Мы в город Изумрудный... (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич Страница 56

СКАЗКИ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ МИРОВ

Почти такая же параллель

Под вечер меня наконец все оставили в покое, и я смог немного отдышаться и осмыслить своё положение. Мой двойник из этого мира клятвенно пообещал, что уже через два часа появится возможность отправить меня назад. Я, разумеется, был слегка разочарован, но оставаться здесь навсегда мне совсем не улыбалось, поэтому все свои возражения я благоразумно оставил при себе.

Делать было нечего, по телевизору показывали какую-то сериальную муть, ничем, на мой взгляд, не отличавшуюся от такой же мути в моём родном мире. Старший сын (совершенно не похожий на моего) увлечённо терзал компьютер в своей комнате. Папин двойник его абсолютно не интересовал. Зато семилетняя Катерюня (странноватое на мой взгляд имя, мою дочку, например, зовут Оленькой) очень непосредственно решила составить мне компанию. Она уселась на диван, раскрыла большую книгу и принялась её читать — к счастью, не вслух, — сосредоточенно водя пальчиком по строчкам.

— Что пишут? — спросил я шутливо.

— Это сказка, — очень серьёзно ответила она.

— И как называется твоя сказка?

— «Волшебник изумрудного города».

— Не может быть! Ты читаешь Волкова? — Боже, как я зачитывался в детстве этой книгой! Боже, сколько раз мне пришлось перечитывать её вслух сначала сыну, а затем и дочке! Какое счастье, что дети мои уже достаточно взрослые!

Катерюня слегка поджала губы и показала мне обложку книги. Разумеется, это была та самая книга. Волков с иллюстрациями Владимирского. Ну, слава богу, хоть что-то остаётся неизменным даже в параллельных мирах.

— Когда я был маленьким, я тоже очень любил эту сказку.

Катерюня недоверчиво оглядела меня с ног до головы и, кажется, не слишком мне поверила. Видимо, ей трудно было представить, что такой старый — на её взгляд — человек когда-то был маленьким и читал детские сказки.

— Не веришь? — спросил я.

Она помотала головой.

— Честное-пречестное, — сказал я. — Могу даже доказать. Вот про что ты сейчас читаешь?

— Про то, как ураган принёс Элли с Тотошкой в Волшебную страну.

— Так это же самое начало! — обрадовался я. — Я тебе завидую. Там впереди ещё столько интересного будет.

— Мне папа её уже сто раз читал, — снисходительно заметила Катерюня. — А теперь я сама умею.

— Это хорошо, — совершенно искренне порадовался я за своего двойника. — Ну, так вот: ураган принёс фургончик в Волшебную страну и уронил его прямо на злую волшебницу Гингему. И раздавил её в лепёшку. К огромной радости всех Жевунов.

Катерюня захихикала. Она как-то обидно так захихикала, словно уличила меня в чём-то нехорошем.

— А вот и неправда! А вот вы всё и перепутали! Совсем не так всё было!

— Ничего я не путал! Я прекрасно всё помню. Домик раздавил Гингему, а Тотошка потом принёс Элли серебряные башмачки.

— А это что? — Катерюня развернула книгу картинкой ко мне. Глаза её торжествующе сверкали.

Я уставился на иллюстрацию. Что-то в ней было не так. Из-под упавшего домика виднелось жёлтое платье и ноги в жёлтых башмаках, а стоящая перед девочкой волшебница как две капли воды была похожа на злую Гингему. И она была не раздавленная, а очень даже живая и довольная. Смешные человечки, что испуганно толпились чуть поодаль, все поголовно были одеты в жёлтые одежды. А где же тогда Жевуны?

Убедившись, что я либо ничего не знал, либо всё забыл, Катерюня принялась пересказывать мне сказку, которую она и в самом деле помнила почти дословно.

А я сидел, слушал и удивлялся. И удивляться было чему.

Нет, начало оказалось точно таким же, как в нашем мире. Степь, Канзас, фургончик, вызванный Гингемой ураган…  Однако затем всё пошло наперекосяк. Ураган принёс домик Элли в Волшебную страну, но уронил его не на злобную Гингему, а на добрейшую Виллину, которая попыталась помешать чудовищному замыслу колдуньи. И не сумела. Поразмыслив, я согласился с тем, что это, в общем-то, логично, хотя милую старушку было немного жаль. Злая Гингема совершила ответное колдовство, убивающий домик шмякнулся на Виллину, и Жёлтая страна осталась без правительницы. А Гингема воспользовалась серебряными башмачками и прилетела полюбоваться на дело рук своих. Позлорадствовать. Поплясать на костях менее удачной соперницы. Испугавшись, что Элли в самом деле может оказаться могущественной феей, она не посмела её тронуть и отправила девочку в далёкий Изумрудный город, в надежде, что Великий и Ужасный Гудвин как-нибудь сумеет от неё избавиться.

И Элли пошла по дороге из жёлтого кирпича, которая, оказывается, здесь начиналась в Жёлтой стране.

— А у нас эта дорога была в стране Жевунов, — сказал я.

Катерюня возмущённо фыркнула:

— Неправильная у вас там сказка. В Голубой стране все дороги сделаны из голубого кирпича. Это же и так понятно!

И опять мне это понравилось. Рассуждая логически, из Жёлтой страны в Изумрудный город именно и должна вести дорога, выложенная жёлтым же кирпичом. А из Голубой страны — выложенная кирпичом голубым. Из Розовой — легкомысленным розовым, а из Фиолетовой…  ну, в общем, понятно. Очень всё красиво и правильно получается. Тут я вынужден был признать, что в нашем мире Баум и Волков немного не додумали. А здесь, выходит, их озарило.

Катерюня показала мне карту, и я не удивился, увидев на ней все эти разноцветные дороги, сходящиеся в Изумрудном городе. Это было очень сказочно. В таком виде Волшебная страна выглядела абсолютно завершённой, цельной, по-настоящему волшебной.

Отличия на этом не закончились. Страшила здесь оказался не добродушным чудаком, а неприятным на вид пугалом с довольно свирепой физиономией. Это было непривычно и поначалу меня даже слегка покоробило. Уж очень я за нашего милого Страшилу обиделся.

— Почему он такой страшный? — удивился я. — Это не Страшила, это какой-то кошмарный бомж в обносках.

— Потому что он пугало, — терпеливо объясняла мне Катерюня. — Он же ворон пугает и руками махает. А у вас он какой?

— У нас он добрый и очень симпатичный. И хочет стать умным.

Катерюня подумала немного и вынесла окончательный вердикт:

— Неинтересно.

Вот тебе и на! Я хотел было поспорить, однако, подумав, признал, что и такая версия имеет право на существование. Ведь кто такой Страшила? Да обычное огородное пугало. А пугало должно быть страшным и злым, ведь оно сделано для того, чтобы отпугивать птиц. Кстати, его знакомство с Элли в этой версии началось как раз с того, что он чуть не до смерти её напугал, крикнув какую-то глупость во весь голос, когда она проходила мимо.

— Да-а, — покачал я головой. — Почему-то мне такой Страшила не очень нравится.

— Он невоспитанный, — сказала Катерюня. — А потом воспитался и стал хорошим.

Со стороны, наверное, довольно забавно выглядело то, как взрослый дядя на полном серьёзе обсуждает с малолетней пигалицей литературные достоинства сказки для детей младшего возраста. Однако здешний вариант этой истории настолько меня увлёк, да и Катерюня так эмоционально пересказывала любимую книгу, что мы оба совершенно забыли о разделяющих нас десятилетиях.

С трудом найдя общий язык, Элли и Страшила пошли вместе, причём Страшила вновь то и дело пытался испугать бедную Элли и вообще вёл себя словно заправский гопник. Катерюня с особым удовольствием рассказывала о том, как снятое с шеста пугало жутко ругалось, размахивало руками и пинало Тотошку. При этом оказалось, что самым главным желанием Страшилы было желание сделаться добрым. Потому что, как ему сказала одна умная ворона, которую здесь звали просто Кар-Кар, добрых все любят. Вот этот ужасный Страшила и возжелал любви после долгого одинокого сидения на шесте посреди поля. Тут я с местным автором тоже согласился. Как известно, от ума бывает только горе, а без любви прожить, конечно, можно, но слишком уж тоскливо.

И опять меня поставила на место несносная Катерюня.