Актёр и мишень. Как раскрыть свой талант на сцене - Деклан Доннеллан Страница 27

Ее к свободе от любви ревнуя…

И я, мой милый, этого б хотела;

Но заласкала б до смерти тебя.

Прости, прости. Прощанье в час разлуки

Несет с собою столько сладкой муки,

Что до утра могла б прощаться я».

Сперва Джульетта мечтает о голосе сокольничего, чтобы приманить обратно Ромео. В следующем отрывке птица – уже не натасканный сокол в клобучке, а комнатная птичка, которую ребенок держит на привязи, чтобы любимица не ускакала слишком далеко. Далее Джульетта лишь подразумевает грустную участь птички. Мы понимаем, что птичка, скорее всего, замучена любвеобильным ребенком. Удивительно, что четырнадцатилетняя дебютантка веронских балов понимает темную сторону любви куда глубже, чем опытный боевой генерал Отелло.

Ирина может воспользоваться упражнениями на эмоциональную память, чтобы «присвоить» чувства Джульетты.

«Чувствовала ли я когда-нибудь раньше, что мои любовь и ревность могут оказаться смертоносными?»

«Как именно я тогда себя ощущала?»

«Чувствовала ли я когда-нибудь нечто подобное?» «Что я переживала, когда раньше случалось нечто подобное?»

«Чем мне сейчас могут помочь эти чувства, пережитые в прошлом?»

Некоторым артистам подобный способ переноса личного опыта очень помогает; других артистов это зажимает. Если Ирине не помогут упражнения на эмоциональную память, ей стоит вспомнить, что образы прошлого постоянно переосмысливаются нами в настоящем. Говоря конкретнее, Ирине полезно проанализировать, как странно повышение ставок влияет на время. Или, точнее, насколько иначе мы воспринимаем время, когда ставки взлетают до небес. Для ясности приведем пример.

Автокатастрофа

Очевидец автокатастрофы ощущает время очень странно. Он слышит нескончаемый визг тормозов и несмолкающий крик – велосипед и машина сталкиваются лоб в лоб. Велосипедист взмывает в воздух и, кажется, парит перед машиной, прежде чем удариться о ветровое стекло, пошедшее трещинами. Очевидец сознает, что медленно направляется к телефону, чтобы вызвать скорую помощь. Мигающие синим пронзительные сирены появляются на месте происшествия спустя целую вечность ожидания. Наконец парамедики объявляют, что ни водитель, ни велосипедист не пострадали, не считая мелких царапин. Очевидец понимает, что вся эта сложная хореография в рапиде заняла не более нескольких секунд, – значит, велосипедиста стремительно выбросило из седла, а сам он, очевидец, сломя голову помчался к телефону.

Возможно, и в жизни Ирины попадались моменты, когда время замедляло свой бег или останавливалось. Может быть, ей случалось познакомиться с человеком на вечеринке и осознать, что она как-то необычно откровенна с ним. Возможно, ей приходилось переживать то странное ощущение, когда исповедуешься незнакомцу. В подобные необычные моменты мы открываем душу без видимой причины; в такие минуты время ведет себя как-то необычно, и мы понимаем, что переполнены мыслями, о наличии которых даже не подозревали. Если Ирина замечает подобные ощущения в реальной жизни и сумеет довериться им в ходе работы над ролью, она поймет, что Джульетта переосмысливает всю свою жизнь, всю свою историю за время сцены на балконе. Возможно, Ромео освобождает ее от обыденных временных ограничений. А мишень освобождает Джульетту от отграничений свойственного ей характера. Иначе кому придет в голову столь странная фраза:

«Неволя громко говорить не смеет,

Не то б я потрясла пещеру Эхо».

Ирина может перелопатить всю биографию Джульетты, пытаясь понять, что героиня имеет в виду под этим странным образом. Или Ирина может сказать: «Вообще-то, это говорит не Джульетта, а кто-то другой».

Разве такое возможно? Кто другой может говорить устами Джульетты? Но ведь, когда ставки повышаются, мое самоощущение меняется. Когда ставки продолжают повышаться, мне приходят в голову идеи, образы и слова, о наличии которых в самом себе я даже не подозревал. В такие моменты я задаюсь вопросом, кто только что говорил, и понимаю, что говорил я сам. Ставки могут повыситься настолько, что моя тщательно отполированная идентичность слетит с меня, как кокон с бабочки. Когда ставки поднимаются, мы все меньше и меньше черпаем образы из исторического прошлого и все больше и больше открываем в себе нечто, что существовало всегда и навсегда теперь пребудет с нами.

Бывает, нам кажется, что мы всю жизнь знаем только что встреченного человека. Джульетта может и сама не подозревать, откуда взялся образ безграничной, как море, нежности. Вполне возможно, Джульетта никогда не видела моря. Может быть, она видит море впервые, только когда произносит эту фразу. Жонглируя образами птиц, Джульетта может не иметь практических познаний в орнитологии. Да, Джульетте и Ирине необходимо понимать, что означает слово «сокольничий». Но кризис и так обнаруживает в нас потайной запас слов и информации. Узнавание провоцирует осознание, как мы уже убедились на примере персоны.

«Неволя громко говорить не смеет,

Не то б я потрясла пещеру Эхо».

Осознает ли Джульетта, насколько эти строки пронизаны насилием? Понимает ли, что, сравнивая себя с Эхо, она невольно отдает Ромео роль Нарцисса? Отдает ли себе отчет, что потрясенная пещера – это буквальный образ потери невинности? Вряд ли в этот момент. Но каждое из этих соображений может пригодиться Ирине в ходе невидимой работы.

Считается, что близость, как и доверие, зависят от времени. Согласно расхожему мнению, для возникновения доверия, любви и близости требуется время. Но опыт не всегда подтверждает это положение. Когда ставки взлетают до небес, время не подчиняется правилам, придуманным нами для него. Например, ощущение влюбленности бывает и таким: «Я тебя люблю, я всегда буду тебя любить – и я всегда тебя любил».

История не имеет никакого отношения к прошлому. История – это наше сиюминутное видение прошедших событий. История бесконечно преображается и перерождается. История не чепуха, но нечто крайне субъективное. Джульетта (и, соответственно, Ирина) способна полностью переосмыслить прошлое и характер Джульетты – в настоящий момент времени, делая шаг на балкон. Нет ничего более непредсказуемого, чем прошлое.

12. «Я не знаю, где я»

Как и в случае со всеми паучьими лапами, в жалобе «Я не знаю, где я» одно и то же слово повторяется дважды: «я». Строить мысли вокруг «я» вредно. Зайдем с другой стороны и рассмотрим это заявление не с точки зрения содержания, а с точки зрения формы. Как в случае с остальными паучьими лапами, тут повторяется одно и то же слово дважды: совершенно не важно, будет это слово I, lch,Je, Ya, Io или «я».

Перед тем как довериться нашим правилам, давайте приглядимся к «где». «Где» – это пространство. Балкон – это не пространство. Балкон находится в пространстве.