Хроники старого мага (СИ) - Величко Андрей Феликсович Страница 25

— Чу! — я напрягся, но заметил, что он смотрит в окно. Обернувшись, я заметил в проёме раскрытого окна две мальчишечьи головы. — Что я вам сказал делать? Следить за Аликс! И?

Я смотрел на него с удивлением.

— Аликс твоя дочь?

Он нахмурился.

— Да! И что?

— Не сочти за грубость, но ребёнок тянется к знаниям. Попроси тётю Веру взять её в ученицы. Там от неё будет больше пользы.

— Сам разберусь. — Бросил он. — Ты её читать учишь?

— Мне это не запрещено, — я развёл руками. — Позволь ей учиться. Может ей скоро и надоест. А если выйдет толк, то её умение может принести пользу людям. Да и травницей она скорее на хлеб заработает.

Когда я уходил, он кусал свой собственный ус. Видимо это помогало ему думать. Внезапно мне на ум пришла сегодняшняя сцена с мальчишками и телескопом, который они хотели разобрать. Я усмехнулся. А ведь дети пошли в отца. На улице пробил гонг, призывающий к обеду.

***

Я старался не наедаться на обеде, памятуя о том, что сразу после обеда мне предстоит участвовать в тренировке. При этом надо выходить на поединок. Медленно и тщательно я пережевал свою пищу, и запил травяным чаем. С одной стороны, я хотел выйти на бой, да к тому же дал слово. Но при этом я стал ощущать беспокойство. Мои противники в Академии были куда скромнее в габаритах. Да и драться по-настоящему мне не приходилось. Внутри моего живота образовался тяжёлый комок. Но я всё-таки дал слово, и отказываться от него не собирался. Чем бы для меня не кончился сегодняшний бой. К концу обеда мне было тяжело на душе. К тому же я заметил, что большинство находящихся в столовой людей смотрят на меня с большим любопытством. Стало ясно, что весть о моём желании поучаствовать в тренировке уже разлетелась по крепости. Назревало невиданное дело. Развлечение, которое они не собирались пропускать. Я поднялся и направился к выходу. Пора идти. Я вышел за дверь и направился к площадке для тренировок.

На площадке собралась толпа. Там же находился и капитан, но руководил в этой толпе Раймус, на плечах которого находилась военная подготовка личного состава. Я поздоровался со всеми присутствующими. После этого я обратился лично к Раймусу. Я объяснил, что не хочу портить свой посох, поэтому прошу выдать мне на время тренировки нечто похожее, чтобы я мог им пользоваться. Некоторое время он стоял в задумчивости, потом протянул руку к стойке с оружием и, довольно мягко, сказал.

— Выбирай.

В стойке стояло разнообразное оружие. В основном оружие деревянное. Мечи, булавы, копья, висели кистеня. На столе валялись разнообразные ножи для отработки ножевого боя. Но было в этом разнообразии и стальное оружие, правда, незаточенное, для более серьёзного поединка. Чуть дальше, возле стены находилось стрельбище, на котором стрелки отрабатывали стрельбу из луков и пращей, метание дротиков и ножей. Я подошёл к стойке и вытащил из неё короткое копьё, по длине не более моего посоха. Острие копья было мягким, выполнено в виде матерчатого валика, перевязанного шнуром. Это меня вполне устраивало. Я вышел на площадку для поединков. Мне становилось всё хуже и хуже. У меня начали трястись колени. Против меня выставили одного из молодых сквайров, приехавших вместе со мной в крепость. Прежде чем начать поединок, Раймус вышел вперёд и натянул мне на голову мягкий шлем. Я почему-то подумал, что это оскорбляет меня. Но я был в таком ошеломлённом состоянии, что не смог возмутиться. После этого Раймус обратился к сквайру. Он говорил с ним грубо и нецензурно. Сказанное Раймусом можно было примерно перевести как: «Макс, тебе надо работать мягче, чтобы не повредить его. Он нужен живым. Обещаю большие неприятности, если не послушаешься». Правда его речь заняла всего шесть очень коротких и ёмких слов. Для полноты убеждения он потряс кулаком. Внезапно мне стало интересно, а как можно перевести речь капитана, которую он произнёс при нашем приезде в крепость. Какой размер она займёт в переводе на литературную речь. Сквайр по имени Макс вышел на площадку и замер напротив. Для поединка он выбрал деревянный одноручный меч.

Я приготовился. Напряг все мускулы. Сконцентрировал внимание на противнике. Для боя я выбрал защитную стойку, надеясь отражать его удары. И всё равно, удар противника я не заметил. Вот Макс стоит напротив меня. В следующий миг я уже качусь кувырком по земле. В голове зашумело. Когда и как он нанёс удар, я не понял. Но понял одно — ударили меня по голове. В тот момент я был благодарен Раймусу за то, что он натянул на меня этот шлем. Было больно и обидно. Сразу вспомнилось изречение наставника: «Человек легко переносит удар по лицу. Удара не переносит его самолюбие!» Я подавил своё самолюбие и загнал его в самый дальний угол своего сознания. Ну, ничего, первый блин комом. Вот сейчас я точно буду сражаться. Я поднялся на ноги. Меня ощутимо шатало. Макс стоял на прежнем месте, удивленно переводя взгляд с меня на свой меч. На этот раз я решил атаковать. Я бросился на противника и очень красиво произвёл удар посохом.

Когда я открыл глаза, шлема на мне уже не было. Я лежал на земле, и меня отливали водой. Увидев, что я очнулся, сквайр, поливавший меня, убрал ведро и поинтересовался, как я себя чувствую. Я сообщил, что вполне в порядке. Мне помогли подняться. Мои ноги заметно подкашивались. Копья в моих руках уже не было. Мне принесли мой посох. Я взял его в руки и обвёл взглядом окружающих. Раймус и капитан смотрели на меня с сочувствием. Остальные тихо переговаривались, создавая шум гомона. Макс стоял в стороне. Левая половина его лица уже оплыла. Левый глаз превратился в тонкую щёлку. Скоро на этом месте появится разноцветный синяк. Шатаясь, я отошёл к столу с лежащими на нём ножами. Мне было плохо, но моё самолюбие пострадало сильнее моего тела.

— Невил, — впервые капитан обратился ко мне по имени, — умение сражаться дано не всем. Когда воин не способен сражаться, он может стать лучником. Стрелять тоже не плохо.

Я повернулся и посмотрел на капитана. Он ждал моего ответа.

— Стрелять я умею.

Я развернулся к столу. Подобрал с него стальной нож. Мишень в конце стрельбища была развернута ко мне под небольшим углом, но я её видел очень хорошо. Диск черного цвета размером примерно с фут, имел в центре белый кругляш. Именно он стал моей целью. Я размахнулся и швырнул нож. До мишени было примерно двадцать шагов. Далековато для броска, но у меня был свой ключ. Как только нож покинул мою руку, я включил второе видение. Усилием воли я протянул от острия ножа к центру мишени силовую линию, такую же, какую я использую при лечении больных. Наставник говорил, что у меня для этого дар. Я заставил эту силовую линию резко сжаться. Нож изменил траекторию полёта и устремился к мишени. Сила удара о мишень была такова, что лезвие вошло в дерево на два дюйма. На площадке мгновенно наступила тишина. Я покрепче сжал посох и прицелился. Мысленно я протянул ионный след от посоха по воздуху к мишени и по земле обратно. Я дал разряд. Рядом с ножом в мишени образовалось чёрное опаленное отверстие. Оно продолжало дымиться. Я повернулся к капитану лицом.

— Стрелять я умею — я выдержал паузу — этот навык у меня есть. Но что будет, если у меня разрядится посох или нечем будет метнуть во врага? Я хочу научиться драться. Посохом.

Капитан и Раймус переглянулись. Они начали разговор. Говорили они тихо, но последнюю фразу капитан произнёс достаточно громко. На наш язык она может быть переведена как: «Пусть попробует».

На этой светлой ноте для меня тренировка закончилась.

По пути к магической башне, я зашёл в лазарет. Тётя Вера осмотрела меня. Одна шишка у меня вскочила на лбу, а вторая на затылке. По моим ощущениям у меня было лёгкое сотрясение. Но в целом я был в порядке. Чем дальше шло время, тем легче я себя чувствовал. Осознание того, что опасность миновала, постепенно возвращало мне хорошее настроение. А вместе с ним возвращался контроль над телом. Я попросил у тёти Веры настой коры ивы. Я выпил ложечку лекарства и запил водой. Теперь оставалось только ждать. Я надеялся потихоньку уйти из лазарета, но мне не дали. В дверь лазарета протиснулось сразу три тела. Сквайр Макс, Капитан и Раймус. Макс основательно плыл. Видимо после удара в лицо ему потихоньку становилось хуже. Лицо заплыло ещё сильнее, глаза почти не было видно. Раймус подвёл его к операционной. Говорить ничего было не надо. Я посадил его на стул и осмотрел. Надо было снимать опухоль. Я предупредил, что синяк, скорее всего, останется. Все трое кивнули головами.