Олег Мухин - Pink Floyd: Кирпич к кирпичу Страница 4

Есть много такого, чего мы пока еще не задействовали. Телевидение, например, являющееся хорошей рекламой. Мы вели переговоры о том, чтобы сделать парочку передач, но ничего из этого так и не вышло. Думаю, у нас было несколько прекрасных идей для телешоу — возможно, они до сих пор хороши. А телевидение вообще — очень скучное.

Полагаю, каждый был бы рад стать знаменитым, но если ваша пластинка находится в чартах, то вы становитесь отвергнутым так называемым «андеграундом». Хит-парады приносят моральную смерть таким группам, как наша. Тем не менее если мы выпустим очередной сингл, я буду счастлив, если он попадет в таблицы популярности.

Наша главная цель — стать лучше, и мы стремимся к этому все время. Мы стараемся улучшить нашу музыку; на сцене и в студиях мы хотим привести в порядок звуковую аппаратуру. Но я не предвижу никаких коренных изменений. Мы использовали хор и духовую секцию, и мы собираемся играть на всяких необычных инструментах, которые попадутся нам под руку. Нас ничто не ограничивает.

Одним из наших недостатков является то обстоятельство, что люди, не видевшие нас ранее, приходят на наши концерты с уверенностью, что мы им понравимся, еще до того, как мы начали играть. И не всегда мы оправдываем их ожидания. Что касается меня, то я не думаю, что наша музыка будет когда-нибудь нравиться всем».

Рой Шипстон.

«Disc And Music Echo», 22 ноября 1969 г.

УОТЕРС В РОЗОВОМ

Роджер Уотерс является бас-гитаристом, вокалистом и сценическим двигателем группы «Pink Floyd». Иногда он кажется довольно грозной, а иногда довольно противной и потакающей своим желаниям личностью. Вне сцены же он сдержанный, приятный, очень умный и любящий семейную жизнь человек со слегка грубоватыми манерами, которые исчезают, когда он расслабляется.

«Я груб, — объясняет он, — потому что боюсь других людей. Не думаю, что я вообще знаю кого-то, кто не боится других людей. Общеизвестно, что, если ты ослабишь свою защиту, кто-нибудь сразу же нападет на тебя. Я нападаю на людей все время, а потом жалею об этом; подобные низкие поступки — неотъемлемая часть жизни, становящейся все более напряженной».

Знакомясь с ним и его очаровательной женой Джуди в их доме, расположенном в лондонском районе Ислингтон, мне было трудно увязать Роджера с легендарной группой «Pink Floyd», ярчайшей среди психоделических команд, с группой, почитаемой до такой степени, что во Франции она стала культовой. В Париже даже есть магазин, носящий название «Ummagumma» в честь их последнего альбома, и там им присудили награды за их вклад в современную музыку.

Именно сейчас флойды находятся на пике своей карьеры — постоянно пользующиеся спросом, способные заполнить публикой любой концертный зал или поставить на уши фестивальную толпу, — поскольку после четырех лет своей деятельности они по-прежнему удивительны, свежи и хороши.

Роджер невероятно скромен, рассказывая обо всем. Когда они начинали, говорит он, в Америке было много других групп, играющих то, что играли они, гораздо лучше их. Флойдовский феноменальный успех во Франции все еще приводит его в недоумение.

Роджер родился в Грейт-Букхэме, графство Суррей, и переехал с родителями в Кембридж, когда ему было два года. Там он пошел в школу, которую очень не любил, и когда он ее окончил, то поехал в Лондон изучать архитектуру в политехе на Риджент-стрит.

«В Кембридже у меня была гитара, но я никогда не играл на ней много. Ник Мейсон и Рик Райт учились в политехе, на том же факультете, и у нас имелось что-то вроде блюзовой группы на втором году нашего обучения. Потом в Лондон приехал Сид Барретт — в Кембридже он жил совсем рядом со мной, но на самом деле мы с ним не были хорошо знакомы, поскольку он был на пару лет моложе меня. И там был еще один парень из Кембриджа — Боб Клоуз, он играл на лидер-гитаре.

Мы играли вместе нерегулярно. Выступали за 10 фунтов на концертах, играли на вечеринках, купили кое-какую аппаратуру и постепенно увлеклись музыкой.

«Pink Floyd» мы назвались гораздо раньше. В какой-то момент мы перестали исполнять 12-тактовые блюзовые вещи и просто начали импровизировать вокруг одного-единственного основного аккорда. Думаю, уход Боба во многом заставил нас прекратить играть блюз; он был человеком с огромным количеством блюзов, звучащих в его голове, и, когда он ушел, у нас не было никого, кто знал блюзы, поэтому нам пришлось играть что-то другое.

Сид стал лидер-гитаристом, и, я уверен, на него оказали влияние те звуки — писки и фидбэки, — которые тогда создавал Пит Тауншенд, поэтому вместо блюза мы начали играть странную музыку. Однажды мы что-то играли в клубе «Marquee», а Питер Дженнер и Эндрю Кинг услышали нас, подошли и сказали, что мы должны заниматься музыкой профессионально, но, так как мы все собирались на каникулы, мы сказали: «Нет, позвоните нам осенью». Они все же позвонили и стали нашими менеджерами».

То был конец 1966 года — и начало работы клуба «UFO» на Пэлис-гарденз. Вход стоил 2 шиллинга, и флойды заработали 6 фунтов в первую неделю. Они выступали там четыре недели, и в последнюю зал был заполнен до отказа. В феврале 1967-го «Pink Floyd» стали профессионалами, а Роджер бросил колледж, проучившись пять лет из семи на архитектурном факультете. Пока они были полупрофессионалами, они ухитрились наскрести пару сотен фунтов и снять студию, чтобы записать песню «Arnold Layne», ставшую хитом.

«Затем мы записали «See Emily Play» и в следующем году уже выступали в танцзалах и в клубах. Нас принимали ужасно, поскольку все ждали, что мы сыграем «Emily», а мы ее не играли — мы исполняли другой материал из первого альбома. Мы играли чертовски скверно и знали, что нам нужно было сделать, чтобы исправить положение, но мы не могли это сделать. Весь флойдовский звук не был рассчитанным и отработанным; это было импровизированное звучание, звучание, подсказанное стихами.

Идея светового шоу возникла, когда мы играли концерт в Эссекском университете и кто-то спроецировал фильм на стену рядом с нами во время нашего выступления. Мы посчитали, что так вышло гораздо лучше. Затем на Пэлис-гарденз мы узнали, как сделать фильм с пузырями и маслом, когда какой-то чувак притащил его в зал.

Все, что мы делали, мы делали потому, что это казалось очевидной вещью для следующего нашего шага. Вскоре у нас появилось большое количество такого рода штучек, однако американские группы раньше нас делали световые шоу, причем гораздо эффективнее и лучше».

После двух успешных синглов и неудачных гастролей, на которых они потеряли много денег, дела у «Pink Floyd» пошли хуже. В начале работы над вторым альбомом «А Saucerful Of Secrets» («Блюдце с секретами») Сид ушел из группы, и к ним присоединился Дэйв Гилмор.

«Это был очень плохой период, люди говорили, что теперь нам крышка. Не думаю, что кто-нибудь из нас так считал, просто нужно было решить вопрос с ситуацией, возникшей из-за Сида. Сначала была идея, что Сид должен остаться и продолжать сочинять песни, но не должен выступать на «живых» концертах, однако вскоре стало ясно, что из этого ничего не получится. Но когда Дэйв присоединился к нам, мы снова стали группой, и с тех пор все пошло хорошо».

Сейчас Роджер живет в Ислингтоне в доме с террасами, который он купил в прошлом году всего за 8 тысяч фунтов, включая огромную студию в конце сада. Он и Джуди потихоньку ремонтируют дом — в настоящий момент они в основном живут на нижнем этаже — и уже перегородили студию; звуконепроницаемая часть, предназначенная для Роджера, укомплектована роскошной старинной фисгармонией, а большая часть студии отведена Джуди для лепки, по части которой она мастер. В данное время она изучает живопись и скульптуру, но бросает учебу в конце этого семестра. Недавно Роджер купил ей громадную печь для обжига гончарных изделий.

«Но я не хочу, чтобы он начал заниматься гончарным делом, — признается Джуди, — поскольку, за что он ни возьмется, у него все получается и он может превзойти меня».

Однако Роджер отважился сделать несколько скульптур своего семейства бирманских кошек — Джорджа, Эби и четырех котят.

В углу студии также лежит сумка с эмблемой гольф-клуба, которую Роджер колеблется признать своей. Джуди говорит, что он любит играть в гольф, как только подворачивается свободная минута, но немного смущается по этому поводу. Роджер нехотя признается, что он играет «примерно дважды в месяц, если уж на то пошло», с Роном Г исином.

Роджер и Джуди поженились год назад, но знают друг друга около 14 лет — Джуди была той самой мифической «девушкой, живущей по соседству».

«Женитьба упрощает очень многое, — говорит Роджер. — Она помогает понять, что для тебя является важным, а что нет; она переоценивает твои ценности.

Семья — это самая важная вещь в жизни, даже если рассматривать ее только с точки зрения биологической функции деторождения. На этом жизнь и основана, поскольку я не верю в жизнь после смерти или во что-то такое.