Воспитанник - Vladarg Delsat Страница 9

— Х-хорошо, — девочка замерла от мягких и каких-то нежных движений. Не было ни боли, ни пытающейся сломаться расчески, только Гарри что-то шептал. Такое с Гермионой было впервые, очень смущая девочку.

— Сейчас дорасчешемся и пойдем на завтрак, — заметил мальчик, аккуратно распутывая волосы и шепча заговор, которому его научила баба Зина — пожилая санитарка. «Чтобы волосы были послушными, и враг не смел их коснуться», — учила его женщина, эту науку Гарри запомнил, потому что кто знает… — Будь осторожна с соком, там уже может быть отрава, поэтому я проверю сначала, хорошо? — всеобщая ненависть на четвертом курсе многому научила последнего Поттера.

— Хорошо, Гарри, — кивнула ничего подобного и не подозревавшая Гермиона. — Спасибо тебе, — почему-то девочка с большим трудом держала себя в руках, хотя обычно плаксой не была.

— Сейчас плакать нельзя, — как будто поняв ее чувства, произнес Гарри. — Надо терпеть до вечера, иначе привлечешь внимание.

Привлекать внимание Гермионе не хотелось, она очень этого боялась, ибо мало ли что с ней могут сделать, а она девочка… Что могут сделать с девочкой, рассказывали в школе. И рассказывали такие вещи, что Гермиона потом боялась ходить одна. А здесь папы нет, полиции тоже, а есть… об этом слове даже думать не хотелось. Оно было очень страшным. Идя за мальчиком в Большой Зал, девочка даже не задумалась, откуда он знает дорогу. А вот сам зал выглядел совсем не так, как вчера — у девочки создалось ощущение, что в огромном помещении танцевали слоны — столы были побиты, на колоннах выщерблины, а за столом профессоров наблюдалось как-то совсем мало людей.

— Директору в глаза не смотри, он мысли читает, — предупредил ее Гарри, проверяя еду хорошо вызубренными чарами. — Ну я так и думал, — вздохнул мальчик. — Сок не пей.

— Там отрава? — глаза девочки сделались совершенно круглыми. В этот момент она так сильно испугалась, что ей захотелось в туалет, но идти туда одной было просто до смерти жутко.

— Не умрешь, но хорошего мало, — задумчиво изучил ответ чар Гарри. Зачем у него и у Гермионы в соке специфические зелья он, учитывая, что Дамблдор предатель, отлично понял. «Вот почему я тогда не задавал вопросов», — понял мальчик, остро жалея, что его ППС остался в той, другой жизни.

— Спасибо, Гарри… — с чувством произнесла девочка, желая продолжить завтрак, но в этот миг сверху спикировала белая сова, метко попав в Гермиону пергаментом.

— А, Букля! Здравствуй, моя хорошая, — заулыбался Гарри, искренне радуясь сове. Мальчик придвинул уставшей птице тарелку с беконом. — Видимо, ответ принесла.

— Ой… — прочитав, девочка покраснела, а потом подложила письмо Гарри. — Как ты думаешь, что это значит?

— Могут в заложниках держать, — задумчиво проговорил мальчик. — Или как-то еще контролировать… По крайней мере, они живы, — контрольный вопрос бордовая от смущения Гермиона скрывать не стала. — Значит, надо выжить и нам, а на каникулах все узнаем. Надо дожить до каникул, — решительно произнес сержант медицинской службы.

Девочке опять захотелось расплакаться, на этот раз от облегчения. Но вот слова Гарри о том, что надо дожить, опять напугали, поэтому Гермиона только потеснее прижалась к сержанту, прикидывавшему, как учил дядя Саша, путь подхода и отхода. Разведчик учил мальчика тому, что умирать нужно лишь в самом крайнем случае, поэтому надо все предусмотреть. И Гарри, которым опять стал Гриша, пытался все предусмотреть. Еще нужны были листовки, чтобы показать узникам, что они не одни. Но листовки делать необходимо так, чтобы не нашли автора, иначе все зря. Об этом тоже следовало подумать, а пока мальчик и девочка шли на урок чар. Готовый к бою сержант и пугающаяся Гермиона. Впереди было три полных испытаний месяца.

***

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор свои ошибки признавать умел. Последний Поттер выглядел каким-то забитым, будто старавшимся спрятаться в тени, что совершенно не подходило Великому Светлому. Такой человек точно не сможет повести за собой, именно поэтому Альбус решил переговорить с миссис Фигг и Петуньей. Откладывать разговор Дамблдор не стал.

— Здравствуй, Петунья, — поздоровался мужчина, заметивший, что тщательно перенесенная «материнская защита» над домом отсутствует. Точнее то, что выстроила Эванс ценой своей жизни, ибо именно материнской защитой это как раз и не было.

— Проклятые маги! Зачем вы пришли! Мы воспитали это отродье, как вы писали! — закричала женщина. Альбус вздохнул, проникая в мысли Петуньи, листая воспоминания, отчего женщина подергивалась, ибо безболезненность процедуры Дамблдора совершенно не беспокоила.

— Я писал «держать в строгости», а не издеваться, — вздохнул Альбус, полностью стирая память Петунье.

Убивать, даже магглу, он не стал, но именно эта женщина нарушила абсолютно все планы Дамблдора, понимавшего теперь, что произошло с Поттером. «Странно, что жив остался после всего», — подумал Великий Светлый, возвращаясь в Хогвартс. Профессора все также были без сознания, несмотря ни на какие зелья, что было, на самом деле, очень странно.

— Да, Фоукс, — вздохнул директор. — Придется менять героя… Петунья заморила его голодом, да и это «выбивание волшебства»… Если бы не мои артефакты — стал бы «герой» сквибом. Трижды он абсолютно точно находился на грани смерти, что как ты помнишь…

— Курлык, — волшебная птица привычно вставила свою реплику в паузу.

— Магглы убили крестраж? — ехидно поинтересовался кто-то из директоров. — И что теперь, убьете мальчишку?

— Думаю, это не понадобится, — Дамблдор задумался, постучал пальцами по столу, а потом решился. — Будет громоотводом для настоящего героя, которого и будем учить. А Том будет целить в Поттера, что позволит Невиллу развиться, а то он какой-то нерешительный.

— А если мальчишка выживет? — Найджелус Блэк был готов на многое ради семьи, уже почти, правда, уничтоженной. Но вот последний Поттер вполне мог дать потомство, которое возможно было признать.

— Попадет в Азкабан, — равнодушно ответил сосредоточившийся на другой задаче Альбус Дамблдор.

Ответ бывшему директору не понравился, ибо в Азкабане сын грязнокровки потомство дать не сможет. Не понравился ответ и другим слушателям, считавшим такой цинизм в данном случае не уместным. Но время еще было, ибо