Шион Недзуми - Цветок асфоделя Страница 2

— Ну, — он коротко стрельнул глазами в прислушивающихся чудовищ, — раз в год я обязательно отвечаю на один из вызовов. Чтобы узнать, помню ли еще что-нибудь.

Чудовища побледнели. Если бы не параличка Сметвика, поползли бы к выходу.

Гарри сдержала улыбку, Галлахер послал ей лукавый взгляд.

Сметвик чудом не смеялся, ему нравился профессиональный черный юмор.

— У них постепенно атрофируются конечности и голосовые связки, — Мастер Чар показал специфическую диагностику влияние взорвавшегося артефакта.

— Тогда, может, отрезать… правую ногу? — предложила Гарри, выводя палочкой руны.

— Нет, думаю, левую.

— Коллега, вынуждена с вами не согласиться. Правую.

— Настаиваю на левой.

Сметвик искренне старался держать лицо, слушая спорящих Мастеров и смотря при этом на чудовищ, что стремительно меняли окрас, становясь практически зелеными. Скоро можно будет поиграть в игру "Замаскируйся под дерево посреди палаты".

— Ну, ладно, — надоело спорить старику. — Мы с вами друг друга давно знаем, коллега, чтобы спорить по пустякам. Давайте отрежем обе.

Чудовища замычали, попытались сбросить параличку.

— А вы что думали? — обратилась к ним волшебница. — Так просто снять последствия вашей глупости и недальновидности. Начнем, Мастер Галлахер, я подготовила основу. Сметвик, подхватывай.

Целитель шагнул к койке, выставил вперед палочку, готовясь стабилизировать пациентов, если понадобится. И с восхищением стал следить за работой двух профессионалов, почти гениев. У Поттер имелся врожденный талант к Артефакторике, а Галлахер среди магов считался почти легендой. Не такой раздутой, как в свое время Альбус Дамблдор, а настоящей, что появляется только на основе мнения умных, проницательных людей, ставших его учениками, воспользовавшихся его трудами.

Сметвик сам учился по записям и журналам, изданным тогда еще профессором Галлахером, и он всегда мечтал поработать с ученым.

Несмотря на свой возраст, старик не отставал от молодой женщины ни в чем. Они шептали слова на латыни, выводили сложные символы и печати, распутывая ауры идиотов, отцепляя от них артефакт, превратившийся в паразита. На лбу леди Блэк выступили бисеринки пота, как и над чуточку вздернутой губой, которую она то и дело облизывала. Волосы Галлахера растрепались, магия вибрировала, кружила плотным, почти горячим полем.

Постепенно пациенты приобретали человеческий вид. Мальчишки, еще совсем дети, возомнившие себя гениями. И один Мастер Артефакторики, которому звание досталось благодаря папочке. Едва утих последний катрен, Сметвик наложил на них целый комплекс лечебных чар и погрузил в сон.

Гарри поддержала Галлахера.

— Виски, Мастер?

— Нет, благодарю, моя девочка, — старик потрепал бывшую ученицу по руке, и Сметвик отметил, какой морщинистой выглядела его кожа на фоне кисти леди Блэк.

Обращение, которое вызывало непроизвольную дрожь и заставляло вспомнить о лимонных дольках, на этот раз не ассоциировалось ни с чем… неприятным.

Просто заботливый дедушка, ушедший на покой.

— Я камином отправлюсь домой, там моя внучка, она позаботится обо всем. До встречи, моя прекрасная леди, — он снова поцеловал руку женщины и вышел из палаты.

— Я, пожалуй, тоже отправлюсь в особняк Блэков, — Гарри потерла лоб. — Вымотали меня эти идиоты. Зови, если понадоблюсь.

— Спасибо, Поттер, — Сметвик снова диагностировал состояние пациентов и не мог отвлекаться. Лишь заметил край черного платья у двери.

— Сочтемся, — фыркнула Мастер и вышла.

Выйдя из камина, Гарри рухнула в кресло без сил. Чары вымотали ее гораздо больше, чем она показала Сметвику. Просто не имела права терять лицо перед посторонними.

Артефакт неведомым образом превратился в паразита, медленно убивая мальчишек. Отцепить его было сложной, кропотливой работой. Впрочем, ей не привыкать, не зря же Мастер Артефакторики.

Глупцы те, кто считает, будто артефакторы — это люди, создающие защитные и атакующие побрякушки и тому прочее. Чары, Зелья, Трансфигурация, Гербология, Нумерология, Арифмантика, Руны, Ритуалистика, История Магии — вот неполный список того, что в совершенстве должен знать каждый Мастер Чар. Чтобы уметь зачаровывать артефакты, создавать их, правильно сочетая металлы и растения, пропитывать зельями, наводить заклятия, ликвидировать последствия неудавшихся экспериментов. И прочее, прочее, прочее. Гарри сама не поверила, когда поняла, что умудрилась стать Мастером к тридцати годам.

Опередив Снейпа всего на три года.

— Хозяйка Гарри совсем себя не бережет, — укоризненно заметил бесшумно возникший Кричер.

Эльф стащил с ног женщины балетки, сунул под стопы домашние мягкие тапочки. Принес чашку травяного чая с домашним печеньем.

— Спасибо, Кричер, — улыбнулась женщина, делая глоток. Закатила глаза, вздохнув от удовольствия, когда мятно-кислая нотка прокатилась по языку, освежая. — Меня вызывал целитель Сметвик. Ты же знаешь, я не могу отказать Гиппократу.

Эльф прижал к себе поднос.

— Хозяйке надо больше думать о себе и о благе рода, выйти замуж и родить наследника или наследницу. Если хозяйке так нравится уважаемый целитель, она может выбрать его. Сильный маг из старого темного рода, не такого древнего и благородного, как Блэк, но все же…

Гарри захохотала, когда поняла, что Кричер сватает ее за Сметвика. За целителя, что может создать атлас "Герои: внешнее и внутреннее строение" по памяти. Целителя, который старше ее на добрых сорок лет.

Хотя… не выглядел он на свой возраст, оставался крепким, привлекательным мужчиной.

Гарри вздохнула, сделала еще глоток. Полное отсутствие личной жизни сказывалось, вот уже и на Гиппократа заглядываться начала. Надо будет закрутить роман с кем-нибудь на ближайшем симпозиуме, чтобы развеяться. Иначе совсем от гормонов с ума сойдет.

В дверь позвонили. Хозяйка и эльф переглянулись. После получения Мастерства Гарри наложила на особняк дополнительные чары, убрала старые, исчерпавшие себя. И оставила весьма малый список тех, кому дом мог бы открыться. Если честно, в нем было не больше пяти имен, включавших в себя Гермиону, Гиппократа и Хоря-младшего.

Кричер испарился, чтобы открыть дверь, Гарри выпрямилась в кресле, трансфигурировала домашние тапочки в туфли, поправила платье. Кто бы это ни был, она должна встретить его как подобает леди Блэк.

В комнату вошел Драко Малфой собственной сиятельной персоной. Только вот не была его персона уже такой сиятельной, как прежде. Он потускнел, глаза запали, кожа обтянула скулы, как будто перед Гарри стоял живой скелет. Даже волосы потускнели, растрепались. Элегантный, дорогой костюм сидел на нем, как на вешалке. Гарри диагностировала сильнейшее магическое истощение, что-то выпило почти весь резерв Малфоя-младшего и перекинулось на его жизненные силы.

— Драко? — она поднялась навстречу.

И тут Малфой сделал невероятное — он прошел и упал на колени перед женщиной. Склонив голову, взял ее за руку. Поттер ужаснулась: пальцы были ледяными!

— Прошу, Гарри… помоги… — он шептал, едва шевеля губами. — Астория… она…

— Успокойся, — Гарри подняла его, помогла устроиться в соседнем кресле. — Возьми себя в руки. Кричер, успокаивающий сбор!

Легким движением палочки разожгла камин, разлила чай, что притащил домовик. И устроилась на своем прежнем месте, вернув домашние тапочки.

Драко должен чувствовать себя уютно, чтобы рассказать о причинах такого поведения.

— Что случилось?

— Астория беременна.

В этих двух словах слился весь ужас, все страхи и тревоги Драко Люциуса Малфоя.

Гарри откинулась на спинку кресла. Ситуация действительно из ряда вон выходящая. Малфои являлись древним аристократическим родом. За свое существование они перешли дорожку слишком многим и умудрились нахватать несколько проклятий, ставших со временем родовыми. В том числе и то, что позволяло появиться на свет лишь одному наследнику Малфоев. И вот, очередной сюрприз Судьбы и Жизни.

— Избавиться от ребенка? — жестко спросила Поттер. Не до сантиментов сейчас. Можно охать и страдать, словами успокаивать друга, а можно взять себя в руки, встряхнуть его и что-то сделать.

Малфой удрученно покачал головой.

— Астория никогда бы не согласилась. И… все сроки уже давно вышли. Гарри, я, — он запустил пальцы в растрепанную шевелюру, словно хотел вырывать волосы с корнем. — Я ненавижу этого ребенка за то, что он убивает Асторию, выпивает все силы, ее и мои. Их не хватает. Я ненавижу его и одновременно отчаянно боготворю. Поэтому и пришел к тебе. Прошу стать второй матерью, магической, моего ребенка, — в глазах Малфоя горел лихорадочный, жадный огонь.

Гарри понимала его волнение. Магическая мать сможет оказывать влияние на род Малфоев через ребенка, да и просто может повлиять на его развитие еще в утробе, поэтому Драко не к кому больше обратиться. Его семью все еще ненавидели, даже спустя почти двадцать лет после эпопеи с Темным Лордом.