Н. Геташвили - Музей королевы Софии Мадрид Страница 2

Биография барселонского художника Рамона Касаса Карбо полна замечательных событий. Он был сыном разбогатевшего на Кубе индейца, супругой которого стала девушка из почтенной и богатой буржуазной испанской семьи. Увлечение искусством заставило Рамона бросить школу. Он брал частные уроки живописи и рисунка, затем продолжил художественное образование в Париже у Эмиля-Огюста Каролюса-Дюрана. Рамон стал востребованным портретистом, замечательным графиком, писал в самых различных жанрах. Он жил в Барселоне, Мадриде, Гранаде, часто бывал во французской столице и по примеру ее артистических кабаре открыл (совместно с художником Сантьяго Русиньолем) в Барселоне знаменитое в истории искусства кафе «Четыре кота», меню которого украсил иллюстрациями молодой Пикассо. Заведение стало центром художественного авангарда. После первого парижского периода, отмеченного светлой колористической гаммой, камерным, лирическим настроением, по приезде в Каталонию Касас под впечатлением от современной реальности создал три большие многофигурные работы. Кроме мрачной «Подлой гарроты» родились «Выход процессии из церкви Санта-Мария дель Мар» и «Атака».

Гаррота — испанское орудие казни удушением. Король Фердинанд VII в 1828 ввел гарроту как единственный законный способ казни в стране для уголовных преступников, отменив повешение. Но и здесь правосудие установило градации: при благородной гарроте виновный следовал к месту смерти в седле на лошади и сам давал сигнал к экзекуции, обычная подразумевала подъезд на лошади или муле, подлая — на осле или пешком. Впрочем, вскоре всякую гарроту стали называть подлой.

Работа Касаса с изображением казни на барселонской площади в одночасье стала очень популярной (один из критиков тогда назвал ее «точным портретом времени») и впоследствии не оказалась забыта. В 1901 картина получила премию на выставке в Мюнхене, а статьи о гарроте и по сей день иллюстрируются репродукциями холста. Временем наивысшего расцвета творчества художника считают 1890-е, когда и было создано произведение. Его работы стали всемирно известными и путешествовали с одной выставки на другую по Европе и Америке, которые проходили даже во время Первой мировой войны.

Изидре Нунель Монтуриоль родился и работал в Барселоне, которая в те годы застраивалась красивейшими зданиями, а Каталония в отличие от остальной Испании переживала экономический бум. Родители художника держали небольшую, но процветающую фабрику по изготовлению лапши, сын же с раннего возраста бредил творчеством.

С 1893 по 1895 Нунель учился в Школе изящных искусств. В городе образовался круг молодых мастеров, в него входили в том числе Риккардо Канал, Хоакин Суньер, Рамон Пичот, который был другом Пикассо и примером для мальчика Дали. Они стремились привнести в современную испанскую живопись новизну. И, конечно же, итоги исследований возможностей света, так ярко проявившиеся в работах импрессионистов, и цвета (у постимпрессионистов) стали ориентирами в этих поисках.

В жарких странах в небольших городках и местечках наслаждаться вечерней прохладой после того, как спадет дневной зной, часто можно на крышах, которые местные жители обустраивают как террасы (не этот ли принцип включил авангардист Ле Корбюзье в свои великие «Пять отправных точек современной архитектуры»). В представленной, на самом деле ученической, картине молодой художник написал такую крышу, однако без присущего французскому вкусу любования окружающим миром. Погашенные цвета металлических баков, обмазки стенок и пола в темных потеках превалируют в колористической гамме. Автор «впустил» сюда лишь немного природы (листвы), как бы углядывая ее в щелки. По основному цвету палитры группу пейзажей Нунеля этого периода называли «Шафран». Данный холст может считаться исключением среди таких работ.

Изидре Нунель Монтуриоль был искусным графиком, иллюстрировал периодические издания. Работая на санаторном курорте в каталонских Пиренеях, он сделал целую серию портретов больных кретинизмом. С 1897 художник на несколько лет обосновался в Париже. Он писал, в основном, бедный люд, раненых и репатриантов после проигранной Америке кубинской войны, совсем не праздничных цыган (краски на данном полотне приглушены, жизнь героини угасает). В 1899 он показал рисунки на выставке в кафе «Четыре кота» в Барселоне.

Зрители и критика недостаточно высоко ценили его искусство, хотя товарищи считали живописца лидером в своем кругу. Кратковременный успех пришел в 1907, когда Нуннель представил работы, персонажами которых стали нарядные дамы. Однако в дальнейшем он вновь обратился к изображению непраздничной стороны действительности. Мастер умер достаточно молодым, в тридцать восемь лет, от тифа.

Рассматривая шедевры Хосе Марии Родригеса Акосты с прекрасными обнаженными, мало кто вспомнит, что до 1910-х в Испании было запрещено изображение женской наготы. В картинах данной серии (к ней относятся в том числе работы «Лежащая обнаженная» и «Ночь») завороженные и завораживающие тела сияют лунным волшебством, смотрятся порождением ночи. Сновидение было популярной темой в западноевропейском искусстве, начиная с символизма. И здесь погруженная в гипнотическую темноту женщина, освещающая ее своим телом, живет иной, потусторонней жизнью. Виртуозно переданное художником отражение героини просматривается в хрустальном шаре (вспомним, что его используют гипнологи) и темной влаге, на поверхности которой она преклонила колени.

Получив академическое образование, Родригес Акоста совершенствовал свое искусство в путешествиях, объездив Канаду, Америку, побывав на Востоке и в России. Он был удостоен наград на родине (золотые медали в 1912 и 1914), международных выставках в Париже и Мюнхене, стал кавалером ордена Альфонса XII. В Гранаде, в построенном им для себя доме (живописец происходил из семьи состоятельных банкиров), основан фонд его имени, популярный и по сей день. В историю страны Родригес Акоста также вошел как замечательный мастер, возродивший великие традиции садоводства Альгамбры.

Город Эйвар, в котором родился Игнасио Сулоага, расположен в центре исторической провинции Страны Басков и знаменит своим ювелирным промыслом. Отец будущего художника Пласидо являлся прославленным мастером, семейным делом был декор оружия. Игнасио не продолжил династию. Хотя в юности он с успехом помогал отцу-чеканщику, тот желал видеть в наследнике архитектора. Но пребывание Сулоаги в Мадриде и влюбленность в шедевры испанских мастеров золотого века (Эль Греко, Веласкеса, Риберы) склонили чашу весов в пользу живописи.

После поездки по Италии, в 1890, он надолго остался в Париже, включившись в бурную жизнь столицы художественного мира. Однако молодой творец не раз возвращался в родную страну. Первая же большая серия работ, начатая в середине 1890-х, сделала его имя чрезвычайно популярным. Это так называемая «Белая Испания» с ее фольклорными образами — цыганок, тореодоров, танцовщиков и танцовщиц. Хотя очень скоро в искусстве мастера родился другой типаж (представители высшего света на парадных портретах), он часто обращался к своим первым излюбленным сюжетам.

В 1898 семейство дяди живописца Даниеля поселилось в Сеговии (сегодня здесь открыт музей знаменитого керамиста Даниэля Сулоаги). Часто гостивший у него художник был покорен этим краем, так появилась его «Черная серия». На полотнах жители центра Испании — крестьяне (погонщики, пастухи и земледельцы), старые женщины, вечно в траурных одеждах, карлики, прокаженные, сохраняющие солидность в любой ситуации, — часто предстающие под грозовыми небесами (особая дань любимому Эль Греко) на фоне холмов, увенчанных суровыми замками и городами, воплощают особую стать кастильцев. Такая репрезентация отвечала патриотическому настрою испанской интеллигенции (в том числе художников, философов и писателей — друзей и моделей Сулоаги) так называемого Поколения катастрофы, или Поколения 98 года — именно в то время страна потерпела сокрушительное поражение в войне с американцами. Одна из идей ее возрождения заключалась в возврате к исконным началам, изоляции от буржуазной Европы. «Черная серия», даже подчас с трагическими мотивами, оказалась чрезвычайно востребованной, в том числе коммерчески, не только земляками автора. А персонажи на авансцене композиции каждого ее холста принесли мировую славу не только их создателю, но и всему испанскому искусству.