Владимир Шигин - Русский город Севастополь: великое мужество, великие тайны Страница 16

С самого своего появления на Руси святой Георгий был особо любим ратными людьми. В 1769 году императрица Екатерина Великая учредила орден Святого Георгия. Заслужить Георгиевский крест во все времена в России было делом далеко не простым. Так, за все дореволюционное время его первой степени были удостоены лишь двадцать человек. Среди них и те, чья воинская слава напрямую связана с Севастополем: Румянцев и Потемкин, Суворов и Кутузов. Кавалером Георгиевского креста 2-го класса был и адмирал Нахимов. Не менее почетными считались и солдатские Георгии.

Только в дни Первой Севастопольской обороны его получили тысячи храбрейших. Георгий – награда особая, это награда царей и солдат, вельмож и крестьян. Ибо ее кавалеры, забывая чины и сословия перед лицом напасти, шли за Отечество единой ратью. И князь, умирающий под солдатской шинелью, и мужик, принимающий смерть за царя – все они были соратниками по единому подвигу во имя единой цели. Георгий – это великое отличие, которым была награждена вся Россия.

И как не вспомнить здесь о том, что за героическую защиту Севастополя в 1854–1855 годах все без исключения черноморские флотские экипажи были награждены Георгиевскими знаменами, а матросы всего Черноморского флота (уникальный случай в истории России) получили на свои бескозырки черно-желтые Георгиевские ленты, которые и носили вплоть до 1917 года. Ныне Георгиевские ленты – отличительный признак морской гвардии России.

А как не воздать долг памяти знаменитому Андреевскому Георгиевскому флагу, которым в российском флоте награждали боевые корабли за высшую доблесть, проявленную в морских сражениях. На белом полотнище в перекрестии синего Андреевского креста Георгий Победоносец поражал копьем ненавистного змия. Так на самом почитаемом в российском флоте флаге слилась воедино любовь к двум самым почитаемым на Руси святым – Андрею и Георгию. И, может, далеко не случайно, что именно этого флага за небывалый доселе героизм был удостоен в 1829 году черноморский бриг «Меркурий», вышедший победителем из схватки с двумя турецкими линейными кораблями. Ведь после одержанной победы «Меркурий» вернулся именно в Севастополь, то есть туда, откуда пришли на Русь оба великих святых!

Минули годы, и в состав Черноморского флота вошел броненосец «Георгий Победоносец», словно легендарный витязь, закованный в доспехи путиловской стали, а вместо копья вооруженный четырьмя всесокрушающими двенадцатидюймовыми орудиями.

Как и святой, в честь которого корабль был назван, он достойно сражался за православную веру в годы Первой мировой. Именно броненосец «Георгий Победоносец» последним ушел в 1920 году из Севастополя на чужбину, в те места, где когда-то сражался с врагами храбрый комит Георгий. Именно на «Георгии Победоносце» в 1924 году был спущен последний Андреевский флаг старого флота. Что это, опять странная игра случая или фрагмент продуманного свыше великого сценария нашего бытия?

Тайна создания славянской письменности

Знакомясь с историей севастопольской земли, не перестаешь удивляться тому, что на ней происходило и происходит по сей день столь огромное множество событий подлинно великих. Наверное, трудно найти на всей остальной территории России такое место, где с таким постоянством писались бы важнейшие главы истории нашего народа. Создание славянской письменности еще одна из загадочных страниц истории Севастополя.

Начиная разговор об этом, необходимо сразу отметить тот факт, что и создание славянской письменности, и последующее крещение русского князя Владимира, а затем и всей Руси имеют наряду с общей географической точкой Херсонесом и единого идеолога обоих этих событий – константинопольского патриарха Фотия. Это был выдающийся духовный лидер не только Византии, но и всего православия. И снова закономерный вопрос: случайно ли совпадение единства места и единства инициатора этих двух великих свершений в жизни всего славянского мира или же во всем этом также прослеживается какая-то закономерность?

Ответить на этот вопрос нам еще предстоит, а пока познакомимся поближе с константинопольским патриархом. Дело в том, что Фотий, играя важную роль не только в церковных, но и в государственных делах Византии, проводил долговременную и целенаправленную политику, направленную на распространение византийской духовной цивилизации за пределы империи. Важнейшим инструментом этой политики была миссионерская деятельность, имевшая целью обращение в христианство славянских и хазарских племен.

Именно поэтому в конце 860 года Фотий организует отправку в Хазарию своих миссионеров. Экспедиция готовилась тщательно, ибо успех этого предприятия был чрезвычайно важен для Константинополя. Во главе миссии патриарх поставил самого способнейшего из своих учеников Константина, прозванного за ученость и ум Философом. Константин был по праву одним из самых выдающихся интеллектуалов, диалектиков и лингвистов своего времени. Многим позднее, уже перед самой смертью, Константин примет схимну и новое имя Кирилл. Именно под ним он останется в памяти потомков.

Вместе с Кириллом (Константином) отправился в дальнюю и трудную поездку и его старший брат Мефодий, занимавший до этого весьма солидный пост в византийской армии, а затем бывший игуменом в одном из монастырей на горе Олимп. Морем братья прибыли в Херсонес и остановились там на всю зиму 861 года. Именно здесь, в городе, который в те времена являлся последним византийским форпостом перед Дикой Степью, братья и начали основную подготовку к своей миссии…

Как гласят летописи, Кирилл за время своего пребывания в Херсонесе изучил древнееврейский язык, который ему был совершенно необходим, так как правящую верхушку тогдашней Хазарии составляли исключительно иудеи. Кроме этого, там же, в Херсонесе, им был встречен некий самаритянин, у которого Кирилл приобрел необходимые познания и в самаритянском языке.

Последние современные исследования доказывают, что славянский язык братья-миссионеры к этому времени уже знали. По одним источникам, они сами были славянами, по другим – македонцами, но знавшими славянский язык с детства.

При всем разнообразии версий по вопросу лингвистических особенностей «Корсунской рукописи» несомненно одно – именно она стала началом всей деятельности великих славянских просветителей по созданию славянской азбуки – главного труда всей их жизни. Именно на скалах нынешнего Севастополя началось составление всемирно известной ныне кириллицы. И, как знать, может быть, именно здесь под шум прибоя были впервые произнесены вечные: «аз», «буки», «веди»… По крайней мере именно это утверждает «Житие святого Кирилла»: «…Научился Философ Константин и отуда сложив, и написав книги и руським языком… тогда же… в Корсуни».

Скорее всего, первоначально Кирилл с Мефодием записывали звуки общие как для греков, так и для славян. Делали они это, видимо, для удобства греческими буквами. Затем уже стали рождаться под перьями просветителей и новые буквы. Знаки Кирилл с Мефодием придумывали красивыми взору и четкими в написании, но в то же время простыми и удобными, в том числе и такие, которых дотоле вообще у греков никогда не бывало: б, ж, ю, ш, щ, з, у, я. Сорок три буквы составили просветители. Это был самый совершенный из существовавших в то время алфавитов. До сих пор народы, использующие в основе своих алфавитов латынь, страдают от ее несовершенства. Ведь звук «ч», к примеру, немцы и сегодня передают четырьмя буквами, а англичане и французы двумя. Звук «щ» англичане с французами передают уже четырьмя, а бедные немцы пишут целых семь.

Однако историческая миссия севастопольской земли в деле создания и распространения славянской письменности на этом вовсе не заканчивается. Азбуку Кирилл и Мефодий создали. Но что было им делать дальше? Как добиться того, чтобы она была признана равноправной наряду с греческим и латинским алфавитами для написания церковных книг, их чтения и, самое главное, для ведения службы? Задача не из простых! Ведь и сегодня с этой проблемой сталкиваются жители многих стран, где католические богослужения ведутся исключительно на латыни. С константинопольским патриархом Фотием проблем в этом вопросе, видимо, у братьев-просветителей особых не было. Ведь их предложение вполне укладывалось в концепцию Фотия скорейшей христианизации славян. Иное дело римский папа! Миновать же его было, увы, невозможно, хотя бы по той причине, что западные славянские земли входили в зону влияния Рима. Как было решить Кириллу и Мефодию эту почти невыполнимую задачу? Как заставить непреклонного папу дать разрешение на проведение богослужений на славянском языке? Что же предприняли в этой ситуации братья-миссионеры? Выход из, казалось бы, тупиковой ситуации подсказал им… Херсонес!

Во время пребывания в Херсонесе равноапостольные Кирилл и Мефодий обрели святые мощи папы римского Климента I, скончавшегося здесь в ссылке в 101 году при императоре Траяне. Краткий рассказ, как об этом, так и в целом о пребывании в Херсонесе, помещен в восьмой главе жития Кирилла. Более подробное сообщение содержится в «Слове на перенесение мощей святого Климента», найденном А.В. Горским и впервые опубликованном им в 1856 году. «Слово» сохранилось только на славянском языке. Впоследствии этот текст получил название «Корсунской легенды». Рассказ об обретении святых мощей папы Климента очень подробный, он включает в себя части службы, которая совершалась при перенесении мощей в город, и Похвального слова папе Клименту. Автором всех трех частей считается сам равноапостольный Кирилл. Со ссылкой на его авторство этот памятник еще в IX веке был переведен на латинский язык, причем латинский перевод получил в литературе название «Итальянской легенды». Об этом же событии говорится в письме современника святого Кирилла Анастасия Библиотекаря, управлявшего папской канцелярией, епископу Гаудериху, записанном якобы со слов самого Кирилла.