Semenoff - Вжиться и выжить[СИ] Страница 49

— Простите, — перебил я вежливо улыбаясь, — Вы помните мальчика, для которого я покупал первый набор утяжелителей?

Рей странно на меня глянул, но кивнул:

— Да помню.

— Он — Узумаки. Возьмете его в свои ученики? — Мастер скептично выгнул бровь. — Вообще–то всем было объявлено, что джинчурики назвали в честь Узумаки, но он не…

— Это не так. Это должно остаться тайной, мальчик — он сын Кушины Узумаки. — не даю вставить даже слова Каруйи. — Вы хотите стать учителем будущего великого мастера печатей?

Рей оценивающе посмотрел на меня.

— Это правда, то, что вы сказали? Про… мальчика?

Я кивнул:

— Правда, вы в этом сами убедитесь. Но я повторяю, что это должно остаться секретом.

— Понимаю… — Уже что–то обдумывая потер он подбородок.

— И? — Надоело мне ждать.

— Ммм… Я буду свободен завтра после пяти вечера. Вас устроит? Как…

— Умино Ирука. Да, устроит. До завтра, Рей–сан.

Возвращаясь домой, я думал о своем разговоре с мастером фуиндзютсу.

Конечно, я мог бы предложить мастеру оплату за обучение Наруто, мог бы повести переговоры тоньше, но я не видел в этом смысла. Фуин–специалист был фанатом идеи. Он болел за свое искусство. Я это прекрасно понимал. И я посчитал, что воспитать великого ученика, что прославит имя своего учителя, для Рея важнее, чем деньги. Которые он, впрочем, все равно сможет получить, реализую дополнительные фуин–печати, сделанные Наруто ради тренировок.

Осталось только все объяснить Наруто.

— Я дома!

Перепачканный глиной блондин взвизгнул и повис на моей шее:

— Спасибо! — жмурясь повторял он.

— Да не за что, — ответил я с улыбкой, давя в зародыше раздражение. — Покажешь, что слепил?

— Ага!

Ничего страшного, жилет отстирается. В конце концов, глина — не масляные краски и ее можно отстирать. Все в порядке! Угомонил я брезгливость.

Бросив испачканный жилет около дивана, я присел на корточки возле расстеленных газет.

У Наруто определенно был талант. У нас бы в институте его иначе, как гений, и не называли бы. Одной из трех фигурок был напряженно вглядывающийся вдаль заяц. Он держал ушки торчком, казалось, в любой момент мог дернуться и что есть прыти убежать от опасности. Второй фигуркой был медвежонок. Взгляд художника застиг его за катанием на спине. А рядом лисица–мать с целым выводком копошащимся в ее пушистом хвосте.

— Очень красиво. У тебя определенно талант.

— Спасибо, — покраснел Узумаки, потупившись. — А это ты слепил девушку и ящерицу с крыльями? Ты лепишь красивее, чем я.

— Нет. Не красивее. — Взял кусок глины и вылепил подставку–горку. На нее я усадил медвежонка убрав мелкий мусор.

— Мои фигурки были аккуратней, вот и вся разница.

— Здорово!

Когда я сказал, что фигурки можно будет обжечь, Наруто был так рад, что чуть не раздавил свои работы, когда прыгал и хлопал в ладоши.

— Все, — тепло улыбаясь, пытался я успокоить мальчика. — Отнеси их под стул, пусть сохнут.

— Хай!

Убирая Узумаки вдруг спросил:

— Ирука, зачем тебе эти курсы?

— Какие? — Не сразу вспомнил я, — Ааа, ты про это… Я хочу быть полезным.

— Но ты полезный! Ты стольному меня научил!

— Этого мало. Вечно D-миссии мы выполнять не будем. А если кого–то ранят? Если я не смогу помочь в бою, значит, попробую быть полезен после него.

И тут до меня начало доходить, что Наруто тоже понял, что если я буду ходить на курсы, то он будет один.

— В любом случае ты один не останешься, когда я буду на курсах.

— Коно…

— Не–не–не! — замотал я головой. — Я вот что предлагаю. Помнишь мастера печатей?

Кивок и недоуменный взгляд:

— Эммм… Рей вроде? Да?

— Каруйи Рей, главный мастер фуиндзютсу Конохского госпиталя.

— Каруйи Рей, — повторил Узумаки, — Это тот самый дядька, который делал мои утяжелители?

— Да, он самый — улыбаюсь. — Он согласен тебя учить. И если ты пойдешь к нему, то однажды сможешь сделать такие же. Или даже лучше!

— Круто, даттебайо! — воскликнул мальчик.

— Только не показывай ему печати, которые посмотрел в свитках Умино и Узумаки.

— Почему? — искренне удивился Наруто. — Он же мой учитель, я должен доверять ему!

— Мидзуки тоже был учителем, — покачал я головой. — Рею нельзя этого показывать, потому что ты пока ничего о нем не знаешь. А еще потому, что эти знания должны быть секретом. Общедоступные знания по фуиндзютсу и то, что вы разработаете вместе — это то, о чем ты можешь ему рассказать. А сейчас давай пройдемся по списку печатей, чтоб ты знал, что можно показать, а что — нет.

И вот в четверг Наруто отправился к мастеру фуиндзютсу, а я отправился постигать ирьенинское ремесло.

Я немного опоздал, так что переговорить с одногруппниками не успел. Сел за свободную первую парту. Аудитория была не очень большая, что не помешало сделать из нее маленький амфитеатр. На каждой ступени умещались две длинных узких парты и скамьи. Обучать нас должен был некий Кито. Довольно молодой, но очень серьезный парень, одетый в бежевый балахон, с кандзи «Доктор» на левой стороне груди и с высоким воротником, и в такого же цвета берете.

После переклички он толкнул речь про то, как важна работа ирьенина, как нам могут пригодиться врачебные навыки и как серьезно нужно относится к учебе.

Я тогда подумал, что зря это он сказал. Ведь этим ремеслом мы не только свои шкуры латать и спасать будем, но и жизни товарищей. Но когда в аудиторию с опозданием приперся смуглый типус в круглых темных очках я понял, что не зря лектор распинался. Даже тут нашлись оболтусы, которые учились спустя рукава. По шепоткам с галерки стало понятно, что многих сюда запихнули насильно. Так сказать, в добровольно — принудительном порядке. Очень предусмотрительно со стороны командиров групп. Может, не все джонины–сенсеи в этом мире клинические идиоты?

После речи все продемонстрировали свои навыки контроля чакры. У меня он был «средним по больнице», то есть вполне себе обычным. После чего была лекция о контроле и способах его улучшить, и лекция о том, какие упражнения нам рекомендуются для улучшения этого самого контроля: все те же хождение по воде, дереву, удержание листа. Далее лекция по ян–чакре. Из данной лекции стало понятно, что при смешении двух элементов — духовной и телесной энергии образуется чакра, которую легко использовать в дзютсу и для которой не нужно особого контроля… Но при этом, обретая большую универсальность, чакра теряет индивидуальные плюсы своих составляющих, так как они гасятся из–за противоположных начал.

— Для иьенина особенно важно управление ян–чакрой, также, как для шиноби, специализирующихся на иллюзиях, важно управление инь–чакрой при создании гендзютсу. Но в организме обе составляющие непрерывно смешиваются, из–за чего нам нужен отличный контроль для выделения составных элементов чакры либо для трансформации чакры в духовную или физическую энергию. Поэтому мы все время потратим на работу с физической энергией.

После чего нам дали упражнения на отработку навыка выделения ян–чакры из обычной. И трансформации обычной чакры в ян. Порекомендовав использовать тот метод, который даст больший результат… И наконец Кито распустил нас по домам.

Глава 17. Любовь зла?

Наруто был в восторге от мастера Рея. Только грустил иногда, что не может никому рассказать о том, чему уже научился.

— Каруйи–сенсей сказал, что я схватываю на лету! Я умный! Умнее Саске!

— Нашел, с кем себя сравнивать. — Фыркнул, гоняя по ладони несколько бумажек c помощью чакры.

— Ирука! — Разобидевшись, блондин сложил руки на груди.

— Что «Ирука»? — Ехидно улыбнулся. — Как меня зовут, я помню.

Со стороны Наруто послышалось невнятное бурчание. Посмеявшись, я взъерошил мальчишке волосы.

— Саске — не тот человек, на которого тебе стоит ровняться. Ты его очень скоро перегонишь, бери выше.

— Это как?

— Скоро умнее… — задумался, подбирая кандидата, — Умнее Шикамару будешь!

— Этого лентяя? Пфе.

— Ладно, умнее каге. — Быстро нашелся я.

— Ага. — Довольно прищурился Наруто и разлегся у меня на коленях. — То–то, даттебайо.

— Наглый, — стал его щекотать, — наглый до безобразия!

И все бы было замечательно, но возникла небольшая проблема. За мной началась слежка. После миссии в пятницу я впервые засек АНБУ. Сначала посчитал, что у меня разыгралось воображение: мало ли куда и зачем шел по своим делам боец «карнавала»… Но за мной действительно следили. Как я заметил, всего наблюдателей было четверо: Сова, Лис, Кабан и Кот. Следили за мной они по очереди. И будто бы специально маячили перед глазами, раздражая пристальным взглядом. С тех пор я перестал открывать шторы, но какой от этого прок, если я чувствовал наблюдателей? Никакого.