Выйти из учительской. Отечественные экранизации детской литературы в контексте кинопроцесса 1968–1985 гг. - Юлия Олеговна Хомякова Страница 22

В послеоттепельный период советской культуры в профессиональной среде кинематографистов отношение к научной кинофантастике, вопреки взлёту её популярности и художественного уровня, было не самым уважительным. Это заметно по весьма скромному количеству киноведческих исследований, посвящённых кинофантастике. Несмотря на её былую популярность и очевидные достижения авторского кино в этой области (достаточно упомянуть «Солярис» и «Сталкер» А. Тарковского), большинство исследователей всё равно не считают этот жанр вполне серьёзным. В наше время научную фантастику основательно потеснил родственный жанр фэнтези как более творчески разработанный и более прибыльный с коммерческой точки зрения. К тому же значительное сокращение слоя ИТР в нашей стране (да и в других развитых странах, так же в 90-е гг. подвергшихся деиндустриализации) уменьшило аудиторию – читательскую, зрительскую – произведений научно-фантастического жанра. В постсоветском обществе, где легализованы любые предсказания будущего, от религиозных до астрологических, научная футурология оказалась не в чести. К тому же научный, хотя бы частично обоснованный какими-то доказательствами подход к перспективам дальнейшего развития человечества всё чаще стал походить на антиутопию. Достаточно посмотреть несколько голливудских картин типа «2012» или «Аватар», чтобы проследить эту устойчивую тенденцию.

В советское время такое, естественно, не поощрялось, тем более в детском кино. Но детское кино всё же отозвалось на взлёт научной фантастики. К концу 70-х волшебные киносказки были основательно потеснены сказками фантастико-футуристическими. Здесь надо напомнить несколько полузабытых имён.

Так, Павел Клушанцев (1909–1999), режиссёр студии «Леннаучфильм», «первым попытался совместить два киножанра – научно-популярное кино и научную фантастику, в результате чего в кино появилось принципиально новое направление – научно-фантастический киноочерк (или популярно-фантастический фильм), к сожалению, так и не нашедший в нашем кинематографе последователей. Стенли Кубрик и Джордж Лукас называют Клушанцева своим “крёстным отцом” и учителем, на его фильмах изучают операторское мастерство, а известный специалист в области экранных трюков и кинокритик, лауреат ”Оскара” Р. Скотак даже специально приезжал в Россию, чтобы расспросить Клушанцева о секретах его уникальных съёмок. “За 40 лет американские специалисты так и не смогли разгадать их”, – сетовал журнал “Американский кинооператор”, в 1996 году посвятивший к 85-летию русского режиссёра целых два выпуска. <…> Когда прославленный создатель “Звёздных войн” заявил, что мечтает познакомиться с маэстро Клушанцевым, функционеры от кино лишь недоуменно пожали плечами: “А кто это? Не знаем такого”»[68].

Вспоминая (а то и впервые в жизни узнавая) то или иное творческое имя, современный исследователь то и дело задумывается: почему так получилось, что наше кино перестало верить в себя и ценить себя? Применительно к научной фантастике надо признаться, что большинству из нас (включая автора этих строк) всегда было интереснее изучать фильмы реалистические или уж, на худой конец, мифотворческие, т. е. снятые в целях политической пропаганды, нежели научно-фантастические. Но авторы, работавшие в этом жанре, понимали его значение.

В искусстве для детей всегда есть определённые границы. Воспитание личной самостоятельности, чреватое усилением в характере «буржуазного индивидуализма» в противовес «социалистическому коллективизму», не было приоритетной задачей нашей педагогики, и, следовательно, персонажи, способные в одиночку бросить вызов враждебному окружению, не культивировались в детском кино. Гораздо важнее считались честность и, естественно, верность – дружбе, пионерской клятве и тем более Родине. При этом подразумевалось, что наша Советская страна будет самой передовой и через сто, и через двести лет. Но режиссёр Ричард Викторов, настоящий энтузиаст, чтобы не сказать – подвижник жанра научной кинофантастики, снимавший фильмы не только для детей, считал: «Сегодня молодёжь не удовлетворяется просто сказками, её интересует, что будет с миром завтра, и кинофантастика призвана говорить об этом <…>. Проблема и в том, что человек чувствует малые размеры Земли, её непрочность. А многие прогнозы будущего человечества не всегда оптимистичны. И фантастика обретает поэтому особенно важное звучание»[69]. После бурного успеха фильмов Р. Викторова «Москва-Кассиопея» (1973) и «Отроки во Вселенной» (1974) о пионерах, отправленных в дальний космос, чтобы к моменту прибытия в созвездие Кассиопеи им было уже 40 лет, последовала экранизация другого произведения на ту же тему: «Большое космическое путешествие» (реж. Валентин Селиванов, по пьесе Сергея Михалкова «Первая тройка, или Год 2001»). Однако успехом она не пользовалась. Все эти картины, не очень страшные и очень музыкальные, о столкновении советского пионера с загадочным будущим (разумеется, с моральной победой пионера, ведь советские ценности считались непреходящими) сейчас вызывают у бывших школьников конца советского периода прилив ностальгии. Ведь на самом деле ребят 70-х и 80-х гг. ожидало совсем не такое будущее… Ричард Викторов придавал значение не только образовательной стороне фильма для детей, но и его музыкальности. Это, а также некоторая ироничность выгодно отличают отечественную детскую кинофантастику. Несмотря на отдельные «измены» любимому жанру, Ричард Викторов всё равно возвращался к нему. Он и привёл в кино писателя-фантаста Кира Булычёва, который написал сценарий к его фильму «Через тернии к звёздам» (1980).

Писатель и сценарист Кир Булычёв (Игорь Всеволодович Можейко, 1934–2003) родился в Москве в семье выходцев из дворян, скрывавших своё происхождение. В 1957 г. окончил Московский государственный педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза. В 1962 г. окончил аспирантуру Института востоковедения АН СССР. С 1963 г. работал в Институте востоковедения АН СССР. В 1965 г. защитил кандидатскую диссертацию по теме «Паганское государство (XI–XIII века)», а в 1981 г. – докторскую диссертацию по теме «Буддийская сангха и государство в Бирме». Переводчик и корреспондент АПН в Бирме, корреспондент в журнале «Вокруг света»… Только в 1965 г. он начал литературную деятельность в качестве писателя-фантаста и переводчика фантастических произведений американских писателей. Популярность писателю Киру Булычёву принесли детские книги, особенно – о приключениях девочки Алисы. (Имя, вызывающее ассоциации с Алисой Льюиса Кэрролла, на самом деле – просто имя дочери Кира Булычёва.)

Кира Булычёва называли основоположником отечественной детской научной фантастики, на что он отвечал: «Не усматриваю какой-либо чёткой границы между фантастикой “детской” и “взрослой”. Ведь вся литература так или иначе имеет устойчивую закономерную тенденцию к самоомолаживанию. Так, например, “Приключения Гулливера” и большая часть написанного Жюль Верном предназначалась когда-то для зрелой аудитории, сейчас это читают в основном дети. То же можно сказать и о русской литературе: Беляев, Булгаков, Обручев… С другой стороны, в наше время стала стираться и незыблемая прежде грань между авторской сказкой и художественно-фантастическими произведениями. Наиболее характерные примеры – <…> “Карлсон” и “Пеппи – Длинный чулок”, а что касается отечественных авторов, можно вспомнить Антония Погорельского с его колоритной “Чёрной курицей…”»[70]. Кинематографическая судьба Кира Булычёва оказалась не менее яркой. Более 20 произведений Кира Булычёва экранизированы, по его сценариям снято 22 фильма разных жанров. Кир Булычёв – лауреат Государственной премии СССР