Сергей Калашников - Сорванцы Страница 54

— Тогда картинка понятная, — тряхнула кудряшками Миона. — А интересно, кроме тех восьмерых, которых все знают, нет ли ещё какого-нибудь неучтённого носителя метки? Впрочем, узнать об этом мы даже теоретически не можем.

— Мне дуре набитой, стоило тогда пораньше очнуться и наорать на этого безносого, чтобы он сразу сознался, — вздохнула Гарри. — Четыре углекислотника парни успели притащить — оглушили бы гада, заморозили, и на ледник. И всем было бы спокойней.

— Без разницы, — мотнула головой Рони. — Северус бы его раньше укокошил, чем мы оглушили. Да и я подозреваю, если бы перед этим не наложили душевный «Конфундус», он и из собственного бесчувственного тела успел бы утечь, потому что оно загнулось бы от холода. То есть — испустило дух.

— С этим духом или душой вообще куча неясного, — вздрогнула Гермиона. — Такие специальности, как некромантия и демонология на острове нигде не преподают, учебников по ним днём с огнём не сыщешь. В библиотеках у Блэков или Малфоев я ни на что похожее ни разу не натыкалась, а в Хогвартс в запретную секцию нас ещё долго не допустят. Тут бы кого из старшего поколения поспрашивать, но, как назло, у знакомых как-то уже все дедушки и бабушки поумирали. Кстати, довольно странный мор, не находите?

— А ведь мы полные дуры! — вдруг обрадовалась Рони. — Помните, как в детективах — лучший способ спрятать, это выложить на видное место! У нас же постоянно преподаёт самое настоящее привидение! Уж оно-то должно соображать, почему Волдеморт не становится призраком, а носится неприкаянным!

— Точно! Биннс был искусным волшебником и авторитетным человеком. Иначе, его бы не пригласили на профессорскую должность, — согласилась Миона.

— Но он же историк! — воскликнула Гарри.

— Северус, вон, зельевар. Но это не мешает ему владеть легилименцией и окклюменцией, лечить от заклятий и травм и быть сильным бойцом, — возразила Рони.

— Никто не запрещает нам просто спросить, — пожала плечами Гермиона. — Но ты, рыжая, слюни всё-таки подотри, а то он скоро прятаться от тебя будет. Я про Снейпа.

— Ой! — схватилась за вспыхнувшие щёки Рони. — Он же видел в моём сознании домик на окраине Хогсмида, меня на кухне и себя с нашим старшеньким на руках.

— Стерва! — в один голос приговорили Гарри и Гермиона.

— Если только чуть-чуть, — нахохлилась Рони. — А вот дура я во всю ширь души. У него тогда чуть глаза из орбит не выскочили.

На стук профессор-призрак вытек сквозь дверь кабинета:

— Вы ко мне? — удивление, написанное на его лице, было искренним.

— У нас есть вопросы, ответить на которые никто, кроме вас, не сможет, — ответила Гарри заранее заготовленной фразой.

— Что же, проходите, — с этими словами Биннс втянулся обратно. Но сама дверь оказалась заперта. Забыл он её отпереть, или вообще перестал вспоминать о существовании запоров — трудно сказать. Но «Алохоморе» она не поддалась. Девочки просочились в комнату, истаяв с одной стороны и проявившись с другой, справедливо полагая, что квадратный ярд пола на противоположной стороне ничем не отличается от такового же с этой.

Преподаватель неподвижно висел в полуфуте от пола и ждал вопросов. Гермиона не стала особо юлить, а выложила всё, что они выяснили относительно поведения человеческой души после смерти.

— Признаться, вы весьма ясно мыслите, — согласился профессор. — Так вот, привидение формируется в том случае, когда часть души умершего находится от него поблизости. Ведь существуют выражения вроде: «Там навсегда осталась часть моей души». Это может быть любимая или место, где человек испытывал сильные чувства. Воины могут непроизвольно одушевить своё оружие.

— То есть, и любовь, и ненависть способны привести к подобным результатам, — уточнила Гарри.

— Или другие, но обязательно сильные чувства. Например — зависть. В любом случае, утраченный фрагмент способен потерять связь с местом или предметом в силу каких-нибудь случайностей, приводящих к их разрушению. Или в связи со смертью любимого человека. Этот кусочек души способен как вернуться к призраку, так и развеяться — в обоих случаях привидение развоплощается, поскольку осколки не мешают ей уйти в место упокоения.

— Выходит, не неполнота препятствует переходу в мир иной, а наличие других частей, которые, словно якоря, держат душу на этом свете? — уточнила Миона.

— В точку! — обрадовался профессор. — Бесплотным же, то есть не имеющим даже эфемерного облика, дух остаётся, когда не может приблизиться к утерянной части. То есть, когда она далеко, или крепко запечатана, или он не помнит, где её оставил, потому что не обратил внимания на это событие. Известны и случаи преднамеренного раскола души с заключением части в специальный хорошо защищённый предмет — опыты подобного рода проводились Герпием Омерзительным и были им описаны. Этот автор считал, что создавая такой предмет, он обретает бессмертие.

— А на самом деле? — полюбопытствовала Рони.

— После смерти Герпия дух его, если верить легендам, остался неупокоенным. Ученики то ли не смогли, то ли не захотели создавать для своего наставника новое тело. Высказывалась версия, что он вселялся в других людей, кажется в младенца, но эта информация так и осталась неподтверждённой. Некоторые исследователи считают, что неупокоенная душа после смерти тела, в которое поселилась, перебирается в следующего младенца и проживает следующую жизнь, не выдавая этого окружающим. И так будет продолжаться до тех пор, пока цел хрокрукс — предмет, в который заключён осколок души.

— А ваш осколок, профессор, он где?

— Здесь, в Хогвартсе. Точного места указать не могу — я всегда был очень привязан к школе. Видимо, поэтому и не заметил, как оставил в ней часть своей души. Найти или как-то связаться с ней не могу, но чувствую присутствие поблизости.

— Как невнятный шум? — уточнила Гарри.

— Ну, не знаю. Наверное, можно принять эту аналогию. Впрочем, скорее, как неразличимый шёпот. Или шелест.

— Похоже, у меня во лбу засел кусок души Волдеморта. То есть что? Я стала хрокруксом?

— Хрокруксом — вряд ли. При убийстве твоих родителей Тот-Кого-Нельзя-Называть мог, конечно, отколоть кусок от своей души, но вряд ли он помещал его в тебя и, тем более, создавал защиту. Тебе ведь приходилось получать травмы?

— Приходилось.

— А хрокрукс почти неуязвим. Но сам этот осколок отразил смертельное заклятие именно бывшего своего владельца — практически Том Риддл совершил самоубийство, напав на тебя.

— Но, пока я жива, он окончательно не сдохнет?

— Дух его точно не упокоится.

— Спасибо, профессор. Вы нам всё очень понятно объяснили.

— Картинка ясная, — заключила Гермиона, когда девочки добрались до спальни. Благо, Парвати и Лаванда ещё не вернулись. — Осколок души этого мерзавца из Гарьки нужно доставать. Специалистами в этой области являются или экзорцисты, или демонологи. Нужно Сириуса запрячь — пускай поищет. А потом найти настоящий хрокрукс и грохнуть — тогда неприкаянный дух просто упокоится по-тихому.

— Он сейчас в какой-то зверушке спит в тёплой норке и ждёт весеннего тепла, — кивнула Гарри. — А хрокрукс искать не нужно — это медальон, с которым носится Кричер. Говорил же, ушастый, что не смог его уничтожить — а маг он сильный.

— Попрошу Северуса пульнуть по нему Авадой. Вряд ли домовик применял это заклинание.

— А если не поможет — автогеном резанём или на электроэрозионном станке продырявим. А то в кузнечный горн и под паровой молот, — согласилась Гарри. — Кстати! Пока этот мерзавец дрыхнет, может Северус через нашу связь его пролегилиментит? Во сне сознание становится уязвимым.

— Нафиг-нафиг, — возмутилась Рони. — Нет смысла напрягаться, потому что ничего нового мы не узнаем. Лучше пускай насчёт экзорциста или демонолога чего-нибудь присоветует. И вообще, оставили бы вы мужика в покое — видели сегодня, какими взглядами он меня прожигал? Наверное, потому, что никогда не чувствовал к себе внимания со стороны представительниц прекрасной половины человечества.

— Ты там с этим вниманием аккуратней, — нахмурилась Миона. — У тебя пока и взяться-то не за что, а уже навоображала себе!

— Тоже мне, мамочка нашлась! Но вообще я чисто платонически. Тут, мне кажется, сначала нужно достичь душевного единения, а с Северусом это быстро не получится.

Гарри и Миона закатили глаза и повалились на свои кровати.

Занятия в школе снова начали поглощать почти всё время. И опять девочек до печёнок доставали обзорные сочинения на указанные преподавателями темы — времени на них уходило очень много, потому что приходилось лопатить горы литературы и хорошенько обдумывать, что в книгах соответствует действительности, а что просто досужие рассуждения сочинителя. Многие моменты вызывали сомнения, но кое-что удавалось проверить.