Сага - Бенаквиста Тонино Страница 2

– Вы прожили с ней десять лет. Мы вас слушаем.

Солнечный луч заскользил по спинке кресла. Луи устроился в нем и прищурил глаза от яркого света.

– Лиза спала очень чутко. Грабитель никогда бы не смог перевернуть вверх дном всю квартиру, не разбудив ее. Она видела, как он орудует. Ключей при нем не нашли, значит, это она впустила его.

– Продолжайте.

– Этот тип рассуждал так же, как я. Он пришел на рассвете, зная, что ее муж в Испании. А в семь утра в квартиру впускают только близких.

– Или любовника.

– Почему бы и нет? Это в ее стиле – завести любовника. Ведь в течение двух последних лет нашего брака у нее была связь с актером, за которого она потом вышла замуж.

– И что же этот любовник хотел найти в шкатулке?

– Пока мы можем рассмотреть один или два возможных варианта. Пожалуй, есть и третий, но он слишком сложен и, следовательно, не заслуживает внимания. Представим, что любовник решает сообщить ей, что хочет с ней порвать. Но Лиза об этом не подозревает; наоборот, она собирается воспользоваться неожиданной возможностью провести с ним ночь, не боясь внезапного появления мужа. Однако любовник не желает преподносить ей такой подарок в ознаменование разрыва. Поэтому он появляется как можно позднее, ранним утром, чтобы поставить ее перед свершившимся фактом. И даже подготавливает примерно такую фразу: «Мне так хотелось, чтобы ты меня полюбила, по ты всегда видела во мне лишь любовника». Однако проблема в том, что он не может считать себя совершенно свободным, пока не вернет свои письма.

– Какие письма?

– Безумно романтические письма, которые он написал ей за время их романа. Лиза обожала любовные послания, ей нужны были такие доказательства, чтобы чувствовать себя любимой. Она ценила их несравненно выше, чем драгоценности! Я знаю, о чем говорю – ведь я добился ее только благодаря своим письмам. В то время они у меня прекрасно получались.

– У вас есть хоть малейшее представление о том, кто бы мог быть ее любовником?

– Никакого. Но это явно женатый человек. Совершенно необходимое условие. Она никогда бы не заинтересовалась юным воздыхателем, который третировал бы ее просьбами, чтобы она развелась. Ее возбуждала двойственность ситуации, двойной адюльтер. Когда она познакомилась с артистом, тот тоже был женат. И потом, Лиза не бросилась бы на шею первому встречному, ей нужен был человек, с которым было бы престижно появляться в обществе, который был бы широко известен, то есть, занимал бы видное положение в шоу-бизнесе, понимаете, что я имею в виду?

– Более-менее.

Луи любил изображать ситуацию так, словно самое странное было вполне естественным. И делал это весьма убедительно.

– Следовательно, любовник должен был любой ценой уничтожить письма, иначе Лиза непременно воспользовалась бы ими. Вытряхивая содержимое ящиков серванта, он наконец натыкается на перламутровую шкатулку. Чувствуя себя в безопасности, но не в силах противиться нахлынувшей ностальгии, он говорит ей приблизительно следующее: «Теперь остается самое трудное, Лиза, забыть все, забыть, что ты существовала, пусть о тебе останется лишь смутное воспоминание, а потом я забуду и это воспоминание». Рассвирепевшая Лиза угрожает обо всем рассказать его жене. Он паникует, она отвешивает ему пощечину, он хватает пепельницу и…

Молчание.

Инспектор пристально взглянул на шкатулку, потом попросил Дидье сходить на кухню и принести остатки остывшего кофе.

– Такая версия событий вам подошла бы больше, да, месье Станик?

В этом инспектор ни капли не сомневался. Это убийство явно носило необычный характер, а он всегда предпочитал убийства из ревности у богачей, чем потасовки двух сопляков.

– Не знаю, – ответил Луи. – Вообще-то мне бы очень хотелось, чтобы тайна ее смерти раскрыла наконец секрет ее рождения.

– Что вы имеете в виду?

Дидье принес чашку кофе. Луи достал пачку сигарет, и инспектор стрельнул у него одну. Закуривая, он бегло обменялся с Дидье взглядами.

– Значит, вы не знаете, что Лиза – подкидыш?

Дидье, хотя его никто об этом не просил, достал блокнот и зачитал вслух информацию, полученную из Центрального банка данных.

– Все верно. Лиза Колетт была найдена в 1957 году у дверей госпиталя в Кане, ей было два года.

– До шестнадцати лет она находилась на попечении департаментской комиссии по санитарии и общественной деятельности, – добавил Луи. – В то время ходили слухи, что у нее есть брат, но его никто никогда не видел.

– Похоже, вы информированы лучше, чем кто-либо.

– И тем не менее Лиза редко бывала откровенной. Впрочем, ее любовь к секретам еще сильнее сводила меня с ума…

Старший инспектор, все более явно выражая свое нетерпение, попросил продолжать.

– Допустим, что брат решил связаться с Лизой.

– Из-за денег?

– Тогда бы он объявился намного раньше.

– Проснулись родственные чувства?

– Через сорок-то лет?

– Тогда что же?

– Есть только одна причина: ему нужна была операция по пересадке костного мозга.

– Простите, что?

– Попробуйте найти другой мотив, и вы поймете, что это единственно возможный. И только сестра могла ему помочь.

– …?

– Однако такая сложная операция не может пройти незамеченной, а Лиза не хочет, чтобы с появлением этого человека кто-то начал рыться в ее прошлом. Она категорически отказывается помочь. Но брат настаивает – речь идет о его жизни. Утром он приходит к Лизе и умоляет ее, это его последний шанс. Однако она снова отказывается спасти его. Он знает, что приговорен и должен умереть, но эта девка его не переживет!

Подобно пьяному, пытающемуся любой ценой выглядеть трезвым, инспектор счел делом чести скрыть свое удивление искренностью Луи. Дидье застыл, опустив руки и ожидая реакции начальника.

– Она приговорила к смерти своего брата?

– Это был единственный способ, чтобы больше с ним не встречаться.

– Вы изобразили нам настоящее чудовище.

– Только чудовище способно пробудить истинную страсть.

Инспектор уже начал сожалеть, что это не рутинное расследование. Особенно после того, как Луи сообщил:

– Подумав как следует, я решил предложить вам кое-что иное.

Инспектор, словно уже ожидавший подобного поворота, возвел глаза к небу и сжал кулаки. Луи сохранял полную невозмутимость. И искренность.

– Валяйте! И покончим с этим!

– Инспектор, кто, по-вашему, может уничтожить чудовище? – …?

– Только другое чудовище.

Дидье подавил вздох, сделав вид, будто хотел откашляться.

– Вы помните о деле Андре Карлье?

Никто из инспекторов не прореагировал.

– Это военный преступник, которого преследовала полиция всех стран мира. Он исчез в районе Кана в 1957 году. Больше никто его не видел.

– Никогда не слышал о нем.

– Однажды, просматривая бумаги Лизы, я случайно наткнулся на старую вырезку из газеты, в которой шла речь о том деле. Очевидно, это не было случайным совпадением. Лиза – дочь Андре Карлье.

Инспектор даже не успел удивиться.

– Она полагала, что он далеко, может быть, даже мертв, но призрак в конце концов возвратился. Зачем? Чтобы в последний раз перед смертью повидать свое милое дитя? Чтобы шантажировать ее? Или, наоборот, отдать ей награбленные во время войны сокровища? Кто знает? Утром она впускает в дом этого человека, которого никогда не видела и который давным-давно ее бросил. Во время встречи, о которой мы тоже никогда ничего не узнаем, Лиза погибает от ударов, которые он наносит ей по голове.

– Почему вы считаете, что мы никогда ничего не узнаем?

– А вы представьте себе личность Карлье. Он так и не искупил вину за свое прошлое. Теперь он стар, затравлен, и лишь надежда увидеть дочь до последнего времени придавала ему силы. Вы думаете, что он сможет пережить страшную сцену, разыгравшуюся утром? Вполне возможно, что в ближайшие дни тело этого негодяя ваш патруль обнаружит на одном из берегов Сены.

Инспектор с отсутствующим видом скрестил руки на груди и о чем-то задумался. Дидье раскрыл блокнот и нацарапал в нем несколько слов.