Традиции & авангард. Выпуск № 3 - Коллектив авторов Страница 42

Залили гудрона по потолок. Несуществующий пес

Выдает редкий лай как бы на воздушной подушке.

На некрашеном подоконнике белое блюдце, в котором лежат

Четыре длинных окурка, один из них тонкий.

В доме: холодильник, калоши, старый телевизор, ушат,

Комод с незакрытым ящиком, на комоде иконки

Как сданные в покере карты, и понимаешь, как раз за разом

Жизнь членов твоей семьи заканчивается пасом.

* * *

Во французской стороне, на чужой планете

Люди любят состоять в промискуитете.

В ход идут у них слоны, ослики, собачки,

Водолеи, колдуны, мальчики и прачки.

А у нас идет весна прямо из-за леса

Неизбежно, тяжело, но без интереса.

Добредет до городов рощицей и лугом

И пройдется по дворам бороной и плугом.

Лужа каждая жива, тянется моллюском,

Всюду слышится «ой-вей» на исконном русском,

Днем блестящая вода отражает лица,

Небо всяких разных мест и Аустерлица,

По ночам черна, как нефть, и тихонько плещет,

Одинокая звезда в ней горит и блещет –

Это сын к отцу пришел, повторяет кроха:

«Дал распять – нехорошо, воскресил – неплохо».

* * *

Как хорошо напиться до полусмерти

Затем проснуться бодрее, чем был до пьянки.

На утренний свет, как бы лежащий в конверте,

Смотреть из кухни. На дома и стоянки.

Опять же смотреть, пока они неподвижны,

На фонари, пока они не погасли,

На перекрестке на светофоры в режиме пижмы,

Таким же взглядом, как на вертеп и ясли.

Ничком телефон – и ни времени и ни даты,

Ни температуры на улице, ни входящих,

Ни пропущенных, только кукольный ящик,

Где сыплет снег треугольники и квадраты.

Алёна Белоусенко

Алёна Белоусенко родилась в городе Удомля Тверской области в 1992 году. Окончила экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова и Литературный институт имени Горького (семинар Михаила Лобанова). Рассказы и повести опубликованы в журналах «Наш современник», «Подъём», «Волга – XXI век», «День и ночь», «МолОко» и других изданиях.

Лауреат фестиваля-конкурса «Хрустальный родник» (2015), ежегодной премии сайта «Российский писатель» в номинации «Новое имя» (2015), победитель конкурса-фестиваля «Во славу Бориса и Глеба» (2016).

Живёт в Москве.

Нити

Повесть

1

В ноябре Насте пришла по сети фотография от некой Юлечки Саврухиной, где эта же Юлечка и Саша стоят вдвоём около кафе. Через минуту добавилась строчка: «Ой, извини, не тебе».

Сашины глаза с фотографии смотрели совершенно глупо. Неловко и боязливо обхватывал он рукой чужую женскую талию, отчего вся его щуплая фигура казалась ещё более жалкой.

C Юлечкой Настя была знакома – только и всего, да ещё слышала несколько историй про то, как «эта стерва уводила чужих парней». Только теперь на месте тех парней стоял её Саша. Она была уверена – изменил. Тут же представилось, как в кафе Саша с Юлечкой пили, танцевали, она обвивала его змеёй, искусно заигрывала, шептала, что пьяна и слабо стоит. А ночью они сели в припаркованную у кафе Сашину «девятку», на которой он ещё до армии учил Настю водить, – и переспали на заднем сиденье. Затем он проводил её пешком до дома, так как пьяным за руль никогда не садится, и направился к себе, до утра оставив машину на другом конце города.

Настя импульсивно набрала Сашин номер.

– Что это за фотография? – был её первый вопрос, от которого она сама вздрогнула.

– Фотография? – спросил Саша, занятый в гараже наладкой дальнего света на своей машине.

Настя тут же пожалела, что позвонила спонтанно, не продумав, с какой стороны подступить:

– Ты мне изменил, да?

Своими уколами и обвинениями Настя играла с ним в прятки, не говоря прямо, что же произошло.

– Настя, блин, чё ты начинаешь, да не было ничё! – закричал Саша уверенно, басисто, поняв, о чём идёт речь. Он подошёл к самому выходу из гаража. Железные с синей, уже кое-где отпадающей краской двери были закрыты им на засов.

– Даа? А чего ты её обнимал тогда? – продолжала Настя. Машинально щёлкая мышкой, она то сворачивала окно с фотографией, то опять раскрывала.

Её голос становился тише. Саша вытянул задвижку из пазов, и, отпущенные, двери легко подались вперёд. Его окатило свежестью.

– Блин, Настя, не было у меня ничего с этой козой. Она с Диманом встречается. Хочешь? Хочешь, у неё спроси-позвони. Или у Димана.

Настя завершила вызов, не дослушав до конца, и тут же занесла его номер в чёрный список; обхватила колени и еле заметно закачалась вперёд-назад, от обиды произнося вслух самые чёрные ругательства, которые только приходили на ум.

Она ничего не поменяла в своей жизни: не остригла волосы, не увязла с однокурсницами в клубе. Не выпила и не закурила, так как никогда не курила и никогда особенно не выпивала. Вечерами так же полчаса тщательно расчёсывала длинные светло-русые волосы, сидя на кровати и скрестив ноги; так же готовила себе с утра кашу, не доедала её, оставляя пару ложек в тарелке. Она не перестала ежедневно гладить свои блузки и юбки, посещать все пары в университете, медленно, но аккуратно делать домашние задания, советуясь с Пашей и Ромой из соседней комнаты. Да и в мирке, где она обитала, казалось, всё осталось на прежних местах. Всё так же с утра, выходя из общежития, она встречала дворника в оранжевой безрукавке, посыпающего дорогу крупным порошком из пластмассового ведра. И так же по вечерам на первом этаже в будке сидела комендантша в своей коричневого оттенка кофточке со странными узорами. Но в голове всё гремело, гудело и пищало одним словом: «Саша!» И эти крики она приглушала фантазиями: Саша приедет в Петербург, с вокзала прямиком направится в университет, вбежит в её лекционную аудиторию и, встав на колени, романтической и громкой тирадой попросит при всех прощения.

Через неделю Настю потянуло домой. В город, где она провела своё детство и где впервые они поцеловались, кружась в танце на новогодней дискотеке. А потом уже ссорились, гуляли, колесили по центру и выезжали за город, к опушке перед заброшенной стройкой. Полтора года у них было до того, как Насте пришло время уезжать за высшим образованием,