Павел Буркин - Обречённые. Том 1 Страница 19

— Это что, болота? — спросила девчонка.

— Ты удивительно наблюдательна, — съязвил Мэтхен. — Как по-твоему, далеко отсюда до посёлка?

— Я почём знаю? — натурально удивилась девчонка. — Я тут первый раз.

«Как будто я не первый!» — подумал Мэтхен.

— Как думаешь, нас будут искать?

— Ну… Не думаю. Двуглавый наверняка у краника сейчас. Он в последнее время каждый час прикладывается, ужас как это надоело… А когда протрезвеет, может, уже вернёмся. Нет, отсюда надо выбираться.

Эрхард спорить не стал. Идти оказалось нелегко: вскоре твёрдая земля кончилась, под ногами зачавкало, потом и заплескало. Когда ноги стали проваливаться в густую вонючую жижу по колено, Эири остановилась.

— Стой! Я не могу туда. Я плаваю хуже камня!

Мэтхен остановился. Он не имел ничего против: хорошо бы осмотреться… Но как это сделать, если вокруг, насколько можно видеть сквозь пелену смога — только плоская, как стол, топкая равнина, над которой лишь кое-где поднимается чёрный камыш. Возможно, они были от посёлка в нескольких километрах, а возможно, в сотне метров. Ни малейших ориентиров: в смоге заблудиться не сложнее, чем в лабиринте.

— Тогда я разведаю, что впереди, и вернусь.

— Если найдёшь дорогу назад, — резонно возразила девчонка. В практицизме ей не откажешь, с досадой подумал Мэтхен. — А скорее, будешь бродить в смоге, пока не забредёшь в самую топь… Скажи, а как ты у озера оказался?

— Я не знаю, — прежде, чем придумал, что соврать, признался он. — К краникам вечером пошёл, и…

— Краники… Понятно. Первый раз пустили отраву похлебать?

Эдик Меченый, он же Эрхард Мэтхен, кивнул. «Чтоб я ещё раз присосался к этой дряни!..»

— Так бывает, особенно в первый раз. Кто выпили слишком много, не помнят, что делали, пока были под мухой. А я вот не пью, хотя уж пару месяцев, как разрешено. Раз попробовала, а оно не действует. Совсем. Что пей, что не пей. Я лучше к щели в саркофаге схожу. Там тепло и хорошо делается.

— Так ты, получается, шла подышать радиацией? — присвистнул он. После Смрадека он встретил уже второе существо, которому ничуть не вредил запредельный фон у разрушенного могильника. Смрадек не умер, вытащив трупы изнутри, хотя кожа стала во мраке светиться. И были другие, кто, пусть ненадолго, чтобы затащить и бросить покойников, но тоже забрались внутрь. Бабка мутация, что больше века правила в Подкуполье, умела не только отнимать.

— Я-то знала, куда иду. И знала, что мне эти обормоты ничего не сделают. А ты чего там делал? Это ж людоеды, они с ума сошли от радиации. Жрут всех, кого увидят!

— Я тебя спасал! Сожрали бы! Они и нас… меня чуть не сожрали, — поправился он. Ещё не хватало о своём изгнании из Забарьерья рассказывать. Нет, наверняка это уже ни для кого не секрет, и всё же… Не дело это — чужой жене исповедоваться. А в общем возмутительно: где благодарность спасённой принцессы благородному рыцарю?

Но девчонка, похоже, была иного мнения.

— Да ничего бы они мне не сделали! Я, когда злюсь, становлюсь тяжёлой и твёрдой, как… как железо, вот! И тогда хоть стену могу пальцами проковырять, хоть ногу отдавить. Я ж почему заорала? Боялась, что они меня в воду столкнут, а там я сразу ко дну пойду. А они железками меня по голове бить стали, камнями кидаться… Тупари! Один, вообще ржач, кулаком мне по носу треснул. Ты слышал? Ещё бы ему не орать — все пальцы разом сломал!

— М-да, — только и произнёс Мэтхен. Вспомнилось нападение «туристов»: такой девочке и пули были бы безопаснее семечек. Есть, о чём задуматься.

Он хотел ещё что-то спросить — но пелену смога снова разорвало. В образовавшейся прорехе совсем ненадолго — ровно настолько, чтобы двое запомнили направление — проступил абрис полуразрушенного дома.

— Мы в посёлке? — нетерпеливо спросил Мэтхен.

— Но не в нашем. Я места хорошо запоминаю. Такой развалюхи ещё не видела. Пойдём, посмотрим. Может, дорогу узнаем.

Теперь впереди шёл Мэтхен. Вода леденила ноги, легко проникая в держащиеся на последнем издыхании ботинки, от неё поднимался запах серы, метана и вроде бы жжёной марли. Мутантский камыш вставал чёрными пиками то справа, то слева, разок согнувшийся стебель оказался перед носом, Мэтхен хорошо рассмотрел растение-монстра. Стебель был склизким, угольно чёрным, его покрывали шипы. Мэтхен подозревал, что они ядовитые, да и кромки листьев способны рассечь пальцы, как ножом. Растения вымахали метров на пять в высоту, и там, в пелене смога, лениво колыхались на ветру. «Ствол» у основания был толщиной в руку.

Сначала дно понижалось, вдобавок оно оказалось по-настоящему топким. Пару раз он споткнулся о протянутые под водой не то корни, не то трубы или шланги. Чёрная вода с глухим всплеском приняла тело — и, едва он встал, сомкнулась, колыхая клочья разорванной плёнки. Эири шла сзади, ставя ноги туда, где уже прошёл Мэтхен. Увы, по болоту ходить она не умела совершенно, несколько Мэтхен едва сумел её вытянуть. Одежда окончательно изорвалась, испачкалась, превратившись в неопрятные лохмотья. Зато двое, наконец, вышли на ровное и относительно сухое место. Трясина осталась позади. Поблизости виднелись развалины, которые они приметили ещё на болоте. Сохранились они неплохо: уцелели все стены первого этажа, угол стен второго и даже — хоть и отчасти — перекрытия.

Провал в перекрытиях закрыт гнилыми досками и хворостом — ничего более подходящего у мутантов не было. Наверняка дожди, и слизистые, и кислотные, и чумные, и радиоактивные — все, какие бывали в смертельно заражённом, вырождающемся мирке под Куполом — легко проникают под эту крышу. Но непохоже, чтобы жильцы страдали. Жили себе на сыром и загаженном первом этаже, нет бы перебраться в относительно сухой подвал. Вон сколько мусора накидали, кое-что воняет до сих пор.

Получается, посёлок-то обитаемый! Мэтхен впервые пожалел, что запустил ломом в мутантов: кто знает, не живёт ли здесь подобный «коллектив». Эири проще, она способна стать неуязвимой. А ему что делать, если эти жрать захотят? Но любопытство дало о себе знать. Кто бы мог подумать, что детские мечты стать разведчиком осуществятся, причём так неожиданно и непривычно?

В ноздри настойчиво лез запах — после бойни в первый день его ни с чем не спутаешь. Недавно тут лилась кровь, очень много крови. Ещё в воздухе, помимо обычного смога, колыхалась какая-то новая, непривычная гарь. В Подкуполье, Мэтхен научился различать дым костра, пожара или выхлопы заводских труб. Тут было что-то другое. Вроде бы пахло сгоревшей синтетической соляркой, но не только ей. Наверное, тут было то, что в позапрошлом веке называли напалмом. С тех пор адскую смесь изрядно усовершенствовали, повысив длительность и температуру горения. От нового состава плавился бетон и испарялась сталь. Говорят, его опробовали на одной из последних стран Третьего мира в 2046-м. Мэтхен был не уверен. Он спец в политической и экономической, но не военно-технической истории.

— Сиди здесь, — велел Мэтхен. Хорошо иметь живой щит, способный держать даже пули. Но отчего-то брать с собой Эири не хотелось. Наверное, взбунтовались привычные представления о чести, по которым мужчине прятаться за девушку — даже за металлическую — как-то не пристало. Вдобавок в «железном» облике она не способна ходить бесшумно. «Если что, всегда можно вернуться, — подумал он. — Тут я не заблужусь.

Скоро уверенность, что он был прав, растаяла. Развалины казались одинаковыми, как два кирпича: ни приметных стен, ни заметных развалин. Единственное — резко усилился запах гари и крови. Попался и первый след огня — одна из каменных коробок, развороченная взрывом, изнутри выгорела целиком: не осталось ни перекрытий, ни чёрной слизи, ни самодельного навеса из обломков соседних строений. Бетон оплавился, местами раскрошился, будто пластмассовые, легли на бетон и намертво к нему прикипели торчащие прутья арматуры. Не все — те, что были снаружи. Оказавшиеся внутри, в огненном аду, наверное, испарились целиком.

Не просматривалось и хозяев: может, вон те оплавленные и потрескавшиеся черепки — всё, что осталось от костей? Остальное — кожа, мышцы, внутренности, мозг — сгорело в считанные минуты. Мэтхен сглотнул: это не обычный пожар. Тут поработали огнемёты.

И сразу стало ясно, кто и зачем приходил по их души. Мэтхен поймал себя на том, что сочувствует несчастным мутантам, как не сочувствовал никому в жизни. Хотя, вроде бы, кто они для него, недавнего гражданина Федерации? В лучшем случае смешные уродцы, тупиковая ветвь эволюции, обречённая на вымирание. В худшем… Нет, не угроза всему человечеству. Повидав Зону изнутри, Мэтхен и представить себе не мог ничего подобного. «Мутанты Подкуполья отправились в завоевательный поход по всему шару»? Одна подобная мысль вызывала смех. А вот из благополучного Забарьерья сюда являлись, да ещё как. Нет, пока не завоёвывать. Поохотиться. Поиграть в благородных борцов с чудовищами и защитников цивилизации. Что ж, не ново.