вторых, когда болеешь, особо сексом не позанимаешься.

- Пора домой, - я, помедлив, поднимаюсь и ставлю тебя на ноги.

Я киваю и осторожно обнимаю тебя еще раз, после чего задумчиво смотрю на солнце:

- А погода сегодня и впрямь замечательная.

Глава 9.

Поэтому мне и нужна твоя фотография.

Я злюсь. Очень сильно злюсь и чуть ли не топаю ногами от досады.

- Ну Се-ве-рус!!! - выходя из себя, я обычно говорю слогами. В основном потому, что тебя это жутко раздражает, и поэтому ты тоже переходишь в нестабильное состояние, и с тобой можно нормально поссориться. По-взрослому. Когда оба вступают в конфликт, а не один я выступаю с сольным номером «капризный ребенок Гарри Поттер». - Тебе что, так трудно? Это-же-все-го-лишь-фо-то-гра-фи-я!

- Поэтому я и спрашиваю - зачем она тебе нужна, - я недовольно морщусь и возвращаюсь к книге, давая тебе возможность продолжать.

- Затем, что ты слишком часто отсутствуешь дома! - я очень сердит, и поэтому позволяю себе беспрецедентный и очень опасный - взрывоопасный! - поступок: я выхватываю из твоих рук книгу, захлопываю ее и откладываю... то есть отшвыриваю куда-то в сторону. - Северус, будь так любезен, поучаствуй в диалоге?

Я мрачно смотрю на тебя и скрещиваю руки на груди:

- Мой ответ - «Нет». И это окончательно.

- Северус, ты дома проводишь месяц из двенадцати, а я далеко не всегда езжу на те конференции, которые ты посещаешь, и в Хогвартсе я тоже не имею права жить! - возмущение так и кипит во мне, угрожая выплеснуться в не очень хорошем виде: все-таки я несу в себе энергию убиенного Волдеморта. - Дай мне хоть на твою фотографию помастурбировать, - да, когда я зол, я совершенно не смущаюсь упоминаний интимных деталей нашей с тобой совместной жизни, и ты это знаешь, - пока тебя нет. То есть круглосуточно, - я оскорбленно фыркаю и тыкаю в книгу. - Ведь когда ты дома, тебя тоже нет: ты весь в литературе, экспериментах и долгожданном сне. Я в этот список, кажется, вхожу все реже.

- Я не собираюсь давать тебе свою фотографию для удовлетворения твоей похоти, - я подманиваю к себе книгу и придирчиво проверяю ее целостность после твоих варварских действий.

Я опять отнимаю у тебя книгу и возмущенно вздыхаю:

- Северус, это образно же! Я по тебе ужасно скучаю, пока тебя нет дома, а ты со мной даже сфотографироваться не хочешь... - начинаю обиженно сопеть и надуваю губы, совсем как юная девочка, у которой отобрали плюшевого медведя. Я не знаю, что тебя так раздражает в фотографиях, но лично мне очень хочется иметь хотя бы один снимок с тобой. Ведь никто больше его все равно не увидит, с моим-то почти затворническим образом жизни...

- Я не люблю фотографии, - я пожимаю плечами и тянут тебя за руку, заставляя сесть к себе на колени.

Я покорно сажусь к тебе на руки и заглядываю в глаза.

- Почему? - нет, я вовсе не согласен на перемирие, но узнать, почему, мне действительно нужно. Чтобы разработать дальнейшую стратегию.

- Просто они мне не нравятся, - я откидываюсь на спинку и прикрываю глаза.

- Чем? - я кладу голову тебе на грудь и вздыхаю. Вот теперь запал точно пропал: сидеть слишком удобно, уютно и тепло. Я вообще люблю тебя, представляешь? Да, вот такую вот Америку я открыл только что. Очень люблю. И хочу любоваться тогда, когда захочу, а не тогда, когда ты соизволишь явиться домой уставший и не выспавшийся.

Нет, не пойми неправильно: я тебя любым люблю. Вообще любым. Хоть в маске Пожирателя Смерти.

Но иногда я тебя еще и хочу, а тогда твоя усталость мне не нравится, потому что я начинаю тебе сочувствовать и хлопотать вокруг тебя, как самая настоящая женушка.

А я парень, молодой парень. И я очень хочу тебя... очень часто. Поэтому мне и нужна твоя фотография.

- Своей неестественностью и фальшью, - машинально запускаю пальцы тебе в волосы, поглаживая непослушные вихры.

- И что, для тебя любовь ко мне - это неестественность и фальшь? - я искренне возмущаюсь, но тон у меня уже более спокойный: твои пальцы слишком ласковые, чтобы я когда-либо мог устоять перед этими нежными прикосновениями. - Северус, ну пойми же ты, я же по тебе ужасно скучаю. Хорошо, днем я могу забить себе все время зельями, но ночами-то одиноко...

- Используй воображение, если тебе так нужна картинка.

- Ну Северус... - я тяжело вздыхаю и поднимаю на тебя глаза. - Ты издеваешься.

Качаю головой:

- И не думал.

- Издеваешься, - я трусь щекой о колючую - дурацкую, дурацкую! - мантию, которая скрывает от меня твою гладкую кожу и нежные... нет, вот о твоих сосках мне лучше вообще не думать. Тем более в контексте нашей беседы. - Я хочу, чтобы у меня была хотя бы одна наша фотография. Ну тебе что, так трудно?

- И что ты так вцепился в этот образчик лицемерия?

- Не лицемерия. Я же не хочу постановочную фотографию, я хочу, чтобы мы оба улыбнулись. Ну мы же любим друг друга, почему мы не можем улыбнуться один раз именно в тот момент, когда щелкнет затвор? - я целую тебя в шею и смотрю в глаза. Да, это запрещенный прием, но я им пользуюсь.

Вздыхаю:

- Потому что я не намерен улыбаться тебе в присутствии постороннего человека.

- Ну Северус, ну все же и так знают, что мы вместе... что тебе стоит?

- Знать и видеть - вещи разные.

- Ну Северус...

- Я уже долгие годы ношу это имя.

- Прекрати. Я прошу всего лишь об одной небольшой фотографии, и вообще... - я обиженно встаю с твоих колен и вздергиваю подбородок в манере Герми. - Я пошел в спальню. Спать, - гордо ухожу в означенную комнату, чтобы свернуться там в клубочек под одеялом и начать сопеть и тихо-тихо ронять маленькие слезы. Иногда. В перерывах между бурчанием и всхлипываниями.

Я спокойно вздыхаю и возвращаюсь к книге, машинально начиная мысленно отсчитывать минуты до твоего возможного возвращения.

Иногда после таких сцен я возвращаюсь в гостиную и демонстративно сажусь на расстоянии от тебя. Но сегодня я действительно задет и обижен: ты впервые отказал мне в такой мелочи. Я искренне не понимаю, что происходит, и это меня раздражает, но еще больше - обижает.