Операция "Эйва" или новые злоключения Ло'ака. - Алексей Герасимов Страница 51

— АГА! ПОПАЛИСЬ! ЧТО ЭТО ВЫ ТУТ ДЕЛ… — подавившись собственным криком, парень замер, изумленно разглядываю детально освещенную картину. Голубой рисунок на его щеках тут же принял малиновый цвет смущения. И было от чего!

Эйва вновь испытала за своего подопечного Анурайский стыд. Она уже практически забыла причину возникновение этого термина, но лопоухое создание за несколько секунд вернула Эйву на пару сотен лет назад во времена, когда все на’ви на Пандоре не заморачивались относительно своего внешнего вида. Они рождались, жили и умирали в естественном для природы обнаженном мире. Однако, когда богиня решила, что ее хвостатым детишкам пора уже развивать поклановую специализацию, то всех последствий она предусмотреть не смогла. В большинстве поселений все шло так, как она и задумывала. Меткайинцы становились прекрасными рыболовами, оматикайцы великолепными охотниками, тайрангийцы чудесными наездниками, и т.д. А вот представителям клана Анурай Эйва дала свободу творчества и сама не заметила, как весь клан поголовно начал прикрывать свое естество кожей добытых животных и тканевыми повязками. На встречах глав кланов остальные на’ви тут же перехватили анурайскую моду, и появление на публике в обнаженном виде начало именоваться термином «Анурайский стыд». Впоследствии фраза приобрела жаргонную парадигму и начала применяться к любой ситуации, в которой одно лицо испытывала стыд за действия другого. Так вот, если бы Эйва могла, она в данную секунду хлопнула бы себя по несуществующему лбу и закатила несуществующие глаза в острейшем приступе Анурайского стыда.

В свете светодиодных ламп перед Ло’аком развернулась весьма щепетильная сцена. И видит Эйва, он меньше всего на свете хотел бы стать ей свидетелем. Рия Ангелинова сидела на высоком столе оператора фильтровальной установки аквапарка, откинув назад голову и подставляя шею страстным поцелуям директора школы. Одна рука Тарсема, стоящего перед ней на полу на коленях, дабы нивелировать разницу в росте, мяла пышную грудь учительницы, избавленную от купальника, а вторая утонула в складках ее задранной юбки. Даже после внезапного крика Ло’ака и загоревшейся иллюминации, возбужденная пара не сразу поняла, что их уединение нарушено, и еще несколько секунд парень шокировано наблюдал за тем, как бывший вождь его племени оставляет засосы на шее его учителя по межвидовому праву, которая, закрыв глаза, стонала аки самка пролемура в брачный период. Только благодаря этому у чемпиона хватило времени на то, чтобы пулей вылететь из комнаты и погасить за собой свет.

— А ну стоять! — раздался возмущенный вопль осознавшего вторжение директора за спиной, но Ло’ак уже успел выскочить за дверь шлюза, а смена сумрака на яркий свет и обратно не позволила бывшему охотнику разглядеть личность нарушителя воплощения его заветной мечты. Выскочив наружу, Тарсем повертел головой по сторонам, но никого обнаружить не смог, ибо алая от увиденного рожица в это время неслась сломя голову в сторону океана. Возвращаясь обратно, директор понимал, что продолжение ему вряд ли светит, и застал Рию, соблазнительно сверкающую возбужденными глазками, уже облаченную в свою нехитрую броню из купальника. Девушка что-то тихо пролепетала вслух и, стараясь не смотреть в глаза директору, как мышка прошмыгнула мимо. Нацепив на лицо дыхательную маску, она скрылась за входными дверями, оставив в операторский лишь тонкий аромат флюидов возбуждения, сводящих Тарсема с ума. Тот с досады стукнул о стол, оставляя на плотной поверхности тонкую сеточку трещин и, тяжело вздохнув, отправился исполнять свои прямые обязанности главы этого шапито на выезде, называемое в отчетах культурно-массовым мероприятием. А ведь всего час назад фортуна повернулась к нему лицом…

В обеденный перерыв, собрав большую часть учеников у караоке бара, где стояло много уличных столиков под натянутыми зонтиками, защищающими от солнца, Тарсем велел старостам классов раздать обеды, что были привезены с собой и хранились в хладо-комнате бара. Сам же принялся искать по территории тех, кто успел разбежаться, отправляя каждый найденный хвост в сторону пункта питания. Возле администрации он наткнулся на Рию, которая уже находилась в крайней стадии паники из-за того, что кислородная батарея ее маски буквально орала о том, что дыхательная смесь на исходе. С ходу разобравшись в проблеме, Тарсем выяснил, что молодая учительница забыла сменный блок батарей в улетевшем флайбусе и теперь не знала, что ей делать. Видимо, страх окончательно отключил разумную часть уставшего от забот мозга учителя, ибо мысль о том, чтобы пойти в административный корпус, построенный для людей, ей в голову не пришла. Усилившаяся паника вынудила легкие девушки «дожрать» остатки воздушной смеси, и она буквально сползла в руки Тарсема, успевшего подхватить бесчувственное тело и рвануть с ним в сторону администрации. Первой на пути предстала дверь шлюза в подсобном помещении. Не раздумывая, Тарсем проскользнул внутрь и, добравшись до двери с табличкой «Операторская», удивленно осмотрел пустое помещение. Куда подевались горе работнички времени выяснять не было, потому он осторожно уложил Рию прямо на стол и сорвал с нее бесполезную маску. С правилами первой помощи его знакомил сам Джейк Салли, когда Тарсем был обычным, молодым воином в его отряде. Чуть задрав голову девушки вверх, он наполнил свои легкие воздухом и принялся делать искусственное дыхание, попутно подмечая необычную мягкость человеческих губ и тонкий аромат персика в ответном дыхании. Казалось бы, ситуация к этому не совсем располагала, но директор через плотную ткань летних штанов отчетливо почувствовал на своем хозяйстве маленькую ладонь, которая провокационно приводила его бойца в состояние стояния. Вдыхая очередную порцию воздуха в сладкие губки, он понял, что Рия уже очнулась и ее язычок явно намекает на то, что девушка пришла в сознание.