Ник Лисицкий - Колобок Страница 3

Алина пришла как раз «вовремя»: когда они лежали в обнимку, укрывшись покрывалом, и курили.

– Ну, наконец-то! – улыбнулась она, глядя на покрасневшего от смущения Костю. – Я уж думала, что мне придется проводить уроки сексуального образования.

– А мы сами справились, – хихикнула Катя и чмокнула Костю в губы.

– Это нужно отметить, – Алина достала из холодильника шампанское. – Я права?

– Да! – хором сказали ребята.

Летом, после первого курса, Катя засобиралась к родителям.

– Поедешь со мной? – спросила она Костю. – Или ты к своим?

– Я, наверное, здесь останусь. Как-то мне не очень нравится идея с родителями.

Костя и Алина провели Катю на вокзал и помахали вслед уходящему поезду. Вечером Алина усадила его напротив и внимательно посмотрела в глаза.

– Ее не будет полтора месяца. Выдержишь?

– В каком смысле?

– В прямом. Без нее… и без секса.

– Конечно. Почему нет?!

Он продержался две недели. Не то чтобы Алина его совращала или оказывала особенные знаки внимания. Просто она все время была рядом. Утром, когда он просыпался, она готовила им завтрак. После обеда, когда возвращался домой – она уже была там. А ночью… Ночью стена, разделявшая их комнаты, казалась слишком тонкой, чтобы усмирить блуждавшие между ними энергии.

В постели Алина называла его «мой мальчик». Сравнивая ее с Олей и Катей, Костя сделал вывод, что в Алине ему больше всего нравится запах. Запах женщины. Роковой женщины. Сформировавшейся, опытной, умеющей получать и доставлять удовольствие. Не только в постели – в жизни.

– Ты никогда не хотел спросить, сколько мне лет?

– Хотел. Но сейчас не хочу.

– Почему?

– Потому что это не важно.

Костя открыл окно. Ветер с Финского залива доносил обрывки ароматов моря. Он сделал глубокий вдох. Запах моря и запах женщины – ни с чем не сравнимая смесь.

– Ты давно звонил Кате?

– Дня три назад.

– Позвони – она же скучает.

– Если скучает, то почему сама не позвонит?!

– Кто из вас мужчина? Она будет скучать и ждать звонка, но если позвонит сама – даст тебе повод думать, что ты слишком много для нее значишь. А так нельзя – романтика исчезнет, игра закончится. Максимум смс-ка – если очень уж невыносимо.

– Откуда ты знаешь? Ты с ней говорила?

– Я сама была такой, как она.

– Сколько, говоришь, тебе лет? – улыбнулся Костя.

– Ах ты маленькая сволочь! – засмеялась она и швырнула в него подушкой.

Катя вернулась в начале августа. Костя встречал ее один. Алина организовывала свою выставку, днями и ночами пропадая в павильоне – на завтра было назначено открытие. Он с ходу сообщил это Кате.

– Понятно, – ответила она, как-то странно улыбнувшись.

Дома Катя первым делом отправилась в душ. Костя сел на кровать и задумался. Все изменилось. Чувства вроде бы остались, желание – тоже, но это было уже не то желание. Искра угасла. Страсть исчезла.

Катя вышла из ванной, завернутая в большое махровое полотенце, и медленно, по-кошачьи грациозно, подошла к Косте.

– Ну что, заждался меня? – спросила она, и полотенце соскользнуло на пол.

– Да, – сказал Костя и принялся целовать ее тело.

Алина снова пришла «вовремя». Костя, как и в прошлый раз, покраснел. Она, как и тогда, улыбнулась.

– С возвращением, родная. Как родители?

– Хорошо. Передавали тебе привет.

– Спасибо. А он как? – кивнула она на Костю.

– Он. Хорошо. Очень даже хорошо, – Катя стушевалась. – Так. Подожди. Вы что? Да?

«Сейчас начнется, – подумал Костя, – кто ее за язык тянул. Блин».

Но Алина совсем не смутилась. Наоборот, ее это подзадорило.

– Ты готова выйти за рамки обыденности, девочка? – спросила она Катю, извлекая из холодильника шампанское. – Настоящий художник – это исследователь, который постоянно ставит опыты. И объект этих опытов – он сам. Чтобы творить искусство, нужно избавиться от всех ограничений, навязанных твоему сознанию… И слушать только свое сердце.

Катя смотрела на Алину широкими от удивления глазами.

– Я так понимаю, летчик-экспериментатор тоже будет объектом опытов?

Девушки засмеялись. Костя помотал головой, словно отгоняя сон. То, что минуту назад казалось катастрофой, превратилось в любовный треугольник. Да еще какой. Как бы не уйти в штопор после таких экспериментов!

Следующие полгода они любили. Втроем. Вместе просыпались, обнаруживая себя в объятиях друг друга. Вместе завтракали. Вместе гуляли вдоль Невы. По вечерам вместе пили вино у открытого окна и вдыхали запах моря. Костя с радостью обнаружил, что запах Кати (раньше он его почему-то не чувствовал – Алина словно открыла для него новую гамму ощущений) дополняет общую гармонию ароматов. Море и девушки. Вместе они занимались любовью и вместе засыпали.

Как-то Алина появилась в дверях с бутылкой Moet amp;Chandon.

– Ничего себе. Что за повод? – спросил Костя.

– Мне предложили провести персональную выставку в Москве, – сообщила Алина, открывая бутылку. – Два месяца. А если будут продажи, то и дольше.

– Отлично. Поздравляю.

– Да, так что через пару недель поеду осваивать новое место.

– Ого… Так скоро, – Костя нахмурился.

– Зачем откладывать?! Пока есть спрос, нужно держать по ветру нос.

– Ясно… – он подошел к окну, открыл его, достал сигарету и закурил.

– Вам с Катей посвободнее будет.

– Наоборот – наш треугольник распадется.

– Ничего, за два месяца не распадется. Может быть, просто обретет новые формы. Увидишь где-нибудь на обложке «Алина Волкова покорила московских эстетов», сделаешь меня своим фетишем, вот и новые ощущения, – она заговорщицки подмигнула.

– Ох уж эта твоя вечная гонка за ощущениями.

– Я ведь живой человек – за чем же мне еще гнаться?!

Из кухни вышла Катя.

– Поздравляю, – обняла она Алину, – отличная новость! Ты так давно об этом мечтала!

– Спасибо, родная.

Алина притянула к себе Катю и поцеловала.

– Ну, давайте праздновать! – сказала она спустя несколько секунд, доставая бокалы.

Катя и Алина проводили исследования и ставили опыты со все возрастающим азартом. Однажды Костя вернулся с занятий и обнаружил их в постели. Обнаженных и возбужденных.

– Мы не смогли тебя дождаться, – сказала Алина без тени сожаления в голосе. – Присоединишься?

– Не могу, – соврал Костя, – нужно курсовую готовить. Я сейчас пару тетрадей возьму – и в библиотеку.

Отговорка звучала банально, но Косте вдруг очень захотелось убежать из этого дома. Не то чтобы он ревновал или обижался. Чувство было другое. Очередной этап его жизни закончился. Любовный союз распался. Точнее, он выпал из него. Катя и Алина оставались в прошлом, а ему нужно идти дальше. Куда – не понятно, но ясно, что в другую сторону.

Он вышел к набережной напротив Адмиралтейства. Автомобили с шумом проносились мимо. Редкие прохожие спешили по делам. Только одинокая девушка стояла, глядя в воду, словно завороженная течением реки. Костя остановился неподалеку, облокотившись на парапет.

Золотой купол Исаакиевского. Шпиль. Эрмитаж. Этот вид всегда настраивал его на философский лад. Он думал о том, что здания эти есть теми маяками реальности, которые не дают рассыпаться вдребезги хрупкой картинке мира вокруг. Они были здесь сто лет назад, и кто-то также смотрел на них, печалясь о любви и думая о будущем. Он вернется сюда через год, десять или двадцать, а они все так же будут стоять. Все такие же. Величественные проводники между эпохами, сохраняющие существование цивилизации.

– Ты любишь это место?

Костя повернул голову. Шатенка с густыми прядями волос пристально смотрела на него.

– Да, – кивнул он.

– Обычно я прихожу сюда, когда хочу побыть одна, – она отвела глаза и посмотрела вдаль. – Здесь так величественно и в то же время романтично. Почти как возле моря. Может быть, потому что оно рядом, – она улыбнулась. – Хотя на Балтике мне нравится меньше – она грустная, сонная и холодная. Другое дело на черноморском побережье! Там можно часами сидеть и просто смотреть вдаль.

– Я никогда не был на море, – сказал Костя.

– Как? – искренне удивилась девушка. – Никогда? Даже на Балтийском?

– Один раз ездил на Финский залив, – ухмыльнулся Костя, – это считается?

– Нет! Не считается! Ты должен обязательно увидеть море, если тебе действительно нравится место, где мы сейчас стоим, – она помолчала. – Если ты на самом деле романтик.

– Знаешь что? – добавила она после недолгих раздумий. – Мы скоро едем на фестиваль в Крым. Поехали с нами?

– Кто это «мы»?

– Моя группа. «Маша и медведи» называется.

– Кажется, я где-то вас слышал…

– Вряд ли ты нас слышал, – засмеялась девушка. – Мы играем джаз. И я не Маша Макарова. Хотя зовут меня тоже Маша.

– А меня Костя. Очень приятно.

– Так что, Костя, поедешь на море? – игриво подмигнула Маша.

– Почему бы и нет, – кивнул он. – Когда выезжаем?