Сказание об Оками 2 (СИ) - Seva Soth Страница 58

Вошли в город в районе полудня. Выглядим, как истинные голодранцы, более-менее приличные люди на нас косятся. Хорошо, что еще не замечают татуировку у меня на ладони. Я ее замотала тряпочкой, как будто забинтовала. Выходом могли бы стать перчатки без пальцев, но подходящие в деревнях, через которые мы проходили, не попадались. Для всяких гражданских наколка на руке у мальчишки не фуин, а знак принадлежности к преступному миру. С лица-то я татуху, конечно, убрала еще в момент перекрашивания из красного в коричневый. А вот фуин хранения работы Орочимару трогать было бы глупо. Я ж ее на место вернуть не смогу. И что тогда с моим ужасающим танто станет? Просто выпадет? Пропадет навсегда в недрах нелинейного пространства? Лучше не проверять.

Методика поиска преступных элементов у меня уже есть проверенная. Где бабло, там и зло. То есть отыскали подходящий рынок, где я через минут десять-пятнадцать наблюдения срисовала карманника. Вполне себе взрослого хмыря, а не ребенка. Чем не подтверждение моей версии о том, что детишек из числа преступных элементов отправили под нож и никто за них и не начал волноваться. Хотя, конечно, по одному рынку такие выводы делать рано. Короткая слежка за щипачом вывела на место, где он с дружками тусуется - грязную тошниловку идзакая буквально на соседний улице. Туда мы с Джики и зашли, сходу направившись к столику, за которым устроился воришка.

- Здорово, бандиты! - бодро поприветствовала я трех видавших виды мужиков, один из которых уже успел нехило так накидаться. И это в такую-то рань.

- Перед вами Окамимару-семпай, авторитетный, хотя и молодой вор из столицы Страны Земли, - не дав проходимцам и слова вставить, представил меня “кохай”.

- Авторитетный, да? - хмыкнул самый трезвый и самый прилично одетый. - Ну давай, садись, выпей с нами. А младший твой пусть погуляет.

Села. Не чинясь опрокинула в себя чашку саке. Ну и дрянь! Не имею ничего против бухла как такового, но не такого же отвратного. Моего контроля за организмом вполне хватает, чтобы оттянуть неизбежное и не дать алкоголю впитаться в кровь сразу. А там посмотрим.

- Хорошо пошло! - занюхала рукавом, обойдясь без любой закуси. - Уважаемые, я чего к вам подошел. Мы с кохаем только прибыли в город. Думаем всяких лохов тут пощипать, но не хотим на мелочи запалиться. И хотим не по беспределу сработать, а в общак уважаемым людям их долю с добычи отбашлять. Вы бы мне сказали, кому подгон заносить, вы люди, сразу видно, опытные. Ну а если кто на хорошую добычу, сейф там с большими деньгами, наведет, отдам за наводку четверть, всё по понятиям, в натуре.

- А с чего ты, щегол, решил, что кто-то тут с тобой дело иметь будет? Ты никто из ниоткуда. - Я Окамимару из банды северо-западных кварталов. Авось доходили сюда слухи про бешеного волка Окамимару, который на стрелках пацанчиков вдвое тяжелее себя валил? Так то я и есть. Не гляди, что я низкий, дядя, мне уже почти пятнадцать, считай взрослый совсем, - ну накинула себе три-четыре года. Пусть проверят. А слухи в бандитском мире и правда расходятся. Сами ничего такого не вспомнят - поспрашивают, и авось найдется тот, кто слышал.

- А я слышал! Лысый волчонок! - вдруг припомнил тот, что самый пьяный.

- Ага, был лысый, теперь вон отрастил патлы, - признала я. - Я сразу от вас ответа не жду. Подойду завтра. Где тут правильным пацанчикам переночевать можно так, чтобы клопы не заели? Много денег нет, но не нищие, за себя заплатим.

- Да прямо тут и оставайтесь, на втором этаже общая ночлежка, скажите хозяину, что по нашей рекомендации. Мы Пузырь, Палка и Сандаль, - назвал погоняла себя и своих дружков уголовник. Хамит, ублюдок, мог бы и честь по чести предоставить возможность себя назвать кому-то другому. И глазки у него интересно так заблестели. Чувствую, я с первой же поклевки нужную рыбку поймала. И не потому, что я такая удачливая. Я так думаю, тут весь уголовный мир с джашинитскими ублюдками замазан. “Или поставляете нам жертв, или сами займете их место”, вот так им могли бы объявить.

Ну а далее, в меру сил, изобразить что меня развезло и при помощи младшего подняться в обещанную ночлежку. Тупо комнату с многочисленными грязными циновками на полу. Выбрать себе место на полу и улечься, притворно захрапеть. Джики спустился вниз, и когда вернулся в общую спальню, от него также несло сакэ. Умный пацанчик, сообразил, что я задумала и не пришлось ему ничего разъяснять. Еще и украдкой сунул мне таблетку стремного черного цвета. Шиноби, они те еще придумщики, выдумали и колеса, которые нейтрализуют алкоголь. Ну а я еще и проблевалась, сунув два пальца в рот. Благо, заведение той специфики, что ведро для рвоты в типа хостеле поставили.

Других гостей, желающих воспользоваться местным гостеприимством как-то подозрительно не возникало. Изображать пьяного малолетку пришлось до половины ночи. Скучно! Но зато кучу коварных планов обмозговать успела. И вот, часа в два ночи по моему внутреннему таймеру, сдвижная дверь отъехала в сторону. Послышались шаги, не особо осторожные. Да и полы тут скрипучие. Совсем дилетанты за нами пришли. Не шиноби. Ниндзя двигались бы совершенно бесшумно.

Пусть лежала я с закрытыми глазами и лицом к стеночке, звуковое зрение оставалось со мной и при помощи эхолокации я отлично представляла что там такое происходит. Вот двое мужчин среднего телосложения зашли и закрыли за собой дверь. Один направился ко мне, второй к ирьенину. Когда загребущие и наверняка педофильские ручонки ко мне потянулись, резко повернувшись, пнула мужика в пах. Очень уж он удачно стоял. От моего пинка у ублюдка перехватило дыхание и потому никакого вскрика. В другом углу началась возня между вторым мудилой и Джики. Тоже довольно тихая. А, понятно в чем дело. Очкастый своему оппоненту тряпочку со снотворным в морду сунул, по запаху поняла. Ну а дальше оставалось запаковать обоих и как следует допросить. Что-то мне подсказывает, что они интересную историю расскажут. Ну или они просто банальные педофилы, я таких еще в момент побега опасалась. Тоже хорошее дело сделаю, от подобной швали избавившись.

Глава 29

2.29

Нам с кохаем офигенно повезло. В том смысле повезло, что бандюки перед операцией по нашему захвату остались в заведении вдвоем, наплевав на возможность как-то заработать. В идеале, вообще никому не сказали, почему прикрыли на сегодня ночлежку. Тщательно проверив идзакая, я убедилась - никого. Шикарно! Можно переходить к не самой моей любимой, но получающейся едва ли не лучше всего остального, части ремесла шиноби. В департаменте пыток и допросов Конохи я бы влегкую сотрудником месяца стала, вот уверена.

- Ну че, ублюдки, не ждали, что так повернется? - оба тщательно связанных пленника задергались на полу, изображая из себя гусениц. Рты у них также заткнуты, ответить не могут, как и заорать. Но им сейчас и не надо. Джики своему еще и аналог нашатыря под нос сунул, разбудив после хлороформа, или чем он там киднеппера-неудачника траванул.

- Так, у нас тут дилемма, знаете ли. Че, не слышали такое слово? Это значит - у меня сложный выбор. Вас тут двое, а живым мне нужен только один.

Опять мычание. Ну а что, на большее ублюдки сейчас не способны.

Кагомэ, кагомэ,

Птичка в клетке,

Когда же, когда же она её покинет?

Может быть во тьме ночной

Сгинут журавль с черепахой.

Кто же за твоей спиной?

Я пропела популярную тут детскую считалочку. Вообще, она рассчитана не на выбор из двух претендентов. Полагается водить хоровод вокруг ведущего, изображающего ёкая, а тот, когда песенка стихнет, должен угадать имя того, кто стоит позади. Если угадает, поменяются местами и демоном-ведущим станет неудачник. Я бы в этой игре всегда выигрывала, но попробовать было не с кем. Печалька. Сейчас же мне нужен был сам намек на то, что я выбираю.

- Вот ты! - достала кляп изо рта вроде как того, кто собирался заломать Джики. - Ответишь на вопросы честно, я тебя развяжу и отпущу, а все самое интересное достанется твоему дружку, - затем вернула кляп на место и, взяв его за запястье, применила пыточную технику в лайтовом таком варианте. Мне же ни к чему сейчас, чтобы ублюдок от сердечного приступа откинулся, но показать ему стимул для переговоров необходимо. Стимул - это ведь такая острая палочка, которой всякую скотину тыкать положено.