Станислав Говрухин - Тайны мадам Вонг

Станислав Сергеевич Говорухин

Тайны мадам Вонг

«Веселый. Роджер»... Кому не известен этот зловещий пиратский флаг — оскаленный череп со скрещенными внизу костями?

В двадцатом веке, с изобретением радио, с появлением самолетов и радаров, «Веселый Роджер» уже не взвивается над мачтами ко­раблей.

Но исчез только флаг. Пиратство же при­няло новые формы.

Несколько фактов.

Начало века. Подводная лодка отправила на дно трансокеанский лайнер «Лузитания» с двумя тысячами пассажиров на борту. По­гибли все — женщины, дети...

1922 год. Армия Блюхера подходит к Влади­востоку. Актив Русско-Азиатского Дальне­восточного Банка — несколько пудов золота в слитках — тайно грузится на рыбацкую шху­ну и отправляется в Шанхай. Однако судно не пришло в порт назначения. Русское золото осело в пиратских тайниках.

Белое безжизненное старческое лицо, покры­тое маской из крема. Молодые женские руки гладят его, втирая крем в кожу. Узкие, без ресниц глаза, редкие волосы на голове, кожа черепа просвечивается сквозь .них. Под мочкой уха продолговатый шрам — след пластической операции.

Год 1966-й. Исчезло бельгийское судно «Мадей», с грузом урановой руды в трюмах. Че­рез несколько лет судно было обнаружено под другим флагом и с другим названием на бор­ту. Ценный груз стал добычей пиратов.

Молодые женские руки привычным движе­нием натягивают на жидковолосый затылок пышный парик. Шрам от пластической опера­ции скрывается под волосами.

Во второй половине двадцатого века со страниц газет не сходит имя таинственной мадам Вонг. Вдова жестокого пирата Вонга, нынешняя руководительница крупнейшего пи­ратского синдиката в Юго-Восточной Азии, она время от времени напоминает о себе кровавыми нападениями на беззащитные тор­говые суда. Она неуловима, эта таинственная мадам, полиции абсолютно ничего неизвестно о ней, в досье, заведенном на нее, нет даже фотографии. В 1974 году британская разведка в Сингапуре назначила премию в десять тысяч стерлингов тому, кто доставит . фотографию мадам Вонг последних лет.

В это раннее сентябрьское утро из ворот полицейского участка в Гонконге выехали че­тыре автомобиля. Без спецсигналов, с потушен­ными фарами, они быстро помчались по ули­цам спящего города.

В одном из них ехал окружной комиссар фон Крумофф, мужчина под шестьдесят, сухо­щавый, крупный, с мужественными складками у рта и чуть выдающимися скулами. Машина остановилась на узкой улице, комиссар вышел, достал пистолет и, прихрамывая, пошел вперед.

Полицейские, прячась за деревьями, медлен­но окружали дом. Тем временем двое в штат­ском направились по гравийной дорожке к подъезду. Поднялись на крыльцо, дернули бронзовую ручку звонка.

Вдруг дверь, перед которой стояли переоде­тые полицейские, вспухла рваными отверстия­ми, полетела щепа, пули отбросили полицей­ских с крыльца.

Взорвалось стекло, и пули просвистели над головой комиссара. Он упал на землю, прямо на осколки. Рядом упал еще один полицей­ский. Откинувшись на бок, он достал противо­газ, натянул на лицо, потом сорвал с пояса гранату и кинул в окно. Оттуда повалил дым. Полицейские в легких противогазах ворвались в дом.

Наверху, на темной лестнице, ведущей в бельэтаж, мелькнула какая-то тень. Комиссар выстрелил. Стукнула дверь наверху. Комиссар поднялся по лестнице. Сзади его прикрывал полицейский с автоматом. Комиссар тронул ногой дверь и спрятался за косяк. Изнутри грохнул выстрел, послышался кашель.

— Брать живым!— приказал комиссар поли­цейскому.

Тот кивнул, сбоку, пинком, распахнул дверь. Один за другим раздались два выстрела и за ними сухой щелчок. Оба полицейских ворва­лись в комнату.

— Руки!—крикнул комиссар.

Человек, стоящий посреди комнаты, выро­нил пистолет и поднял руки. Дыма в комнате почти не было, но человек все еще кашлял, узкие глаза его слезились. С поднятыми рука­ми он отступал к стене и как-то странно и обреченно улыбался. Взгляд комиссара упал на воротничок его рубашки. Угол воротника был порван.

Комиссар вдруг резко, скользящим ударом хватил обезоруженного рукояткой пистолета но голове. Тот обмяк. Комиссар подхватил его у самого пола, с усилием разжал челюсти. Под языком лежала маленькая ампула. Осторожно, чтобы не раздавить, комиссар извлек ее... Сорвав с лица противогаз, фон Крумофф спу­стился вниз. Двое сотрудников вскрывали сейф. К комиссару подкатился Стэн, его помощник, толстый астматик с живыми и умными гла­зами.

— Кто он?— Стэн закашлялся, сплюнул на ковер.

— Ван Хуэй...

— Неужели?!—Стэн опять закашлялся, судорожно хватил ртом воздух.—Секретарь мадам Вонг! Собственной персоной! Поздравляю, комиссар! Но хотел бы я знать, где сама мадам?

— Вопрос легкий, Стэн. Ответ — проще про­стого.

Стэн удивленно посмотрел на начальника.

— В Австралии.— Комиссар вынул из кар­мана утреннюю газету, протянул помощнику. На первой полосе жирным шрифтом было на­брано: «Нападение пиратов на новозеландское торговое судно! Десять тысяч тонн первосорт­ной шерсти перекочевали в трюмы пиратского корабля!..»

Наконец вскрыли сейф. Комиссар наскоро проглядел бумажный ворох, которым были за­полнены отделения сейфа, помощник склады­вал документы в большой кожаный чемодан. Среди десятков незаполненных бланков пас­портов, фальшивых документов, среди банков­ских счетов, чековых книжек и прочих бумаг внимание комиссара привлекла неприметная папочка в кожаном переплете. В папке нахо­дился один-единственный листок бумаги свет­ло-лимонного цвета. Комиссар повертел стран­ный листок в руках, догадался посмотреть на свет.

И увидел водяные знаки.

Он подошел к окну, приложил листок к стеклу. На бумаге была какая-то схема, а, может быть, часть крупномасштабной кар­ты. Скорее, пожалуй, карта. Извилистая линия внизу могла бы обозначать берег. Да, берег моря — об этом говорят точки и треугольники, рассыпанные вокруг. Рифы. Другая линия, еще более неровная, ориентирована перпендикуляр­но к первой, напоминает ручей или реку, впа­дающую в море...

Ночью комиссара разбудил звонок из Ран­гуна. Звонила дочь. Он долго не мог ничего понять — в трубке слышались сдавленные ры­дания.

— Джуди, соберись и расскажи толком!— кричал комиссар в трубку.— Кого похитили?

— Твоего внука!—с усилием выкрикнула Джуди.—Александра, нашего мальчика...—Она снова заплакала.

— Выкуп?!—комиссар подскочил и сел в по­стели: взял почему-то очки с ночного столика, надел и снова снял их.—Сто тысяч долларов! Тебя перепутали с дочерью миллионера...

— Это не ошибка,— сказала Джуди,— Мы получили письмо.

.Комиссар слушал голос дочери, и лицо его несколько раз менялось по мере того, как она читала письмо. Одной рукой он расстегнул пу­говицы на пижаме, стянул ее с плеч, кинул на постель.

— ...Тут есть еще приписка, папа,—сказала Джуди.— Вот, слушай: «Советуем вам позво­нить папаше, комиссару полиции. Если захо­чет, он найдет деньги».— И Джуди снова за­плакала.

Комиссар слушал рыдания дочери, будучи уже одетым. Пора было действовать. Но как? Он безвольно свесил руку с телефонной труб­кой. Оттуда все еще неслись тихие всхлипы...

На свежевымытой палубе стояли плетеные кресла, с моря тянул легкий бриз. Гонконгский миллионер Чинь Лу принимал комиссара в ку­пальном халате, мокрые волосы его блестели под солнцем — он только что вылез из бас­сейна. Они были одного возраста с комисса­ром, но Чинь Лу выглядел моложе и жизне­радостнее. Слуга-китаец принес кофе в малень­ких фарфоровых чашечках. Лу своей крепкой загорелой рукой яхтсмена взял крохотный со­суд, прикоснулся губами к обжигающему на­питку.

— Нет,— сказал он.— Нет и еще раз нет! Конечно, сто тысяч не такие уж большие день­ги. Но выбросить их в пустоту, за борт... Сделай я так раз, второй — и рассыпется все здание, остановится машина, которая делает мне миллионы...

— Что вы такое несете, Лу?— раздраженно сказал комиссар.— Вы меня знаете не первый день. В конце концов, я честный человек, дьявол вас побери!

— Да, да, это правда,—закивал китаец.— Печальная правда. Вы честный человек, у вас принципы. Значит, ваш арсенал в борьбе с врагами ограничен — в нем отсутствуют те приемы, которыми так охотно пользуются ваши противники. А стало быть, вы всегда будете терпеть поражение.

Комиссар улыбнулся одними губами.

— Подумайте, старина!— продолжал Лу.— Что дали лично вам эти сорок лет борьбы? Пулю в бедро? Вдова Вонга женщина реши­тельная, у нее нет принципов, она пойдет на все! Армия пиратов сильнее вашей. Они лучше организованы, у них больше денег. И, наконец, они в темном зале, а вы на освещенной сцене. Они вас видят, а вы их нет.— Китаец бросил быстрый оценивающий взгляд на комиссара:— Пока вы по эту сторону фронта, вы ничего не стоите, старина. Сделайте шаг, одно движе-