Наталья Аверкиева - Три лика пламени Страница 27

…Сосредоточиться. Нащупать разлитую вокруг Силу, подтянуть к себе…

Корабли сбило в кучу затрещинами шторма, — натянуть невидимый Щит оказалось намного легче. Но мне, всего лишь зарвавшейся эльфийке, даже не майе, и этого хватило, чтобы рухнуть на скользкий настил палубы едва дышащей кучей. И все-таки — живой. Полезная штука — кровь Древнего. Забавно, — мой враг невольно спас мне жизнь. Всем нам.

А бури с того дня прекратились. Как… мило. Пустить, что ли, слезу — от счастья? Право же, теперь я могла позволить себе ма-аленькую слабость…

Королева Мира толкнула тяжелую резную дверь Зала Раздумий. Роскошная комната была пуста. Вэридэ нахмурилась: в последние несколько дней настроение мужа ей решительно не нравилось. Что затеял ее благоверный? И где же он изволит пропадать?

Вэридэ замерла, погружаясь в переплетение энергетических потоков Таникветила. Та-ак… Льдисто-голубые шипы, серебряно-стальные жалящие нити — охранные заклятия, горделиво- ликующее разноцветье и слабые, кисловато-затхлые отблески страха… Робкие огоньки — эльфийские fear, суетливая радуга майяров… Вот он! Но…

Повелительница Валинора, подхватив хвост шлейфа, бросилась к главной башне — рвущемуся в небо хрустальному стеблю, расходящемуся восемью острыми лепестками. На ходу сменить обличье — уже не среброволосая женщина в белом платье, а жемчужно-пятнистый снежный барс с полыхающими синевой глазами. Там, на башне, знакомое соединение Огня и Ветра лучилось обжигающим гневом, в клочья рвало упорядоченные токи Силы…

— Дан! — Она влетела на идеально-круглую площадку — едва ли полтора десятка шагов в диаметре. Ажурные кованые перемычки между зубцами смотрелись больше декоративным элементом, нежели защитой от бездны, где даже облака теснились ниже. Гораздо ниже.

Вокруг башни не шелестел даже самый пустяковый ветерок, но энергетические вихри сходили с ума, пойманные и направленные… что-о? Брошенные вдогонку эльфам-изгнанникам? Идиот!!!

— Дан! Прекрати! Что ты делаешь?! — Создательница Звезд с трудом пробилась к мужу через перекрученные канаты заклинаний, тряхнула за руку. Владыка Арды резко обернулся, невольно обдавая ее волнами ярости и… а это что? Недоумение вперемешку с бессильной злостью? Откуда…

— Эта тварь сопротивляется мне! — Рыкнул айнур. Голубые глаза сузились гневной чернотой, в которой билась паутинка разрядов. — Сопротивляется — мне — слышишь?! Ставит щит, да какой!

«Видимо, и впрямь неплохой. Доигрался, Самодержец Всея Арды… М-да, следовало бы заняться девчонкой раньше. Браво, Алдор, и здесь ты опередил меня…»

— Разве можно так пугать меня? Так растрачивать Силу — на каких-то эльфийских глупцов? — Успокаивающе заметила Королева вслух, заботливо массируя напряженные плечи супруга. — Какая разница, сколько их доберется до Эндорэ?

— Какая разница, говоришь? — Хмыкнул Король, поддаваясь ласковому дурману голоса и искусным прикосновением пальцев. — Существенная, дорогая, существенная… Думаешь, преувеличиваю? Смотри сама!

В голове Вэридэ вспышкой возникло: едва удерживающиеся на плаву скорлупки, охаживаемые небесным огнем, и фигурка на носу одного из кораблей — белая путаница волос, напряженно застывшее бледное лицо с беззвучно шевелящимися губами… И радостно откликающаяся Сила Первооснов, приветствующая… даже не Владычицу — родню. Сила Арды — и создание Арды.

Королеву передернуло. Нет, если Алдор и замешан, то не напрямую. Создание Арды… Где нашелся один шустрый чародей, там наберется и дюжина… две, три… Сколько их, у которых не вытравлена способность к стихийной магии? Проверить, обязательно проверить, хотя бы здесь, в Амане, и уничтожить — всех! Главное, не давать Манавидану вмешиваться, его нетерпеливость способна испортить любое начинание…

— Что удивительного в том, что веками отиравшаяся подле Аллана эльфийка смогла затвердить несколько заклинаний? — Презрительно бросила Королева. — Кователь всегда был излишне расположен к этому сброду. И драгоценный наш родич, без сомнения, приложил руку, уделив ей какие-то крохи Силы. Пусть девчонка растрачивает их в Эндорэ. Думаю, Алдору это придется не по вкусу.

— А если они надумают объединиться? — Возразил Повелитель Ветров. — Эльфы — мелочь, но их там сотни и сотни… потенциальных союзников для моего братца. А он теперь и мелочью брезговать не станет — после двух веков в Мандосе…

— Тебе ли беспокоиться, любовь моя? — Звонко рассмеялась айна. — Ты — величайший из Аратаров, тебе покорно и небо, и море, и суша, и огонь! Но, если уж мы об этом, Алдор вряд ли сможет переманить эльфов на свою сторону. Они же у нас послушные, не нам, так Единому, светлые и пушистые… и вдруг перемирие со Средоточьем Тьмы, убийцей и вором? И неудачником, милый. Не спорю, когда-то его хватало на большее, нежели дешевые трюки с темнотой и вызовом каких-то тварей, да и то — долго ли он продержался? А сейчас ему и с эльфами придется повозиться. Пусть возится, а мы подождем.

— Ну, что ж, подождем. Думаю, будет очень интересно.

— Не сомневаюсь. А теперь… забудь об этих дрязгах, слышишь? — Сверкающая драгоценными кольцами изящная рука нежно зарылась в золотистых прядях. Вторая — медленно-медленно скользнула по груди айнура. — Какие-то эльфы занимают тебя, больше чем я… Обидно, милый, очень обидно…

Она приникла к нему, посылая в каждую клеточку тела волны тепла и желания… Тщательно и искусно созданные волны. Искусственно созданные. Великая Бездна, как он утомил ее своими выходками! Словно мальчишка, заигравшийся во взрослого — опытного чародея, мудреца, владыку… мужчину. О, казаться — еще не значит быть…

Ее руки продолжали свое дело, губы нащупали его ухо, чуть прикусив мочку — ему, она хорошо знала, это очень нравится. Только бы не сорвалось, как бывало все чаще и чаще… а иногда ей думалось — лучше б сорвалось. Стараться — ради двух минут разрядки и получаса одобрений и похвал его мужской силе? Ради трона? Ради мести Алдору? Кто кому отомстил? Терпеть капризы, вспыльчивость и припадки ревности? Пусть. Пусть исходит на дерьмо, сравнивая себя с братом — и не в свою пользу! Не Алдор, он — неудачник. Во всем. От политики до постели!

— Тс-с, милый, не торопись… — Спохватилась Вэридэ, обнаружив себя прижатой расшевелившимся супругом к холодному металлу барьера. Дан натужно дышал и путался в складках ее одежды, норовя в клочья порвать неподатливую ткань, не желая тратить времени на всякие крючочки, шнурки и застежки, дергал без толку, портя сложный узор нашитых сапфиров и алмазов.

Пр-роклятье, так он ничего не добьется — весь пыл выйдет раньше, чем он разберется с неодолимой преградой платья — а сейчас любая осечка так некстати! И… о, Хаос, он что, всерьез собрался заняться этим… на полу?! Прижав ее всем немаленьким весом к холодному и твердому камню? Ну, уж нет, потакать этим плебейским наклонностям она не собиралась. Решетка так решетка… Не широкое удобное ложе в их покоях, но — сойдет. Крепкая решетка — Аллан ковал, выдержит — не так и долго.

— Иди сюда, любовь моя… — Королева, не мудрствуя, подняла кверху ворох юбок и привлекла его к себе… и привычно ждала, пока закончит. Не забывая время от времени вскрикивать, стонать «от удовольствия» и ногтями царапать ему спину сквозь шелк туники, — Дан искренне воображал это проявлением страсти. А она и старалась, от души полосуя легко краснеющую кожу опостылевшего муженька, хоть так вымещая свое разочарование и злость.

А память, на которую не жалуется никто из Древних, смеялась с каждым годом все отчетливее — голосом другого… Недоступного — и от этого еще более ненавистного.

— … Ты сегодня особенно ослепительна… сестра… — Насмешливый блеск черных глаз. А рука Отступника крепко — и так демонстративно! — сжимает ладонь тощей белобрысой эльфийки. На дерзкой твари — императорский пурпур и пылающие красным огнем драгоценности, в которых Владычица Валинора мгновенно признала работу Алдора. Пурпур, в котором было отказано ей!

Его тон — холодноватая светская любезность, губы растянуты в вежливой улыбке — не придерешься. Но глаза — выдают. Ухмыляются:

— …Что-то не так, сестра?

— …Корона не жмет, сестра?

Сестра…

Всего лишь.

Светлые волосы Манавидана лезли в глаза, руки мяли грудь, а губы жарко и торопливо тыкались в шею — будто клеймо ставил. Но вот — дернулся раз, другой, и замер, сопя ей в ухо. Отвалился, счастливый, и гордый собой — ну как же, довел жену до вершин наслаждения. Владыка Арды…

Что, сестра, не научилась еще достойно проигрывать?

Белегаэр… Бесконечная, прозрачно-синяя даль, где и не поймешь — то ли небо, то ли море… Мерный рокот разбивавшихся об обшивку волн убаюкивал, сглаживал застывшую внутри боль, горьковатая вода плакала за меня, оставляя на щеках соленые разводы…