Хроники старого мага (СИ) - Величко Андрей Феликсович Страница 48

Сразу из столовой я направился в конюшню. Если правда, то конюшня была едва ли не последним объектом, известным мне. Там меня ждало неприятное зрелище. Несколько конюхов, видимо не получивших приказа капитана, вальяжно развалились на куче соломы и намеривались распить бутылку чего-то спиртного. Стойла конюшни были распахнуты, видно было, что воины выводили лошадей в спешке. В конюшне царил беспорядок. Кругом была разбросана солома, в изобилии валялись куски лошадиного навоза, а кормушки с овсом были опрокинуты. По моим расчётам всадники должны были вернуться к обеду, если ничего не случится. А конюхи собирались предаться пьянству. Меня тряхнуло от злости. Уходя, капитан видимо не имел возможности дать им приказ, и они собирались этим воспользоваться. Когда моя фигура выросла над ними, они лишь лениво оглянулись в мою сторону. Это были крупные, крепкие парни. Они не воспринимали меня как угрозу. На лицах отразились презрительные улыбки. Я заорал на них. Было видно, что они даже не собираются сдвигаться со своих мест, даже разлеглись ещё вольготнее. От злости я совершил то, чего от себя не ожидал. Сделав несколько шагов вперёд, я схватил с куска ткани, используемой в качестве стола, бутылку спиртного и сразу отскочил в сторону. Посох я держал в левой руке, а бутыль с пойлом в правой. После чего заявил, что вылью всё содержимое, если они не приведут конюшню в порядок. Трое из четверых конюхов сидели, глядя на меня ошарашенным взглядом, но вот четвёртый сразу обозлился. Глядя на меня злыми глазами, он медленно поднялся и пошёл на меня. При этом он осыпал меня бранными словами. Не надо быть великим мудрецом, чтобы понять простую истину. Он собирался со мной расправиться, и верил, что ему это удастся. Он был на много выше и крупнее меня. Длинные мускулистые руки с ладонями лопатами не оставляли мне никаких шансов в рукопашном бою. А вот убивать его я не хотел. Надо было «убедить». Он уже тянул ко мне правую ладонь, сверкая глазами и намериваясь схватить за шиворот, но вот дать ему такую возможность было нельзя. Тело сработало быстрее разума. Бросив бутылку на землю, я протянул руку и схватил его ладонь как при рукопожатии. Он мгновенно сомкнул пальцы. На его лице отразилась злорадная улыбка. Но ненадолго. Я произвёл расслоение реальности и, двинув ладонь чуть вперёд, проник в плоть его руки. Я был готов к тому, что произошло дальше, а вот он нет. Боль покатилась от моей ладони по руке вверх и дальше в мозг. Казалось, что ладонь охвачена огнём. Он испытал те же чувства. Он замер, его глаза стали выпучиваться, лицо приняло мученическое выражение, рот открылся в беззвучном крике. Он попытался освободиться, но это было возможно лишь при моём согласии. Набрав в лёгкие воздух, он стал дико орать и трясти рукой, намериваясь стряхнуть меня. При каждом таком встряхивании меня подбрасывало в воздух или кидало из стороны в сторону. Наверное, со стороны я был похож на тряпку, прилипшую к его руке. Но смешно не было потому, что мой противник издавал дикие крики боли. В конце концов, мне удалось поставить его на колени. Я был растрёпан, но мой противник выглядел просто жалко. Я опрокинул его на спину и разжал захват. Освободившись от меня, конюх стал кататься по земле, придерживая свою больную руку и громко вопя. Я встал, оправил одежду. Остальные конюхи сидели тихо, глядя на меня глазами, расширенными от ужаса. Этот бой я выиграл. Злость ещё не оставила меня. Я заговорил тихо. От злости и усталости мой голос издавал шипящие звуки. При каждом моём слове конюхи словно сжимались от страха. Наверное, я им казался ящером, вставшим на задние лапы. Я отдавал приказы убрать, вычистить, подготовить. Забрав бутыль, я направился к выходу из конюшни. Уже находясь в дверях, я обернулся и пообещал вернуться и проверить исполнение. Выходя из конюшни, я услышал шевеление людей. Когда я шёл по площади, я увидел удивлённые и встревоженные взгляды окружающих людей. Это понятно, мученические крики конюха были слышны даже сейчас. Я обвёл взглядом присутствующих. В основном здесь были ополченцы из числа гражданских поселенцев.

— А вы что смотрите? Площадь не метена, вещи разбросаны. Живо схватили лопаты, грабли и мётлы. Прибрать и вымести. Или мне вас надо убеждать как конюхов? — В глазах окружающих мелькнул страх. Я ткнул пальцем в крупного дородного мужчину с лицом, украшенным крупной бородой и густыми бровями. — Ты — главный. Отвечаешь за работу. Вернусь, проверю.

Развернувшись, я зашагал в сторону лазарета. Лазить по башням и переходам, постройкам и стенам у меня сегодня желания не было. Это было хозяйство капитана, и вмешиваться в него было не правильным. К тому же морально я был выжат. Мне никогда прежде не приходилось командовать людьми, а это оказалось делом непростым и изматывающим. В таком виде я и появился в лазарете. Наверное, это было забавное зрелище. Взъерошенный и растрёпанный, словно воробей. Раскрасневшийся от напряжения и с бутылём спиртного. Я был доволен, что нянечка и Аликс не стали смеяться при моём появлении. Я отдал тёте Вере бутыль и присел осмотреться и остыть. Потихоньку я приводил себя в порядок, одёргивая одежду и располагая вещи на своих местах. Попутно нянечка рассказала мне, что больных людей пока нет, а когда будут раненные, меня призовут. Я могу идти к себе. Я обратился к Аликс и спросил, передала ли ей тётя Вера книгу. Надувшись от обиды, Аликс утвердительно кивнула. Я попросил её эту книгу прочитать. Было видно, что это не прибавило ей радости.

— Не дуйся, Аликс, книга описывает, как бороться с заразой. Как и чем обрабатывать инструменты, чтобы не заразить больного от другого больного. Как и чем обрабатывать раны, чтобы они не загнивали. Как уберечься от заражения самому. Это то, чем ты здесь обычно занимаешься. Трудностей у тебя не возникнет. — Я помолчал, приходя в себя. — А мне действительно пора. Если началась война, мне надо подготовить башню.

Я направился к выходу. В дверях меня догнал голос нянечки.

— А что случилось? Почему ты такой потрёпанный?

Я остановился. Не оборачиваясь, ответил.

— С конюхом подрался. Слушаться не хотел. Пришлось убеждать. У них и бутылку отнял.

Сразу после этих слов я вышел за дверь и направился к себе.

Оказавшись в башне, я запер за собой входную дверь на магический замок. Мне не хотелось, чтобы кто-то застал меня врасплох и увидел то, что я собирался здесь делать. Эта мысль созрела у меня давно. Зазубривание башенных заклятий могло занять много времени. Об этом говорил мой опыт учёбы в Академии. А времени не было. Поэтому я и решил воспользоваться палочкой и кольцом памяти. При этом я никогда не забывал, что это действие не является законным. Мне не хотелось, чтобы случайные зрители потом стали свидетелями перед следственной комиссией. Изготовить кольцо требовалось тайно. И я собирался изготовить кольцо как можно быстрее.

Осмотревшись и убедившись в полной безопасности, я аккуратно изъял мешочек из тайника. Подойдя к столу, выложил его содержимое на письменную поверхность. После недолгих размышлений, убрал три кольца в мешочек, оставив одно кольцо и палочку. Мешочек с остальными принадлежностями переместился на край стола к стопке исписанного пергамента. Мне всё не хватало решимости начать работу. Ещё раз осмотрел стол и комнату. Нехитрое убранство: кровать, стол, посох в стойке, шкаф, камин и скамейка для водяного бочка. Перед смертью не надышишься. Ещё штришок и начну. Поднявшись, я дошёл до бочка с водой и зачерпнул воду в кружку. Кружку с её содержимым я донёс до стола и поставил на край. Теперь свитки. На этот раз я взял палочку.

— Люмос.

Кончик палочки засветился нежным бледным светом. Не так ярко как посох, но для работы хватит. Внутри меня опять пронеслась тёплая волна гордости. Моя! Сам настроился. С таким, слегка взбодрённым настроением, я стал спускаться на библиотечный этаж. Ступеньки плавной спиралью убегали вниз под ногами. Круг света был ещё меньше, чем от посоха, или мне так казалось. Я так увлёкся спуском, что чуть не дошёл до первого этажа. Очнулся, когда камни пола второго этажа оказались на уровне моего пояса. Так я увлечённо шёл вниз, или круг света не давал мне увидеть больше, но пришлось подниматься несколько ступеней вверх. Осмотревшись, я двинулся к северной стороне, где был расположен шкаф с магическими книгами и свитками. Чуть поколебавшись, я сгрёб сразу все свитки. Плотно прижав к груди шесть катушек, я стал осторожно подниматься к себе в комнату. Это было не очень легко. Катушки сильно ограничивали обзор. Пришлось идти боком, осторожно ощупывая ногой доски под ногами. Особенно сильно пришлось понервничать на лестнице. Движение шло медленно. Как-то не хотелось споткнуться и загромыхать вниз. Воображение нарисовало мне порванные свитки, созданные мною с таким трудом. Виделось моё изломанное тело, дёргающееся и истекающее кровью, медленно умирающее. Я старался отогнать от себя такие видения. Мозг предупреждал меня о последствиях, и я сильнее напрягал внимание на подъёме по лестнице. Конечно, я основательно взмок, когда моя голова показалась из люка в моей комнате. Приложив ещё немного усилий, я окончательно выбрался из люка на площадку своей комнаты.