Меня зовут Виктор Крид (СИ) - Француз Михаил Страница 40

- Говард, - тяжело посмотрел я на него. - Знаешь ведь, что за некоторые секреты убивают?

- Слышал о таком, - нервно поправил он ставший внезапно слишком тугим воротник.

- Это один из таких, - закончил я фразу.

- Я понял тебя, - затушил в пепельнице окурок Говард.

- Внимание Фьюри тоже привлекать не надо, - добавил я. - Не страшно, но лучше без ее любопытного носика.

- Хорошо, - кивнул он. - Сам в разработке участвовать будешь? Я ведь так смотрю, тема тебе близка.

- Не просто близка, - улыбнулся я. - Это мое увлечение! Моя страсть! Почти как боевые искусства. Естественно, я хочу участвовать!

- Финансирование?

- Прикинь, посчитай, озвучь мне смету. Я прикину, где достать деньги. По рукам? - протянул я ему руку.

- По рукам! - словно прыгая с обрыва, хекнул он в сторону, и с размаху пожал ее.

* * *

глава 36

- Ты все-таки хам, Вик, - констатировала Суо, сидящая за столиком напротив меня в дорогом Французском ресторане на окраине Парижа. - Оставлять женщине на сборы минуту, это откровенное хамство. Даже я сказала бы - запредельное хамство!

- У тебя ведь есть эта зеленая побрякушка. Так что не вижу тут никакого хамства. Всего лишь рациональное использование имеющихся ресурсов, - спокойно ответил я, поднимая бокал с каким-то дорогим вином.

- И в следующий раз, выбор платья я хочу оставить за собой, - с непонятной мне интонацией заявила она.

- Не озаботилась ты, озаботился я, - не вижу в этом ничего сверхестественного. Понимаю, если бы размер не подошел, или сидело плохо, или терло где-нибудь, тогда претензии были бы понятны. - А что тебя собственно не устраивает? Я тратил время, искал, выбирал именно то, в чем ты понравишься именно мне. Что не так?

- Но выбор белья мог бы и мне самой оставить, - отвела взгляд она.

- Тебе не понравилось что-то конкретное? - склонил голову на бок я.

- Да нет... Все очень красивое... - замялась с ответом она.

- Но?

- Мне не нравится чувствовать себя куклой, не имеющей своих предпочтений, вкуса и воли, которую одевает и выводит на прогулку хозяин! - выплеснула она, наконец, то, что крутится у нее в головке. - Я тебе не рабыня, я женщина! Личность!

- Это ты про что сейчас? - уточнил я.

- Про ошейник! - воскликнула она.

- Не "ошейник", а шейное украшение из кожи с лунным камнем. Очень тебе, кстати, идет, - невозмутимо ответил я. В ответ услышал некий нечленораздельный рык.

Брови мои сами собой взлетели в верх, а глаза расширились.

- Что? - подозрительно уточнила она.

- Мне казалось, в нашей семье рычу только я.

- Значит ты ошибался, - отрезала она. - Как говорят твои любимые русские: "с кем поведешься, от того и наберешься!".

- Мне больше нравится: "С кем поведешься - так тебе и надо!", - приведя лицо к обычному его состоянию, парировал я. - И почему это "любимые русские"?

- А кто Джугашвили сверхчеловеком сделал? Не ты, скажешь? - я замолчал. Взял салфетку и аккуратно вытер губы. Затем отложил ее и без всякой шутки в глазах посмотрел на нее.

- Откуда знаешь ты, понятно. Вопрос в том, знает ли он? - спросил ее я.

- Подозревает точно, - вздохнула она. - Особенно после второго твоего "подарка".

- Я не мог иначе, Суо. Не мог...

* * * флэшбэк

1941

- Сыворотка... - вздохнул Авраам, снова наплескивая себе в стакан на полпальца виски. - Сыворотка, сыворотка, сыворотка, формула-шмормула! Всем нужна формула... А ведь это совсем не главное мое открытие! - я промолчал. Собеседник ему сейчас не требовался. Требовался слушатель.

- Ведь самое главное, что я открыл, это... - он достал из кармана ключ и положил его на стол. А затем подвинул его по столу ко мне. - С формулой делай что хочешь, Виктор. Но не дай пропасть труду моей жизни! Пообещай мне, что не дашь! - с горячностью во взгляде уставился он на меня, схватил мою руку и вложил в нее ключ, затем согнул мои пальцы, так, чтобы ключ оказался зажат в кулаке.

Я молчал почти целую минуту, опустив взгляд на кулак. Молча же ждал и Авраам.

- Обещаю, - ответил я, пряча ключ. Больше в тот вечер серьезных тем мы не поднимали.

* * *

1948

В одном из банков Швейцарии, клерк проводил меня к личным анонимным сейфам, где по номеру ключа, я нашел нужный.

Там оказалась одна единственная папка с бумагами. Больше ничего.

Я забрал ее, закрыл сейф и на входе отдал ключ клерку, закрывая хранилище в этом банке. Оно свою задачу выполнило.

* * *

Запершись в своей комнате нашего с Эриком дома, я вдумчиво читал содержимое оставленной, буквально завещаной мне другом, папки. Труд его жизни. Революция в диетологии.

Все же Авраам был Гением с большой буквы. Он умудрился разработать диету и комплекс упражнений, которые, если применять их с раннего детства, способны дать эффект, равный, а то и даже немного превосходящий эффект формулы суперсолдата.

Подарок человечеству.

Именно так, пафосно и наивно гласила надпись на картонной обложке папки. "Geschenk fur die Menschheit" и никак иначе.

И я обещал донести этот подарок. Кошмар.

Утром я приехал в тот же самый банк и оплатил ту же самую ячейку сейфа, в которую снова положил папку с таким слишком тяжелым для меня содержимым.

Для меня, но не для другого.

* * *

1954

Уже совсем не старик, а крепкий и полный сил мужик спокойно спит в своей постели. А я стою рядом с ней, смотрю на него и не решаюсь.

Страшно до безумия. Страшно не за себя. Страшно ошибиться. Страшно, что станет с этим миром, если я ошибусь.

Но кладу папку с пафосным и наивным заглавием, а рядом с ней записку, написанную на второй половине листа, оставленного здесь же несколько лет назад. Написанную той же ручкой и тем же почерком.

"Отдаю это тебе."

Одна короткая строчка. Это все, что было на той половине листа. Я три года думал над содержанием послания. Думал. Но эти три слова - все, на что меня хватило. Не мастак я в красивых словах.

Ну, попробуй только не оправдать оказанного тебе доверия!!! Только попробуй, Иосиф. Только попробуй...

* * * конец флэшбэка.

- Джугашвили очень опасный человек, Вик, - сказала Суо. - Ты знал, что он учился магии?

- Не знал, - честно ответил ей я.

- Учился. И был очень неплох в ней. А потом разочаровался и ушел.

- Учился у тебя? - уточнил я.

- Да, у меня.

- Мы пересекались в Камар-тадже?

- Насколько я помню, нет. Он со своим товарищем Гурджиевым были довольно замкнутыми молодыми людьми. Почти все время проводили в библиотеке. Идеалисты. А потом просто ушли.

- Ты следила за ними?

- Присматривала иногда. Гурджиев умер во Франции в сорок девятом. Он вовсе ударился в мистику. Общался с Гитлером. Даже учил его. До войны еще.

- А мистика и магия не одно и то же? - удивился я.

- Нет. Магия, не смотря на всю сопутствующую ей философскую подоплеку, в большей степени прикладная область. Конкретная. Мистика же... Это то, что выходит за пределы человеческой жизни. То, что есть до рождения и после смерти...

- Вот как, - задумался я. - Так Гурджиев был мистиком? А Джугашвили?

- Джугашвили - идеалистом. Мечтал облагодетельствовать весь мир. В магии он этого пути не нашел. Как и средств достижения. В мистике, насколько я поняла тоже.

- Поэтому ушел в политику?

- Видимо так, - пожала плечами она.

- Как думаешь, какая у него будет реакция, когда он увидит наши с тобой фотографии из Нью-Йоркской Оперы? - задумался я.

- Трудно сказать. Он непредсказуем. Но, думаю, что никакой реакции не будет. Я - фигура вне его интересов. Он знает мои задачи, и знает, что никто кроме меня их не может выполнять. И эти задачи никак с его делами не пересекаются. А ты... Может проявить интерес.

- На хуй бы он нужен такой интерес, - проворчал я.

- Ладно, боги с ним, с Джугашвили, - вздохнула она и улыбнулась. - Давай насладимся вечером, раз уж ты меня сюда привел. А такие разговоры портят мне аппетит. За нас? - подняла она бокал с рубиновой жидкостью.