Актёр и мишень. Как раскрыть свой талант на сцене - Деклан Доннеллан Страница 21

Плутовка плакать и сказала: «Да».

Как долго шутка помнится, ей-богу, —

Хоть проживи сто лет, а не забыть;

«Не правда ли, малюточка?» А крошка

Утешилась и отвечает: «Да».

Синьора Капулетти: Ну, будет уж об этом, помолчи.

Что это, просто добродушное ворчание Кормилицы? Кормилица излучает тепло и уют. Подобная трактовка роли Кормилицы стала таким общим местом, что мы не осознаем событий, о которых она рассказывает.

А рассказывает Кормилица следующее: она вскормила грудью Джульетту после смерти своей родной дочери Сусанны. Мы узнаем, что в это время родители как минимум однажды, уехав в далекое путешествие, оставили девочку на попечении Кормилицы. Мы узнаем, что в их отсутствие Кормилица осталась одна с Джульеттой и решила отучить свою маленькую воспитанницу от груди, намазав себе соски горьким маслом. Удивление и отвращение ребенка, попробовавшего отравленное молоко, рассмешили Кормилицу. Дальше мы узнаем, что малышка попыталась отстоять свою независимость, очень рано научившись ходить. Как мы выясняем, за ней до такой степени никто не приглядывал, что маленькая Джульетта упала и разбила себе голову. Мы узнаем, что Кормилица и ее умник-муж, который отпускал в адрес малышки похабные шуточки, насмехались над плачущим ребенком. «Да» Джульетты позволяет даже предположить, что она с младенчества научилась контролировать свои чувства и во всем соглашаться со взрослыми.

Несмотря на кажущуюся жизнерадостность, Кормилица несет в себе разрушение и говорит только о смертях и землетрясениях. Покойной дочери она «не стоила», но для человека с такой низкой самооценкой Кормилица занимает слишком много места. Скорее всего, ни одна из присутствующих трех женщин не осознает, что Кормилица ненавидит Джульетту и хочет погубить ее. И тем не менее Кормилица губит Джульетту; насилие – отнюдь не монополия мужчин Вероны. Можно представить, как Кормилица ежедневно наказывает Джульетту, напоминая ей о мертвой ровеснице и навешивая на плечи юной девушки вину за то, что она выжила. Мать Джульетты явно не интересуется всей это странной и чудовищной историей. Чуть раньше в этой же сцене она явно нервничает и не хочет оставаться с дочерью наедине. Леди Капулетти и Кормилица обсуждают возраст Джульетты, как будто девушки нет в комнате. Дочь почти не разговаривает с матерью, мать отвечает ей довольно зловещими рифмованными строками, где манерности больше, чем душевного тепла. Мы узнаем, что Джульетта родилась ночью у матери-подростка. Значит, леди Капулетти еще нет тридцати – она достаточно молода, чтобы быть соперницей собственной дочери.

Конечно, это лишь одна версия детства Джульетты. Она может быть заменена другой версией, но, естественно, Ирина не должна «играть» ни одну из этих версий. Тем не менее подобные альтернативные версии влекут за собой неприятные вопросы, которые способны обогатить невидимую работу актрисы.

Подобный анализ способен открыть Ирине новые горизонты. Но при переизбытке изысканий актриса может почувствовать, что все это засоряет ей мозг и сковывает воображение. Тогда ей следует остановиться. Это может быть добрым знаком – ее здоровые инстинкты восстают против засилья структуры.

Мир всегда недостаточно хорош

Мы живем в одном реальном мире, который едва знаем, и в сотне придуманных миров, которые мы знаем гораздо лучше. Богатый придуманный мир есть и у Джульетты. Ирина поможет себе, если не ограничится исследованием того, что происходит с Джульеттой в реальном мире, но представит себе и внутренний, воображаемый мир Джульетты. Вместо того чтобы тщетно пытаться преобразиться в Джульетту, Ирине лучше подумать, как хотела бы преобразить свой мир сама Джульетта. Не предпочла бы Джульетта уютную домашнюю мамочку, от которой пахнет лавандой, светской львице, мечтающей выдать дочь за графский титул? Может быть, Джульетта хочет изменить не только окружающий мир, не только мать, но и саму себя?

Я сам недостаточно хорош

Как бы любой отшельник ни старался избегать любых взаимоотношений с миром – даже если мы возьмем отшельника-атеиста и посадим его в запечатанную цистерну, – ему все равно никуда не деться от самых всепоглощающих взаимоотношений, от отношений с самим собой. Это жизненно важный принцип для зажатого артиста. У Джульетты, в первую очередь, есть отношения с самой собой. Эта страстная связь, флуктуирующая между любовью и ненавистью, постоянно преображается и сводится к тому, что Джульетта не столько принимает себя такой как есть, сколько хочет себя изменить.

Для Ирины один из лучших способов больше узнать про Джульетту – это увидеть Джульетту такой, какой видит себя сама Джульетта. Джульетта видит в себе то, что ей хочется изменить. Может быть, она слишком высокая? Слишком смышленая? Слишком зависимая? Какой она предпочла бы быть? Меньше самоконтроля? Больше спонтанности? Меньше самоуверенности? Ирине полезно представить Джульетту смотрящейся в зеркало. Два важных для Ирины вопроса – это, во-первых, «Каким Джульетта предпочла бы увидеть свое отражение?» и, во-вторых, «Кого Джульетта боится увидеть в зеркале?». То, что Джульетта видит на самом деле, глядясь в зеркало, совсем не так интересно.

И тут Ирина вполне может спросить: «Да, но как мне это показать?» Ответ заключается в том, что показывать не надо никогда и ничего, особенно в области невидимой работы. То есть получается, что у Ирины появляется идея, а ей говорят: «Не играй это!». Именно так. Невидимая работа проявляется по своей воле, где захочет и когда захочет. Любые попытки контролировать невидимую работу, управлять ее проявлениями, любые попытки показать невидимую работу публике только спугнут ее. Невидимое никогда не исчезает навсегда и возвращается, когда мы перестаем стараться контролировать его.

Упражнения на крайности

Есть несколько упражнений на развитие и укрепление невидимого сознания. В ходе упражнений на крайности здравый смысл изгоняется из репетиционного зала и артист играет сцену с одной задачей в самом крайнем ее проявлении. Например, Джульетта может попробовать сыграть сцену с матерью, сначала пытаясь развеселить ее (до крайности), потом напугать ее (до крайности), или унизить/соблазнить/просветить/исцелить ее и т. д. и т. д. Иногда все это выглядит просто странно, но бывает, что одна реплика, или один взгляд, или одно движение вспыхивает безусловной жизнью.

И именно в эту секунду к невидимой работе прибавляется еще крошка живого. Затем Ирине следует забыть упражнения на крайности, но, что удивительно, они не проходят бесследно. Выйдя играть ту же самую сцену в следующий раз, Ирина почувствует, что невидимая работа наложила отпечаток на то, что она видит. В том, как она видит мать, будет больше истории отношений и больше уверенности. В образе матери, который увидит Ирина, будет больше конкретности. То есть мишень развивается сама, вне нашего сознательного контроля.

Противоположности

Еще одно упражнение