Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich Страница 15

отпали. В шаге от дома на колесах стояла маленькая девочка в бело-зеленом платьице и, словно маленький котенок, мурчала от удовольствия. Присмотревшись, Чан увидел, что она получает удовольствие от касания ее ступней о землю. И, конечно же, принц узнал ту девочку, которую он увидел полгода назад. Посмотрев по сторонам и не обнаружив других охранников, он решил подойти к ней.

— Я тебя знаю, — услышал он, стоило подойти к ней на несколько шагов. Она повернула голову и безошибочно посмотрела прямо на него. И тут до него дошло. «Покорение! Она видит с помощью покорения!». Чану захотелось побиться о что-нибудь твердое. Разгадка тайны, над которой он думал целых полгода, была такой простой. Он вздохнул, успокаиваясь, и улыбнулся.

— И я тебя знаю. Видел на перевале, — сказал Чан и еще на два шага подошел к ней. Тоф нахмурила брови и просительно посмотрела на него.

— Пожалуйста, не рассказывай им, а? Особенно маме. А то она опять будет плакать, — попросила девочка и шмыгнула носом. Чан не был непрошибаемым прагматиком, но такие детские уловки на него никогда не действовали. Впрочем, никакой выгоды ему от раскрытия тайны Тоф не было. А вот сохранение этой тайны сулило неплохими дивидендами.

— Я ничего им не расскажу, я умею хранить тайны, — и, сделав паузу, добавил, — особенно тайны моих друзей.

Тоф удивленно посмотрела на него, положив пальчик на губки, что делало ее до невозможного милой, и робко улыбнулась.

— Ты будешь моим другом? — почти шепотом, словно боясь произносить эти слова, спросила девочка.

— Если ты захочешь, — ответил Чан, встав рядом с ней на одно колено, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Я не знаааю, — загрустила Тоф, — у меня никогда не было друзей, — ответила девочка, шмыгнув носом и немножко двинув ногами по траве, словно ища в матери-земле успокоение и поддержку.

— Ну, теперь один друг у тебя точно есть, — уверенно сказал Чан и протянул руку для рукопожатия. Девочка вначале не поняла, что он делает, но потом сообразила и обхватила детскими ручками большую ладонь Чана и теперь уже открыто улыбнулась.

В редкие моменты, когда Тоф удавалось улизнуть от матери, она беседовала с Чаном. Его она знала, как и все остальные в Гаолине, под именем Мин, но благодаря ее покорению и способности чувствовать ложь, маленькая Тоф поняла, что его имя не полное. Правда, сам Чан попросил ее не спрашивать о его полном имени, ведь оно слишком известно и опасно для тех, кто его знает. Со временем, Поппи Бейфонг, конечно, заметила, что ее девочка стала общаться с Мином. Сама она симпатизировала этому юному воину и верила, что однажды и у нее будет такой высокий и красивый сын. Все-таки ей часто приходило в голову, несмотря на обожание ее мужа, что со своей главной задачей, рождением наследника, она не справилась. А то, что ее муж доверил именно этому парню их охрану в дороге, и вовсе склонило Поппи к тому, чтобы разрешить ее дочери проводить время с Мином.

А через месяц пути, они достигли великого города Омашу.

Буми и Тоф

Омашу произвел на Чана сильное впечатление. Огромная крепость-город с мощными стенами и неприступной цитаделью. Здания города располагались по уровням друг над другом, словно на гигантской ступенчатой пирамиде (опять незнакомое определение, разве пирамиды бывают ступенчатыми?). Бейфонги направились к святилищу Омы и Шу, куда его, «жителя колоний», не пустили, из-за чего, закончив с торговыми делами, Чан Мин решил сразу же отправиться к царю Буми.

Увидев печать Бейфонгов, стража без вопросов пустила его во дворец, где он предстал перед царем Омашу. Это был старый человек с залысиной, седыми волосами и разноцветными, один салатовый, второй темно-зеленый, глазами, один из которых был постоянно прищурен. Его глаза то и дело бегали туда-сюда, словно в голове у старика была тысяча и одна мысль, которые он обдумывал одновременно. Первое впечатление — безумец на троне. Но тот порядок и достаток, что принц наблюдал в городе, не могли быть делом рук безумца. Да и преданность горожан своему царю была вполне осознанной, а не фанатичной. Люди любят Буми за дело. За то, что, несмотря на войну, они живут хорошо и их дети в безопасности. А значит — это маска. Последующий разговор лишь убедил Чана в его выводах.

— Интересно, — пробормотал Буми, когда уже прочитал письмо, а его писари стали составлять ответ. Он сидел на троне царей Омашу и был одет в пышные зеленые одеяния с замысловатыми символами. Пальцы рук были сплетены вместе, а на губах играла слегка безумная и шаловливая улыбка. От его разноцветных глаз Чану становилось не по себе. Ему вообще было очень плохо. Он стоял на вытяжку перед царем, а по его спине липкими струйками лился пот. Впервые в жизни Чан чувствовал, как его словно выворачивает на изнанку. Он не мог понять, из-за чего в него вселилось это липкое чувство страха. Даже стоя перед Азулоном он не чувствовал себя так. Хотя, перед Азулоном он испытывал скорее благоговение и страх разочарования, нежели тот ужас, что он испытывал теперь.

— Янтарные глаза, бледная кожа, черные как тушь волосы, — продолжил бормотать Буми, все так же сверля глазами Чана. — Говоришь, ты родом из колоний? — впервые со встречи прямо спросил царь. Чан постарался максимально успокоиться.

— Да, ваше величество, — ответил Чан, хотя инстинкты просто кричали, что надо делать ноги.

— Это хорошо. Очень хорошо, — сказал царь и встал со своего места. Он подошел к Чану и обошел его, демонстративно осматривая. Страх, который липкими щупальцами полз по душе принца, быстро сменился недоумением. Как будто кто-то повернул рубильник (еще одно неизвестное принцу слово), и все его страхи просто исчезли. Теперь и он с интересом и без страха рассматривал кружащегося вокруг него царя. Буми, конечно же, это заметил и, предвкушающе улыбнувшись, хлопнул в ладони.

— Ты, я вижу, смелый. Ну что же, проверим.

Не успел Чан и рта открыть, как двери в тронный зал распахнулись, и внутрь вбежало несколько покорителей земли в полном боевом облачении. Чан не колеблясь достал меч и призвал все свое мастерство в ци. Мгновенно его руки стали сильнее, а ноги быстрее. Теперь он был вполне способен избегать атак магов земли, а скорость позволяла подойти к ним и