Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich Страница 30

Чан под неусыпным контролем Чу добрался до дома старой Фу, где снимал комнату. Перед сном он решил просмотреть отчеты управляющего. Как и большинство своих людей, Чан нашел самого настоящего самородка в самом надежном месте — в кабаке. Выяснилось, что Цзинь Цзян, так звали управляющего, пил уже вторую неделю не просыхая, потому что его, такого честного, белого и пушистого, уволили из ростовщической конторы. А все из-за того, что он, о ужас, вопреки приказу бесчестного главного ростовщика, посмел продлить время выплаты взятых в рост денег одного бедного ремесленника, вынужденного кормить семерых детей. Чан покивал на эту историю, подошел к трактирщику и поведал ему оную. Трактирщик даже заплакал... от смеха.

На самом деле Цзяня уволили за пьянство. Причем очень долго закрывали глаза на его привычку выпивать на рабочем месте, ведь он и впрямь был непревзойденным финансистом. Но однажды из-за его недосмотра главный ростовщик потерял несколько очень важных бумаг, что и переполнило чашу терпения начальства. Чан долго думал, брать ли этого пьянчугу на службу или искать другого. В конце концов он сделал выбор и не прогадал. Хоть и был Цзянь пьяницей, но финансовые отчеты для налоговой службы столицы всегда держал в идеальном состоянии. Ни один чиновник, каким бы мелочным он ни был, не смог бы найти хоть что-то предосудительное. Вот и теперь Чан просматривал бумаги и хвалил себя за правильный выбор.

Солнце уже скрылось за горизонтом, на улице была тьма, а в одном из многочисленных домов Нижнего Кольца великого города за столом сидел молодой принц-изгнанник и читал бумаги с цифрами. Читал и не понимал, потому что думал он совершенно о другом. Принц был молод и горяч, душа требовала действий, но его сердце обливалось кровью. Сколько продлится раскол в семье? Неужели отец не понимает, что лишь в единстве сила? Лишь объединившись, королевский дом Народа Огня сможет покорить мир? Чан Мин не знал ответов.

С момента, когда он осознал себя, прошло одиннадцать лет. Даже отрывочная память прошлой жизни давала ему редкую возможность посмотреть на ситуацию под другим углом. Пускай он не покоритель. Пускай он более не наследник трона. Но он принц. И если он не получит свое по наследству, то он создаст свое сам. Богатея, собирая людей под рукой, налаживая связи, Чан, как и любой ребенок, годами представлял, как им будут гордиться родители, в его случае дядя и отец. Ведь торговец такой же шпион, как и дипломат. И многие этого не осознают, что делает его намного опаснее. Торговцу открыты если не все, то большинство дверей в мире, ибо в его руках есть золото. А тот, кто не только торгует, но и созидает, вовсе может стать непобедимым. Он планировал оплести Царство Земли сетью осведомителей и торговыми точками, которые сообщали бы ему обо всем, что творится у них в окрестностях. А Генеральный Штаб смог бы на основе этих данных завоевать все Царство, объединив весь мир под единым правлением. Да, раньше он этого желал. Желал, чтобы им гордились. Желал, чтобы весь мир склонился перед драконьим троном. Страстно желал. Но не теперь.

Чан родился принцем, человеком, обязанным по праву рождения править и управлять другими. Возможно, отправляя его, тринадцатилетнего мальчишку, в изгнание, Озай планировал сломать его, выбить из него уверенность в том, что он рожден править или вовсе желал, чтобы Чан сгинул на чужбине. Такие мысли все чаще приходили ему в голову. Он не понимал логики отца и не желал признавать его правоту. Династия должна быть едина. А теперь, они все разбросаны по миру и занимаются чем угодно, но не службой своей родине.

Он видел, чем оборачивается война для всех. Смерть, разруха, голод. И понимал, что она слишком затянулась. Но ничего не мог поделать с этим. Чан Мину лишь оставалось все больше укореняться в великом городе и попытаться помочь своей стране и семье чем сможет.

Молодой принц-изгнанник встал из-за стола, потушил свечи и лег спать. День был хлопотен и он, сильно уставший, быстро заснул. Последней мыслью перед сном, стало: «Я сделаю это!».

Царская милость

Время. Что есть время? Что оно из себя представляет? Как оно влияет на нас?

У разных народов разное представление о времени. Иногда весьма похожее на представление других, а иногда совершенно отличное. Например, для людей из Царства Земли время статично. Солнце и луна день за днем сменяют друг друга на небосводе. На полях, цикл за циклом, созревает пшеница, затем плодовые, затем ячмень и вновь пшеница. Ремесленник каждый день идет в свою лавку и делает свою работу. Иногда, у Чан Мина возникало впечатление, что Царство Земли — это одно большое сонное царство, где ничего не меняется. Люди здесь ценят стабильность. Стабильность, возведенную в абсолют. Не даром худшим проклятием здесь считалось: «Чтоб ты жил в эпоху перемен».

При этом Царство не стояло на месте в своем развитии. Да, оно было медленным, но оно было. С момента своего появления в Великом городе, Чан стал по возможности закупать ценные книги. И каково же было его удивление, когда он то и дело натыкался на весьма продвинутые фундаментальные труды по математике и естествознанию, целительству и военному делу, строительству и сельскому хозяйству. Многое из написанного было уже претворено в жизнь, но ещё большее оставалось лишь на бумаге. Ведь зачем спешить? Не сделают они, сделают дети. Не сделают дети, сделают внуки. Ведь город Ба Синг Се, как и сама земля, что есть везде, в глазах его жителей вечен и непокорим. Всем стихиям нужна земля как опора и основа. Даже ветер, что, кажется, гуляет сам по себе и ни от одной стихии не зависит, без гор и лесов не будет столь грозной силой. Все происходит из земли и уходит в землю.

Прошло уже целых три года с той встречи в храме. Предприятия Чан Мина в Ба Синг Се теперь приносили стабильный доход. Сам он, согласно местным законам, как состоятельный гражданин-торговец, выкупил дом в Среднем Кольце Великого города. Хотя и бывал он там редко, но положение обязывало приобрести подобную недвижимость.

Чан Мин, прожив в Ба Синг Се три года, осознал всю бесперспективность войны с Царством Земли. Ведь даже самый сильный пожар рано или поздно станет затухать, столкнувшись с необъятными просторами степи, что раскинулись на многие мили