Анастасия Калько - Шторм на Ладоге (СИ) Страница 38

У очага Марджи начала согреваться, а, выпив травяного чая, приободрилась.

Она искоса посматривала на островитянина. Его сходство с братом было поразительным, но вблизи Робинзон выглядел более подтянутым, загорелым, а взгляд прямой, спокойный, не "мечется", как у Пауля. Руки твердые, сильные. И впервые в жизни Марджи захотела не подставлять плечо, а самой прильнуть к чьему-то плечу. Как обычная женщина. Аналогичное чувство она уже испытывала в Питерсберге, но сейчас оно было глубже, сильнее.

— Пеоежду до утра, — Алексей подбросил в очаг пару поленьев, — а потом снова сяду твоим на хвост. Там мой брат, похоже, он плохо понимает, с кем связался, а я попытаюсь его вытащить. А ты вернешься к своим?

— Там моя подруга, я тоже не могу оставить ее в таком… в такой опасности, — Марджи отставила кружку. — Кристель безоговорочно верит Эрику, он ее совсем опутал… Нет, я, видимо, мозги себе отшибла, если так разговорилась перед тобой!

— Ничего, я не использую твои слова во зло. Эрик — это ваш командир? Да, будь у меня сестра, я бы не хотел, чтобы она с таким связалась. У него глаза человека, способного на все.

— Ты прав, — девушка сбросила куртку. — Ему понадобились пилоты, и он подстроил нам увольнение по статье. А в самолете выкинул из люка парня, которого ранили в перестрелке…

— Вы пилоты? — удивился Алексей. — И, наверное, хорошие, если он так хотел вас нанять?

— Были пилотами, — Марджи угрюмо смотрела в огонь, — а теперь не знаю. Кристель этого не видела, она проверяла индикацию, а я обернулась. Не знаю, как ей это рассказать, она решит, что я оговариваю Эрика. Мы уже ссорились из-за этого.

— Если Кристель служила пилотом, она должна быть умной женщиной и видеть разницу между оговором и правдой, — возразил Алексей, — и она тебя хорошо знает, раз вы подруги. Послушай… М-м-м, а как тебя зовут? Ты уже назвала мне имена своей подруги и ее жениха, а друг другу мы пока не представились.

— Марджи. Марджори Беркли.

— Хорошее имя. А я Алексей.

— Алекс, — тут же сократила его имя американка.

— Марджи, а почему ты согласилась на этот рейс?

Девушка ответила не сразу:

— Я не хотела соглашаться и пыталась удержать от этой авантюры Крис. Но тут… Возникла такая ситуация, что мне срочно понадобились деньги, и негде больше было их достать.

Марджи явно не хотела объяснять, что за ситуация у нее возникла, и Алексей не стал расспрашивать.

— Надо немного поспать, — сказал он, — ты, наверное, устала. Как твоя голова?

— Получше, — Марджи снова помрачнела. "Брайан, Брайан! Как я могла поверить признанию Макдугалла? Что происходит с моими друзьями из-за этих чертовых алмазов? Вот так, дружишь с человеком несколько лет, и не знаешь, какое д… из него вылезет!". — Твой чай хорошо помогает. Только я, наверное, не смогу заснуть после пережитого.

Алексей коснулся ее плеча, обтянутого тельняшкой:

— Постарайся это пережить. Ты сможешь.

— Смогу, — Марджи придвинулась к нему поближе. — Нам с Кристель еще нужно выбраться отсюда, а для этого нужны силы.

Даже через плотную ткань Алексей ощутил тепло ее статного сильного тела. Он обнял Марджи уже обеими руками, прижался щекой к ее волосам, густым, пахнущим лесом и озерной свежестью. Потом увидел совсем близко ее лицо, удивительные небесные глаза, понял, что девушка обнимает его в ответ. Ее губы оказались упругими и нежными, а без камуфляжа она была сама красота и женственность…

Когда руки Алекса коснулись ее обнаженной спины, Марджи снова вздрогнула, но уже не от страха или холода, а от того, как бережно и ласково прикасаются к ней большие загрубевшие ладони "робинзона". Она поняла, что произойдет сейчас, и хотела, чтобы это произошло, тянулась навстречу мужчине.

Когда девушка вздрогнула и вскрикнула, Алеша наклонился и поцеловал ее в зажмуренные глаза:

— Извини. Я не знал, что ты еще…

Марджи открыла глаза и улыбнулась:

— Все о-кей, — ответила она.

— Ответ как в ваших фильмах.

— Заткнись и поцелуй меня еще раз!

Зная, что предстоящий день будет не лучше, если не хуже вчерашнего, и еще неизвестно, чем закончится, Марджи хотела взять как можно больше от этой ночи, подаренной им. В лес она шла, готовая вступить в схватку с островитянином, а сейчас они лежали в землянке, и, когда Алекс ласкал и целовал ее обнаженные плечи и грудь, Марджи захлестывала лавина неизведанных ранее чувств. Она прижалась к Алексу и впервые не стыдилась быть просто женщиной и не вспоминала тот далекий августовский день…

Алексею хотелось, чтобы эта ночь продлилась дольше, это было с ним впервые. На втором курсе он женился, но однокурсница выдержала только три месяца нескладного студенческого брака и предпочла вернуться из общежития к родителям на Измайловский. После этого Алеша несколько раз пытался завязать новые отношения, но каждый раз они очень быстро распадались, как плохо склеенная чашка, а после Афганистана он окончательно убедил себя в том, что не создан для совместной жизни и вообще, уединение лучше. У него были мать и брат, теперь остался один Павел. Леша был доволен такой жизни, не ощущая потребности в чьем-либо еще обществе. А сейчас ему очень не хотелось, чтобы Марджи ушла. Такая улыбчивая, синеглазая, с ямочками на щеках…

— Разбудишь меня, когда соберешься уходить? — застегнув куртку, девушка закуталась в байковое одеяло. — А как ты узнаешь тут время?

— По-всякому, — Алеша забрался в спальник. — Летом по солнцу, ночами — по звездам… Да много способов есть, если освоишь хотя бы часть — часы и не понадобятся.

Он легонько погладил руку девушки. — Отдохни, может, даже поспать сможешь.

Прогорели поленья в очаге, в дымоходе была хорошая тяга, но деревянная обшивка стен хорошо сохраняла тепло на всю ночь.

Марджи беспокойно ворочалась и бормотала во сне. Алексей спал спокойно и чутко. Лес безмолвствовал. Наверное, товарищи Марджи, тоже утомленные прошедшим днем, отдыхали в домике. Или не знали леса и не рискнули ночью, хоть и белой, ходить по нему. А ночь была очень светлой, какими бывают только июньские ночи над Ладожским озером…

ДОМ АЛЕКСЕЯ В ЛЕСУ

Чтобы заснуть, в домике пришлось плотно закрыть ставни. Так было значительно лучше, и вскоре уставшие после тяжелого дня люди спали. Похрапывали Кеннет и Павел, а Куолен раскинулся на спине, забросив руки за голову. Но Кристель заснуть так и не смогла, хоть и очень утомилась. Бурный день, который начался в Мурманске, а закончился в лесу возле озера, лишил ее сна.

Дом не имел комнат, только был разделен перегородкой на прихожую (она же кухня и столовая) и спальню.

В прихожей-кухне-столовой при свете керосиновой лампы сидел Телмар с сигаретой в зубах. Перед ним в эмалированном лоточке крючилось еще пять окурков. Бледное лицо и запавшие глаза брюнета говорили о том, что он тоже выбился из сил, но тоже потерял сон.

Кристель щелкнула зажигалкой, остановившись у открытой форточки. Некоторое время оба молчали.

— Она жива, — Телмар скомкал и бросил в открытую створку русской печи пустую пачку из-под "Лаки", купленную в запас еще в Москве.

Кристель вздрогнула от неожиданности, услышав его голос в полной тишине, и уточнила:

— Ты о Марджи?

Телмар кивнул:

— Да. Почему-то я так чувствую.

Девушка села на лавку у стола напротив Телмара. Она была немного знакома с ним; этот красивый самоуверенный парень из морской пехоты пытался за ней поухаживать и не особо расстроился, получив отказ. Порой поведение Телмара казалось Кристель слишком бесшабашным, так что его слова о любви к Мардж и предчувствии удивили девушку.

Кристель прислушалась к себе. Часто между лучшими друзьями возникает эмоциональная связь, и у нее сейчас было такое же ощущение, как у Телмара. Марджи не могла погибнуть, она очень сильная, жизнелюбивая. Кристель гнала от себя воспоминания о сведенной судорогой ноге Мэй на острове: "Марджи хорошо знает, что делать, если судорога схватила в воде, она сумела бы доплыть до берега, главное — не растеряться и не хлебнуть воды. На Нортоне Марджи победила в заплыве на скорость, хотя вода была еще холоднее, чем здесь!".

— Может, она на каком-то острове, — Телмар бесцельно щелкал зажигалкой. — Марджи сильная, ей три-четыре мили проплыть — раз плюнуть!

Кристель кивнула.

— А я все хотел поговорить с ней, сказать, что я… Что она для меня больше, чем друг. Набрался смелости, все-таки однажды сказал, а она предложила остаться друзьями. Я согласился. Телок много, а Мэй — одна. И она — лучший друг в мире.

— Хороший друг лучше плохого любовника, — вспомнила слова подруги Кристель.

— У нее рация не работает, — Телмар покосился на окно и забарабанил пальцами по столу. — Хоть бы она была просто отключена, а не сломана, тогда Мэй сможет попросить помощи.

Они проговорили около часа. В домике стояла тишина. Трое мужчин с пистолетами под подушкой крепко спали. Очаг в спальне почти прогорел, а за стенкой у стола сидели светловолосая девушка и спортивного вида парень и тихо беседовали.