Мы в город Изумрудный... (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич Страница 71

— Пароль принят, портал активирован, — бездушный голос вырвал меня из сказочного мира. — Приступаю к переносу личности в исходный носитель.

Я открыл глаза (пока ещё не свои). В глубине зеркала закручивалась тугая спираль межмирового перехода. Моё тело рядом дёрнулось, застонало и схватилось за голову. Я почувствовал, что меня разрывает на части.

Гигантский палец небрежно вдавил виртуальную клавишу «Enter».

С.т.а.л.к.е.р.с.к.а.я. параллель

— Пригнись! — зашипел кто-то страшным голосом, прижимая мою голову к полу. — И ни звука!

Грязный пол был густо усыпан штукатуркой, стреляными гильзами и битым стеклом. Острый осколок больно впился мне в щёку. За стеной гулко ударил выстрел, кто-то жутко взревел, затем хлопнула дверь, и резко запахло порохом.

— Всё, можно вставать, — разрешили мне. — Но голову всё равно не высовывай.

Я осторожно поднялся, стряхнул со щеки прилипшую стекляшку. Я был, мягко говоря, слегка ошарашен. Казалось бы, уже должен ко всему привыкнуть…  Ан нет, не ко всему.

Напротив меня сидел на полу бородатый давно не мывшийся мужик в потрёпанном камуфляже. На ремне у него висел огромный нож, какой-то внушительный контейнер со множеством застёжек, на груди болтался противогаз. Мужик ловко загонял патроны в магазин. Автомат — если я не ошибаюсь, АК-74, - лежал на коленях.

У разбитого окна прильнул к прицелу здоровенной снайперской винтовки ещё один странный тип в таком же камуфляже.

— Ты кто? — спросил он, не отрываясь от прицела. — Местный Полтергейст?

По разгромленной квартире гулял ветер, стены были исклёваны пулями, расколотая взрывом дверь висела на одной петле.

Я вздохнул:

— Если я скажу, что попал сюда из другой параллели, вы мне поверите?

— Если бы ты сказал что-нибудь другое, точно не поверили бы, — буркнул первый. Приглядевшись, я к своему немалому изумлению обнаружил в его лице знакомые до боли черты. Если бы я месяца два не брился и недели три не мылся, я выглядел бы, видимо, так же.

— У вас здесь…  война? — спросил я. — Неужели америкосы напали?

— Сам ты америкос! — зло отозвался снайпер. — У нас здесь Зона, понял! Изумрудная зона! А мы — сталкеры, — он вдруг напрягся и прильнул к прицелу. — Всё, умолкни. Страшный, глянь, дуболомы опять к Урфину пошли.

Вслед за двойником (кличка Страшный, надо сказать, удивительно ему подходила) я осторожно подобрался к окну и выглянул наружу. Внизу, по засыпанному битым кирпичом проспекту медленно двигались три фигуры. Шагали они неловко, с трудом переставляя ноги и глядя в одну точку. Они в самом деле были похожи на деревянных солдат.

— А почему дуболомы? — шёпотом спросил я.

— Вот попадёшь когда-нибудь в жёлтый туман, тогда узнаешь, — прошипел снайпер. — Будешь таким же зомбаком по Зоне ковылять и помалкивать в тряпочку.

— Уймись, Шелезяка, — похлопал его по плечу двойник. — И…  не стреляй. Пусть уходят. Урфин с ними сам справится.

— А Урфин это?..

— Глава клана Прыгунов, — пояснил двойник. — Неплохой мужик, но прижимистый до ужаса. За унцию живительного порошка пять Серебряных Туфелек просит, прикинь.

— Нарвётся он когда-нибудь, — мрачно пообещал Шелезяка. — И никакой порошок ему не поможет. Свободные Жевуны его изгнали, и Прыгуны не долго терпеть будут.

Эта параллель мне активно не нравилась. И — что самое интересное — я не представлял, каким образом я смогу отсюда вырваться. Не рассказывать же этим бородатым сталкерам детскую сказочку. Ещё пристрелят, чего доброго. Я покосился на зеркало — и обомлел. Спасительного зеркала на привычном месте не обнаружилось. Только забрызганная чем-то бурым стена и сиротливый гвоздик, на котором зеркало совсем недавно висело.

Это называется влип. В голове моей, и без того не слишком хорошо соображающей, зашумело с удвоенной силой. Я закрыл глаза и сжал голову руками. Ой, как мне плохо!

— … говорю тебе, — бубнил тем временем Страшный. — Захожу как-то вечером в «Пещеру», ну, туда-сюда, с Гуамом парой слов обменялся, хабар Гудвину скинул…  У меня три Жгучих розы было, Кровь арахны, ещё кое-что по мелочи…  Ну, Гудвин мне и кивнул, взгляни, мол, кто к нам пожаловал. Я присмотрелся — Элька! Сидит в углу, с Каннибалом о чём-то перетирает. Сто лет её не видел, честное слово!

— А она разве не?.. Говорили же, что её гравиураганом унесло.

— Брехня! Живёхонькая. И в голове всё так же полно сумасшедших идей.

— С этим у неё порядок, — оживился Шелезяка. — Помню, как она в прошлом годе меня до Фиолетовой пустоши уговаривала смотаться. И ведь чуть не уговорила. Если бы я тогда ржавую лихорадку не подхватил, точно бы с ней отправился. Ну и сгинул бы там.

— Почему сразу «сгинул»? Она же вернулась.

— Она-то вернулась, а Бася где? Растаяла наша одноглазка в мокром студне, только её и видели. Нет, с Элькой лучше не связываться, себе дороже. Да ещё этот её псевдопёс…  Как уставится своими буркалами — меня аж в дрожь бросает. Он всё ещё с ней?

— А куда он денется? Даже подрос немного. Слушай, давай душу погреем, пока время есть, — Страшный оглянулся, выразительно побулькал передо мной бутылкой. — Ты как, Полтергейст, тяпнешь за знакомство?

— Водка? — покривился я. — Нет, я пас. У меня и без выпивки в голове шумит.

— Какая водка! — обиделся двойник. — Чистейшая усыпиловка. Сам у рудокопов в Бункере на Гингемовы бусы выменял.

— Ага, — засомневался я. — Выпью да и усну здесь. Мне это надо?

— С одного стакана не уснёшь, слово сталкера. Мы же не пьянства ради, а здоровья для. Заодно и излишки радионуклидов из организма выведем.

— Откуда у него нуклиды? — видимо, пожалел, выпивку Шелезяка. — К тому же он того гляди отсюда слиняет, а нам ещё жить и жить.

Услышав это волшебное «слиняет», я слегка воспрял духом. Похоже, сталкеры, не сомневаются, что я без проблем могу покинуть их неприветливую реальность. Бутылка меня заинтересовала. «Семь подземных бюреров» было написано на этикетке. И сияла радуга над знакомым силуэтом четвёртого энергоблока. Шутники, блин. На вкус усыпиловка оказалась чем-то средним между хорошей водкой и плохой минералкой. Шум в моей голове сразу утих.

— Во! — заметил это двойник. — Пошёл процесс. Теперь сиди и не дёргайся.

Усваивай. Опытных людей послушай. В жизни пригодится.

Шелезяка занюхал свою порцию рукавом, выглянул на миг в окно:

— Никого пока. Так на чём ты там остановился?..

— Короче, так. Элька карту где-то надыбала. Хорошая такая карта. Правильная. И всё, между прочим, на то указывает, что карту эту сам Кэп рисовал.

— Ха!

— Вот тебе и ха!

— Два раза ха!

— Простите, — не удержался я. — А кто такой Кэп?

— Первый сталкер. Легендарная фигура. Гурий Германович по прозвищу Кэп, — пояснил Страшный. — Так вот. О карте. Можешь мне, Шелезный, конечно, не верить, но на ней вся кирпичная дорога от самого начала до самого конца прорисована. Всё жёлтые кирпичики. А заканчивается она…

— У Изумруда, понятно, — кивнул Шелезяка. — Кэп на мелочи не разменивался. Да только что-то мне не верится. Откуда у Эльки такая карта взялась?

— От мутировавшего верблюда, — отрезал Страшный. — Ухоронку она Кэпову случайно нашла в Блуждающем Замке. В общем, отправляется она по дорожке к Изумруду…  и нас с собой зовёт. Обоих, заметь.

— Так это мы её здесь дожидаемся, — догадался Шелезяка. — А сразу не мог сказать?

— А сразу ты бы не согласился. Разве нет?

— А кто ещё пойдёт? Втроём такое не осилить.

— Чёрный Дядя точняк пойдёт. При мне подписался.

— На одной ноге? — хохотнул Шелезяка. — Или ему саблезубая химера ногу взад вернула?

— Ему Гудвин экзопротез штатовский подогнал. Так что Дядя теперь быстрее тебя бегает. Каннибал ещё будет. Но он только до Провала согласился. У него дела какие-то с Жевунами, так что он потом свалит. Через Большую Припять Клюв подрядился перевести. Ты же знаешь, у него там броды натоптаны. Длиннобородый с Фарой тоже хотели идти, но их Гудвин не отпустил, ему без охраны оставаться не с руки. Ещё Билайн подкатывался, пронюхал, что выгодное дельце затеваем. Элька, молодчага, эту гниду сразу отшила…  Да, кстати, Левон тоже идёт.