Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich Страница 48

стенами двух дворцов. Идеальное место для засады. И хотя до полнолуния было еще далеко, свет луны неплохо освещал это место. Во всяком случае, Азула сразу же заметила человека, что стоял прямо посередине переулка, оперевшись о стену. На его голове был кожаный лимао, на поясе висели ножны с мечом, а сам он был одет в простой зеленый халат. Казалось, что он спит. Но нет, стоило принцессе войти в переулок, как на нее посмотрели до боли знакомые янтарные глаза. Задавив вновь проснувшиеся в ее голове голоса, Азула пошла к брату. Чан отлип от стены и пошел ей на встречу. Дойдя до только ей ведомой черты, Азула остановилась. Остановился и Чан. Между ними было расстояние броска метательного кинжала. Азула поняла это. В любую секунду она могла пустить огненный шар, и Чан не смог бы увернуться, ведь переулок был слишком узким. Неужели он настолько ей доверяет?

— Здравствуй, сестра ,— сказал Чан и снял свою шляпу, позволяя ей осмотреть его лицо. Тогда, в Ту Зине, у Азулы не было времени рассматривать его. Теперь же она стала изучать брата с ног до головы. Куда подевался тот подросток, которого она знала? Перед ней стоял уверенный в себе благородный мужчина, с черными как тушь волосами и драконьими чертами лица. Лунный свет был слабый, и она не могла рассмотреть его руки, но лицо… лицо брата она видела отлично. Оно мало отличалось от того, что она помнила, добавилось немного морщин у глаз и рта, да пара мелких шрамов.

— Зачем ты хотел меня видеть, Чан? — спросила Азула, пытаясь понять, что же ей ждать от него.

— Ты задаешь вопросы. Хороший знак, — слегка улыбнулся Чан.

— Зачем ты хотел меня видеть? — повторила она свой вопрос более настойчиво, не желая играть в словесные игры.

— Просто хотел повидаться, без свидетелей. Я скучал, — сказал Чан, слегка опустив голову. Азула стала выходить из себя.

— Скучал? Скучал?! Не ври мне! Тебе всегда было плевать! Плевать на всех нас! На меня, на Зуко, на страну и семью! — сейчас Азула не желала сдерживаться. С каждым словом она говорила все громче, а последние слова просто прокричала.

— Ты сама знаешь, что я не мог не уйти… — начал объяснять Чан, но был прерван.

— Ты мог взять нас с собой!.. — вновь закричала Азула, словно забыв, что собиралась быть сдержанной и холодной.

— Не мог. Я хотел, но я не мог. Отец…

— Ты всегда его боялся, — с каким-то удовлетворением и брезгливостью сказала Азула, совершенно успокоившись. «Он всегда был трусом», — вновь услышала она голос в голове.

— Не в этом дело, — каким-то непонятным тоном сказал Чан.

— А в чем? — спросила Азула, ехидно улыбнувшись и приподняв свою бровь. «Трус, трус, трус», — все громче раздавался голос в ее голове. Сохранять самообладание на лице становилось все сложнее. Лоб покрылся потом, все тело дрожало. «Он трус. Он не достоин. Убей его», — голос становился все настойчивее, но Азула сдерживала в себе это непреодолимое желание испепелить до хрустящей корочки одного из немногих родных ей людей. «Он спас тебя, он твой брат», — твердила ей душа. «Он трус, позор рода, отец будет доволен», — твердил ей голос. И словно из тумана она услышала ответ брата на свой вопрос.

— Он убил бы вас.

Это стало спусковым крючком. Азула, из ноздрей и рта которой уже шел дым, не выдержала и закричала от боли, разрывающей ее душу. Из рук и ног вырвалось голубое пламя, сжигающее все на своем пути. Камни переулка стали плавиться от высокой температуры, а соседние улицы осветила огненная вспышка. Последнее, что запомнила принцесса, было то, как она падает на землю, и ее подхватывают чьи-то руки.

На следующее утро Царь Земли заслушивал доклад о взрыве непонятной природы между дворцами двух известных сановников. Первичный осмотр показал, что это не взрыв пороха для фейерверков. Стены дворцов хоть и выдержали взрыв, но были словно расплавлены, поэтому совместная комиссия, состоящая из военных, Дай Ли и городских чиновников, постановила, что произошел взрыв какого-то горючего вещества, созданного на основе очищенной нефти, которую используют и в Царстве Земли, и в Народе Огня. Но чиновники не смогли найти кто, как и зачем совершил этот бессмысленный взрыв. И очень скоро этот случай стал одной из тысяч тайн, что хранит в себе и не собирается раскрывать великий город Ба Синг Се.

Дракона излечит только пламя

Новый день пришел в Великий Город. Солнце освещало Ба Синг Се рассветными лучами, даря его жителям радость пробуждения от малой смерти. Солнечные лучи проникали в одну из комнат царского дворца, едва касаясь своими кончиками лежащей в кровати молодой девушки. Рядом в кресле, прикрывшись пледом, сидела высокая черноволосая девушка с бледным лицом. Несмотря на то, что ее глаза были закрыты, она не спала. В руках дымилась пиала с ароматным жасминовым чаем, который она заварила, когда проснулась с первыми лучами солнца. Прикрыв глаза и попивая чай, Мэй пыталась разложить по полочкам события, произошедшие вчера.

Поздно ночью, когда Мэй, вернувшись с дежурства, уже собиралась заснуть, в их комнату ввалилась Тай Ли. Но не это больше всего удивило молодую аристократку. Тай Ли тащила на спине завернутую в какой-то плед Азулу. «Краше в гроб кладут», — подумала Мэй о тогдашнем виде Азулы и сделала глоток чая. Тогда она вместе с Тай Ли обмыла Азулу, которая вся была покрыта копотью, обрезала опаленную часть волос и уложила ее в постель. А потом Мэй устроила допрос Тай Ли. Слава Агни, у Тай Ли не было мыслей скрывать что-то. И вот теперь Мэй обдумывала то, что узнала во время ночной беседы.

Она открыла глаза, посмотрела на кровать, где лежала Азула, и вздохнула. Затем положила чашку, встала и подошла к окну. Так, рассматривая пейзаж утреннего Ба Синг Се, она попыталась воскресить в памяти ночной разговор с Тай Ли.

center***/center

— Ты что? — переспросила Мэй, когда услышала, что произошло.

— Успокойся! У нас не было выхода, — Попыталась оправдаться Тай Ли, но была прервана.

— Выхода?