Смысл Камня. Современный кинематограф Южной Кореи - Александр Старшинов Страница 38

Возможно, в этом и кроется причина его неудачи — ведь сам Пак Чханук сказал Джошу Бролину: «Вы получаете мое благословение. Но не пытайтесь повторить то, что сделали мы. Снимите свой фильм». Увы, по голливудской привычке Спайк Ли понадеялся на беспроигрышные драматургические ходы. Но «Олдбоя» Пак Чханука нельзя представить без его визуальных решений, которые невозможно повторить и, уж конечно, пересказать.

Зрительный ряд

Внимательный зритель сразу заметит, что после первого монтажного кадра на крыше в фильме меняется цветность. Так происходит четыре раза:

— сцена в полицейском участке показана в стилистике цифрового видео, будто дежурный от нечего делать снимал юродствующего Дэсу на камеру вроде Samsung VP-D70;

— основная часть фильма отцветокорректирована (на самом деле применялся процесс химического обесцвечивания кинопленки) в контрастной красно-зеленой гамме, напоминающей о страшной пляске опричников из фильма Эйзенштейна «Иван Грозный. Сказ второй, боярский заговор» — это гамма, сопровождающая О Дэсу во враждебном ему мире;

— флешбэки из школы «Эвергрин» — почти черно-белые, чуть тронутые красно-зеленой палитрой, гамма пробуждающихся воспоминаний;

— и только гималайская секвенция (снятая в Новой Зеландии) предлагает нежнейшую палитру цветов, будто светящихся изнутри.

Это цветовой язык, на котором разговаривает с нами Пак Чханук — первая сигнальная система, которая задает настроение и состояние героев. Цвет крови, он же цвет любви — главный в «Олдбое», как в «Безумном Пьеро» Жан-Люка Годара или в «Красной пустыне» Микеланджело Антониони. Не зря так часто Мидо надевает красное и даже спит с Дэсу в отеле на красных простынях, да и сам Дэсу выбирает красную рубашку, чтобы отправиться на финальную схватку в пентхаус.

Вторая и главная сигнальная система — язык визуальных знаков.

Таких, как разметка движения пешеходов в сцене исчезновения О Дэсу — все прохожие идут в одном направлении, указанном стрелкой, и подразумевается, что герой, видимо, исчез в противоположном направления — практически в никуда.

Или таких, как часы. Время исключительно важно в «Олдбое» — сначала мы отсчитываем 15 лет, потом — пять дней. Мы постоянно видим то часы, то календарь. Пак Чханук превращает в миниатюрные часы даже вступительные титры — и, конечно, он не забыл снабдить часами пленника, выброшенного на свободу. Отдельный визуальный аттракцион — время, отсчитываемое телевизором О Дэсу, который показывает значимые события для Кореи и мира: избрание Ким Ёнсама, смерть принцессы Дианы, избрание Ким Дэджуна, новый 2000-й год, встреча Ким Дэджуна с Ким Чен Иром в Пхеньяне, теракт 11 сентября — а годы идут…

Как только в жизнь О Дэсу входит гипноз, Пак Чханук начинает уделять особое внимание тому, как представление о мире Дэсу отличается от реальной картины. Когда герой просыпается на крыше небоскреба, ему (и нам) кажется, что он попал на огромный зеленый газон с сочной травой, но на самом деле — это довольно маленький и жухлый газончик. Когда гипнотизерша работает с Дэсу в Гималаях, она предлагает ему увидеть, как дерево превращается в бетонную плиту, — и в поле нашего зрения без всяких наплывов и спецэффектов появляется эта плита — простым панорамированием (похожим образом относился к чудесам в кадре Андрей Тарковский). Но самое интересное происходит в воспоминаниях О Дэсу — как профессор Борга из «Земляничной поляны» Ингмара Бергмана, он просто входит в них и присутствует — поднимается по лестницам, садится на стул, слушает разговоры, смотрит…

Особого упоминания заслуживает отношение Пак Чханука к сценам насилия. В насилии он не видит ничего красивого — это просто грубая, грязная звериная возня, в которой Дэсу, как правило (но не всегда), оказывается самым сильным зверем. Не менее отвратительна сцена, в которой Уджин убивает Джухвана осколком компакт-диска.

Впрочем, Уджин с его электронным сердцем уже не совсем человек, скорее машина, и это подчеркивается его бытом в пентхаусе: он входит в суперсовременную душевую, как автомобиль въезжает в мойку перед ремонтом. Из мойки Уджин перемещается, как в цех техобслуживания, в гардероб-трансформер, из которого он выходит обновленным и, похоже, отремонтированным.

И все же нет ничего важнее в фильме — раз уж мы, не отрываясь, досмотрели его до конца — чем финальная сцена. Эпилог «Олдбоя» начинается непосредственно на титрах — мы (по крайней мере, те из нас, кто не знаком с этикетом профессиональных кинематографистов, предписывающим досматривать финальные титры до конца) уже готовы встать с кресла в кинозале, но вдруг герои возвращаются на экран. Только что они обнимались, а теперь стоят спиной к нам — как Сандро и Клаудия в «Приключении» Антониони, они смотрят вдаль, т.е. в свое будущее. И точно, как в «Приключении», в этой дали есть вершины (да еще какие — горам Новой Зеландии довелось играть и Фудзияму, и горы Средиземья), есть крутые склоны, и, к счастью, есть равнины. Героев явно не ждет сплошная тишь да благодать, но будет в их жизни и покой.

Как правило, в финале к зрителю приходит окончательное понимание управляющей идеи (темы) фильма. Скажете ли вы после такого финала, что «Олдбой» — фильм о мести? Конечно, нет. Это фильм о любви, о чем нам красноречиво говорят новозеландские горы. Вот почему Спайку Ли не удалось пересказать «Олдбоя» — это имело не больше смысла, чем римейк «Соляриса» Тарковского, сделанный Стивеном Содербергом.

Как уже было сказано, название «Олдбой» сегодня имеет не меньший вес, чем «Криминальное чтиво», «Малхолланд Драйв» или «Бойцовский клуб». Это и «торговая марка» Пака Чханука, и его «знак качества». Это сертификат, который свидетельствует о том, что режиссер не просто понимает современное кино и делает его, — он создает его новое лицо и двигает его вперед, придумывая новые правила киноязыка.

И если спросить современного киномана, смотрел ли он «Олдбоя», ответ может быть только один — смотрел и не раз. А если этот воображаемый киноман солгал, то он прекрасно знает, что «Олдбой» — это его долг, который непременно придется отдать, и чем раньше, тем лучше.

Путь возмездия в фильме Пак Чханука «Сочувствие госпоже Месть» (2005)

Охрименко Надежда

Nadezhda Okhrimenko

журналист

Фильм: «Сочувствие госпоже Месть» (2005)

Название на корейском — «Добросердечная госпожа Кымджа».

Режиссер, «прорубивший окно в Европу» для южнокорейского кинематографа, мастер, «рисующий» кровью и болью своих персонажей, человек, говорящий на языке любой страны и нации. Всё это об одном из самых известных и титулованных режиссеров Южной Кореи — Пак Чхануке. В этом году он пополнил свою коллекцию наград в Каннах с фильмом «Решение расстаться» (2022), но мировую известность ему принёс, конечно же, фильм «Олдбой» (2003). В далеком 2003-ем корейский кинематограф существовал только внутри страны, а феноменальный на то время успех «Олдбоя» открыл эстетику и аутентичность корейского киноискусства всему миру. Конечно, гениальность этого фильма невозможно отрицать, но это далеко не единственный шедевр режиссёра Пака. Уже 2005-м году в прокат вышла завершающая картина «трилогии мести» «Сочувствие госпоже Месть», возможно, она и не собрала столько наград на мировых фестивалях, но этот фильм совершенно точно стоит внимания зрительского внимания.

Фильмы данной трилогии объединены лишь общей темой мести. Герои и истории никак не связаны друг с другом. И если в первых двух фильмах нам предоставляется возможность увидеть месть с «мужской» стороны, то картина «Сочувствие госпоже Месть» знакомит нас с совсем другим видом мести — женская месть. По мнению экcпертов, причины для мести у мужчин и женщин часто похожи, но вот формы проявления проявления такой реакции отличаются на 180* (градусов). Мужская месть часто импульсивна, а женская, наоборот, более продумана. Мужчины гораздо чаще проявляют свою месть в физической форме, в отличие от женщин, но это совсем не делает женскую месть менее страшной… Почему? Именно об этом и расскажет фильм Пак Чханука «Сочувствие госпоже Месть».

«Все люди