Научи меня всему (СИ) - "Cold February" Страница 50

— Что-то случилось?

Локи реагирует на ее фразу мгновенно, резко разворачиваясь всем корпусом.

— Твой отец — тупой идиот! Вот, что случилось!

Впрочем, ничего нового.

— Вы поругались с папой?.. — Вопрос, не требующий ответа. По взбешенному виду он и так ясен.

У Сигюн довольно двойственные чувства по этому поводу. В такие моменты она каждый раз словно встает меж двух огней: своим отцом и своим любимым мужчиной.

Локи раздраженно выдыхает сквозь зубы, окидывая племянницу взглядом. Силуэт вполоборота; нога закинута на ногу; точеный локоть опирается на столешницу; облегающий стан верх подчеркивает фигуру; участливый взгляд; его любимое разметавшееся по зеленому платью рыжее золото. В голове вдруг созревает на диво коварный план мести. Локи сладко улыбается, что, по мнению Сигюн, больше походит на чисто трикстеровский пугающий оскал. Ее передергивает. Что-то подсказывает, что оставаться сейчас с ним рядом — не лучшая идея.

— Я, пожалуй…

— Занятия сегодня отменяются, — с медленной расстановкой вещает Локи, сокращая расстояние ленивой походкой хищника, готового наброситься в первую же секунду, как жертва даст деру.

— О!..

Она медленно сползает со стула и отступает назад. По затылку бегут предательские мурашки.

— …тогда…

Она подпрыгивает на месте, натыкаясь на край очередной столешницы. (Слишком много в его кабинете столов!) И тут же с возгласом удивления оказывается на ту посажена. Локи наклоняется почти вплотную.

— Но это не значит, что я тебя отпускаю, милая, — хитрая насмешка в приглушенном голосе одновременно и соблазняет, и отторгает.

Сигюн хмурится, упираясь ладонью в мускулистую грудь.

— Я — не способ мести.

— Так, значит, ты обо мне думаешь? — наигранно оскорбленно ужасается Локи.

И его наивная девочка ожидаемо покупается на эту провокацию.

— Нет!.. Я просто решила… — она содрогается в секундной панике, но тут же вся ее нервозность сходит на «нет». Сигюн бросает на него обиженный взгляд. — Ты пытаешься мной манипулировать?

Или не покупается. Локи с каким-то неопределенным довольством посмеивается и утыкается лбом в ее плечо. Чуть сильнее сжимает в руках все еще удерживаемую талию, точно проверяет — на месте ли его любимый кинжал. Способен ли тот насытить жажду хозяина в момент нужды.

— Как-то уж слишком хорошо ты меня изучила, милая…

— Это было очевидно…

— Ладно. Признаю. Меня занесло.

Сигюн с выдохом обнимает широкие плечи, путаясь в длинных черных волосах. Она прижимается щекой к его виску. Кожи на шее тут же касаются вероломные губы. Сигюн с дерганой улыбкой прикрывает глаза, не зная злиться ей или смеяться. Что он там признает?..

Локи медленно ведет дорожку жаркими всасывающими поцелуями к щекам. Он ставит первостепенной целью: умалить обиду своей маленькой девочки. Он знает, чего хочет, и знает, какими способами этого добиться. С племянницей, с детства легко читаемой, как открытая книга, с влюбленной юной девой это сделать в два счета. Сигюн — заведомо проигравшая в любых играх, которые он решит затеять. Заведомо будет делать то, что он хочет. Локи усмехается, натыкаясь в итоге на прикрытые в истоме глаза и закусанные губы. Горячий язык заставляет их приоткрыться.

Сигюн опоясывает напряженными пальцами худое лицо. Локи сводит ее с ума своими умелыми ласками. Влажными глубокими поцелуями; прикосновениями руки, сползшей с талии и неспешно очерчивающей бедро, приподнимающей ногу и зацепляющей кайму подола, прослеживающей линию от щиколотки до острого колена и кромки чулок. Сигюн отстраняется, жадно глотая воздух. Ловит заплывшим взглядом его горящий и, дразня, соскальзывает руками по шее к плечам. Локи, рвано вскинув уголок губ, вновь увлекает ее в страстный опьяняющий поцелуй. Внизу живота завязывается узел давящего возбуждения. Пальцы немеют и перестают слушаться. А из горла уже бесконтрольно вылетают томные стоны, разбивающиеся о чужие губы. Сигюн судорожно сжимает плотную ткань камзола, вновь чуть отодвигаясь. Она откровенно пугается своего абсолютно неподконтрольного состояния. Обмякшего тела. Расплывчатости перед глазами. Жгучего жара в каждой клеточке тела. Это похоже на «те самые» ощущения. Но более сильные.

Локи, решая, что она просто переводит дыхание, резво перебирается к области под подбородком. Сигюн неожиданно с придыханием шепчет:

— У меня голова кружится…

Его губы трогает самодовольно ухмылка.

— Это нормально.

Сигюн не уверена, нормально это или же нет. «Тогда» все происходило стремительно быстро и порывисто, сейчас же Локи, будто специально, растягивает все по максимуму. Будто проводит очередной урок, медленно объясняя «что», «как» и «зачем», дабы в ее «несмышленой головке» лучше отложилось. Он спускается быстрыми поцелуями к краю выреза над часто воздымающейся грудью. Резвые пальчики зарываются в волосы на затылке.

Ее частое дыхание вперемешку с подавляемыми стонами порождает у Локи горючее желание в паху. Он неожиданно для разомлевшей Сигюн стаскивает ее со стола на подкашивающиеся ноги. Она не видит, но слышит довольный смешок за секунду до того, как спешно оказывается подхвачена на руки.

— Ты вообще ешь? — не удерживается он от колкости.

Сигюн по какому-то вредному наитию кусает его за шею в виде отместки. Тонкие губы искривляются в широкой улыбке.

— Не стоит делать этого на ходу, милая…

Локи сваливает Сигюн на постель. Стягивает с себя сапоги и забирается следом. Тянет к себе за голень тонкие ноги и дергает ленты туфель. О паркет со стуком ударяется пара каблуков. Локи с легкой небрежностью притягивает Сигюн за запястья и собирает шелковый подол у талии. Он полупредлагает-полутребует с плотоядной усмешкой:

— Давай снимем это.

Сигюн в крайнем смущении остается перед ним в одном белье. Она по-детски жалуется:

— Это нечестно…

Локи с веселым смехом толкает племянницу на постель и выдергивает из-под нее покрывало и одеяло. Откидывает их в сторону и заводит руки за спину, стаскивая сковывающий тяжелый камзол и следом нательную рубаху. Он материализует в зеленом свечении черную ленту и стягивает волосы в хвост. Локи коленом разводит стройные ноги и наваливается сверху, жадно целуя.

Сигюн обжигает огнем его мускулистого тела. Ее будто разом кидают в кипящий котел странных порабощающих чувств, заставляющих подчиняться чужой, доминирующей воле. Она несмело цепляется за рельефные предплечья, почему-то страшась чего-то большего со своей стороны. Локи несколько раз ловит с ее раскрытых губ тяжелые выдохи и прикусывая верхнюю губу. Чуть отодвигается, впиваясь пожирающим взглядом. Он не понимает, когда в нем происходит сбой, и максимальной сексуальностью становятся поджатые губы, скованность и раскрасневшееся лицо. Он вдруг обращает внимание на голубые глаза, налитые сладостным возбуждением с нотками страха. Локи под уколом вины дает себе сигнал чуть замедлиться. Сигюн от него никуда не убежит. Нужно быть терпимее. В конце концов, фактически он «лишает племянницу девственности» второй раз.

— Я не съем тебя, милая, — проговаривает он максимально доверительно. Но неконтролируемая усмешка все портит.

Впрочем, Сигюн любит ее в нем, как и все остальное.

— Я знаю.

Она, действительно знает. Знает, что он не сделает ей больно или что-то вроде того.

Локи хмыкает и ловит прижатую к своему предплечью руку. Принудительно ведет ей линию от своей груди к низу живота. Дрогнувшая ладонь проходится по в разы сейчас чувствительной коже. Из тонких губ вылетает шумный довольный выдох. Сигюн тут же сжимается в каком-то лютом смущении. Она уже касалась его тела подобным образом, но все равно… «Тогда» ей правил страх потери и адреналин, сейчас все происходит ради наслаждения друг другом. И она не уверена, что такие откровенные действия ей подходят… Сигюн неистово тяготит жаждущий взгляд, въедающийся, кажется, в каждый ее божественный атом. Она сдавленно тянет улыбку и прячет взор, когда кончики пальцев задевают линию роста волос от пупка к краю брюк, а ладонь ложится на вставший член.