Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ) - Мах Макс Страница 76

«Друзья! — решил Поттер, рассмотрев эти и несколько других колдографий, относящихся ко временам Хогвартса и к тем трем годам, что прошли между выпуском и трагедией. — Они действительно были друзьями».

— У Артура и Молли, — сказал он, решив быть с Изабо и ее сестрами предельно откровенным, — нет ни одной такой колдографии. Есть одна, похожая на эту, — указал он на групповой снимок, — Молли и Рон мне ее все время показывают, когда начинают рассказывать о том, как дружны были Уизли с Поттерами. Но она от этой довольно сильно отличается.

Изабо задумалась на мгновение, затем в ее глазах вспыхнул свет понимания, и, бросив Гарри «никуда не уходи», — она бегом покинула комнату. Поттер удивился, но ему было чем заняться. Он рассматривал ту, колдографию, где на руках родителей находились он и Гарриет, и еще одну, на которой была запечатлена одна Гарриет. Маленькая, но уже на ножках. Рыжая и зеленоглазая, вылитая мать…

«Ну, и где ты теперь? Где-то. Дай бог, чтобы была жива…»

Между тем, вернулась Изабо, ворвавшись в комнату вихрем и сходу бухнув на стол книгу, вышедшую в свет в 1983 году и называвшуюся «Сопротивление». Гарри эту книгу читал, — она имелась в их домашней библиотеке, — и сразу понял, зачем убегала Изабо.

— Эта? — открыла она книгу на странице, где находилась знакомая ему колдография.

— Да, — кивнул Гарри.

— Тогда, сравнивай!

И Гарри сравнил. Не бывает так, чтобы на двух разных колдографиях, тем более, групповых все повторялось с точностью до миллиметра. Поворот головы, выражение лица, направление взгляда, положение рук и ног. Так вот, эти две были идентичны, если иметь в виду Поттеров, Уизли, Дамблдора, Дедалуса Дингла, Римуса Люпина и Питера Петегрю. Различались же они тем, что на той, что в книге, не было Анны Энгельёэн, Сириуса Блэка и еще четверых неизвестных Поттеру людей. Понимание пришло не сразу, но все-таки он сообразил.

— Их что, стерли? — спросил он.

— Наверное, — пожала плечами девочка. — Другого объяснения у меня нет. Надо будет маму спросить, может быть, она знает.

— Но зачем?

— Не знаю, — покачала головой Изабо, — но могу предположить. Ты эту книгу читал?

— Да, — кивнул Гарри.

— Эта колдография иллюстрирует главу, в которой рассказывается о роли ордена Феникса в сопротивлении Тому-Кого-Все-Боятся-Называть-по-Имени. Причем, рассказывается без подробностей. Типа, была проведена операция, в ходе которой был арестован Родольфус Лестрейндж. Победа засчитана, а кто участвовал в операции, не указано. Между тем, арестовывали его они, — указала она пальцем на двух мужчин и одну женщину.

— А кто они? — поинтересовался Гарри.

— Это отец Невилла Фрэнк, это Алиса — его мать, а это дядя Сьюзен — Эдгар Боунс. Все, кого нет на колдофото из книги, считались в 1983 году погибшими или, как Лонгботтомы, выбывшими из рядов. Автор этой подделки хотел создать видимость того, что орден Феникса понес меньшие потери, чем Аврорат.

«Есть в этом что-то…»

— Согласен, — сказал он вслух. — Но это же подлость!

— Это политика, — пожала плечами девочка. — Орден Феникса оказал крайне слабое сопротивление пожирателям, но понес непропорционально большие потери. К тому же, членами ордена оказались многие авроры, что было незаконно. И они же понесли самые большие потери в Аврорате.

— Почему?

— Потому что члены ордена придерживались «доктрины света», а она гласила «не убий», совсем как у ранних христиан. Знаешь, почему мадам Боунс терпеть не может Дамблдора?

— Почему?

— Потому что ее брат Эдгар был приверженцем идей Дамблдора. Однажды он вместе с другими аврорами арестовал несколько пожирателей. Их поймали на горячем. Над трупами маглов, которых они убили. Авроры атаковали. Был бой, но Эдгар и его друзья победили и арестовали преступников. Однако в Визенгамоте было много предателей, и арестованных отпустили. И тогда пожиратели пришли за Боунсом, убив и его, и всю его семью. Если бы Боунс не был членом ордена, он бы убил террористов еще тогда, в самом начале, прямо на месте преступления. Приказ Крауча старшего на использование против пожирателей непростительных заклятий вышел за две недели до этого.

«Политика!» — чертыхнулся Гарри, осознавая жестокую правду той войны.

Политика, — повторил он словно бы про себя, и его вдруг затошнило, потому что он понял, почему Дамблдор сделал то, что он сделал с Гарриет. Она портила картинку, вот в чем дело. Своим существованием Гарриет мешала правильному восприятию истории. Герой на ее фоне смотрелся бы не так замечательно, как без нее, и Дамблдор просто стер ее с «колдографии».

«Политика! Да, будьте вы все прокляты с этой своей политикой!»

По-видимому, ему стало плохо, потому что Изабо пришлось отпаивать его холодной водой и успокаивать, поглаживая ладонью по голове. Но он все равно как-то нечувствительно потерял, по крайней мере, пять минут своей жизни.

— Спасибо! — сказал Поттер, немного придя в себя. — Я… Извини! Просто я понял, что Дамблдор стер из моей жизни сестру точно так же, как стерли этих людей с колдографии. Чтобы не портила картину… Понимаешь?

— Понимаю, — коротко кивнула Изабо. — Возможно, ты прав. Мама знает об этом совсем немного, но кое-что все-таки знает…

И она стала рассказывать ему то немногое, что, по ее словам, смогла узнать Анна Энгельёэн. Очень мало, на самом деле, но достаточно, чтобы понять, что Дамблдор часто не говорит правду, а иногда, когда все-таки говорит, то не всю. И это неспроста.

***

Гости разошлись в начале десятого, и сейчас домовики спешно приводили дом в порядок, чтобы в половине двенадцатого вся семья смогла собраться за праздничным столом. Предполагалось встретить вместе новый 1992 год. Впервые, к слову сказать, почти полным составом. Раньше-то девочкам не разрешалось сидеть за столом до полуночи. Только во время ритуалов они бодрствовали всю ночь напролет, но такие случаи — это исключение из правил. А правила для того и писаны, чтобы их соблюдать. Однако время идет. Девочки подросли, и Анна решила, что пора расширить границы дозволенного. Так что, праздничное застолье планировалось с размахом и без ограничений по времени. Однако самим им заботиться об этом было незачем, домовики, как всегда, все сделают в лучшем виде. Поэтому освобожденные от сиюминутных забот, Анна с девочками перешли в ее рабочий кабинет для серьезного разговора на отнюдь не праздничные темы. Надо было обсудить, среди прочего, прошедший этим вечером разговор Изабо с Гарри Поттером.

— Какие впечатления? — спросила Анна, когда все расселись вокруг столика для «приватных бесед».

— Он сильно расстроился, когда сопоставил все факты, — ответила Изабо. — Гарри умный парень. Я так поняла, у него уже раньше возникли вопросы к Дамблдору. Прямо он не говорит, вообще, ведет себя крайне сдержанно, но удивление или гнев скрывать пока не умеет. Когда сообразил, что к чему, — а он, я думаю, сообразил, — у него едва пар из ушей не пошел. Сдержался, конечно, и прямо сейчас выяснять отношения с директором не ринется. Напротив, скорее затаится. Он ведь понимает, что при нынешнем раскладе ему нечего противопоставить не то, что директору, но даже такому ничтожеству, как Рональд Уизли. За Роном братья и мать, которая за свое дитятко и за Великого Светлого всех готова порвать на наш государственный флаг. Лили, к сожалению, сделать этого не может, и Гарри это понимает. Ему это очень не нравится, но он бессилен что-нибудь предпринять. Как думаешь, отчего Лили такая?

— Я бы не стала сейчас это обсуждать, — возразила Анна. — Вопрос сложный, не на пять минут, к тому же, я не располагаю всей полнотой информации, чтобы делать окончательные выводы.

Сказала и замолчала. Сейчас, если она не ошиблась в своих наблюдениях, в игру вступит Эрмина.

«Во всяком случае, должна», — решила она и не ошиблась.

— Если меня стесняетесь, то зря, — подала ожидаемую реплику девочка. — Я уже два месяца, как догадалась.