Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1974 год Страница 10

В. Михановский. Ограбление

— Чепуху несешь, Грандо. Чепуху! Как это ты ничего не слышал, когда тут вон какое наворочено.

— Но...

— Просто ты ночью куда-то отлучался, вот и все.

— Отлучался? Зачем?

— Почем я знаю! Может, опять бегал пересчитывать листья на деревьях городского парка или количество спиц в колесах проезжающих велосипедистов.

— Клянусь Главной Машиной, мистер Мельдерлинг, никуда я не отлучался ни на минуту, всю ночь караулил.

— Караулил и не слышал, как автогеном режут сейф?!

— Значит, автоген был с глушителем, мистер...

— С глушителем!.. А дверь в банк взламывали тоже с глушителем?

Грандо виновато молчал, понурив голову

— Стар ты, видно, стал, голубчик, — продолжал мистер Мельдерлинг — За такой проступок полагалось бы выкинуть тебя на свалку!

— Пощадите, мистер Мельдерлинг! Ведь я уже без малого полтораста лет верой и правдой служу компании. Обещаю, что никогда ничего подобного больше не случится!

— Если бы у тебя бдительность была так же развита, как самосохранение. Это было бы неплохо, черт побери! Но как все-таки ты, с твоим острым чутьем... Нет, не понимаю. — И мистер Мельдерлинг развел руками.

За узким окном караулки едва намечался бледный, скучный рассвет.

— А что это ты жмешься все время в углу? — снова зарокотал после паузы мистер Мельдерлинг. — Ну-ка, шагни на свет.

Грандо нехотя двинулся.

— Еще, еще, — подбадривал мистер Мельдерлинг. — Не стесняйся! Вот так.

Грандо неуклюже вышел на середину караулки, почему-то все время норовя стать к мистеру Мельдерлингу боком. Но всевидящее око начальника обмануть было трудно.

— Это что у тебя там за щекой?! — и голос его перешел в визг.

Подавленный и вконец смущенный, Грандо достал из-за щеки и протянул мистеру Мельдерлингу какой-то металлический предмет.

— Этого еще не хватало! — неистовствовал мистер — Они соблазнили тебя обычным куском намагниченного железа! Кинули тебе его, как кость последней дворняге. И ты продал хозяина! Вот и изволь охранять банк с такими христопродавцами! Немедленно ступай в мастерскую и скажи, что я велел разобрать тебя на детали. Авось хоть транзисторы да реле на что-нибудь сгодятся.

Мистер Мельдерлинг проводил долгим взглядом сутуловатую фигуру Грандо. «Даже не верится, что Уэстерн-компани может выпускать такие морально-неустойчивые системы», — подумал он.

Пройдя по аллее, обреченный Грандо скрылся за поворотом.

Мистер Мельдерлинг вздохнул и пошел по своим делам, слегка поскрипывая на ходу: он тоже был робот.

Люди на Севере

Это было поздней весной. Стоял конец мая. Ртутный столбик термометра показывал плюс десять. Ледовые дороги Якутии превратились в реки. А в заполярный поселок Кулар, что стоит на берегу моря Лаптевых, нужно было немедленно доставить срочный груз. Он был очень громоздкий, этот груз, и авиация ничем не могла помочь, тем более, что ледовые посадочные площадки превратились в снежную кашу. И тогда из Хандыги, расположенной южнее на 1700 километров, вышла автоколонна из четырех машин. В тундре на трассе стояла вода. Ее глубина порой доходила до полутора метров. Но тяжелые «Уралы» шли вперед. Дважды в сутки в определенные часы один из водителей включал рацию. В эти минуты в эфире прекращались все разговоры, смолкал писк морзянки. — Я — трасса. Прошел 1200 километров — докладывал хриплый, простуженный голос. — Следую дальше... Когда колонна не выходила в эфир, в тундру немедленно вылетали поисковые самолеты и вертолеты. За продвижением машин следила вся Якутия. И честно говоря, мало кто верил, что колонна дойдет до цели. Ведь сотни раз случалось так, что весной и на менее сложных и на более коротких трассах груженые машины приходилось бросать в тайге до наступления холодов. Но каждый день в эфире звучало только одно: — Я — трасса. Прошел 1300 километров. Я — трасса. Прошел 1400, 1450, 1500 километров... Они дошли. Через месяц, в конце июня, машины появились на улицах Кулара. Жители поселка встречали их цветами. Обратно, в автобазу, четверо водителей: Михаил Юдин, Юрий Хвалов, Федор Тахтамыш и Евгений Губин возвращались уже самолетами.

— Обе колонны выходят через полчаса. Первая пойдет на побережье Охотского моря. Вторая — на Индигирку.

— Кто идет во второй?

— Хвалов — Тахтамыш. Башарин — Барыков.

— Я пойду с ними.

— Не возражаю. Счастливого пути.

За воротами Хандыгской автобазы Якутдортранса остаются мои провожатые: ее директор, Сергей Павлович Шамолин, и секретарь Томпонского райкома партии Анатолий Степанович Куприянов.

В нашей колонне четыре «Урала-375». Все с прицепами. Груз — контейнеры. Вес каждого автопоезда — 17 тонн. Если все будет нормально, весь путь — около 1500 километров — мы должны пройти за трое суток. Асы его проходят за тридцать часов. Но таких единицы. Юрий Хвалов, Федор Тахтамыш и Михаил Башарин относятся к ним. С Федором я знаком одиннадцать лет. В феврале 1963 года я вместе с ним шел от железнодорожной станции Большой Невер до Депутатского. Это 4 тысячи километров. Автоколонна из трех машин сумела их преодолеть в рекордно короткий срок — полтора месяца. Головными в той колонне шли Михаил Юдин и Евгений Губин. К сожалению, в этот раз я их так и не увидел. За двое суток до моего приезда оба ушли на Магадан.

Выехав из автобазы, наши машины расходятся в разные стороны, по домам. Прощание у всех короткое — через тридцать минут все собираются вновь у выезда из поселка. Теперь уже наша экипировка завершена полностью. В кабине каждого «Урала» — спальный мешок, консервы, термосы с горячим чаем, ружье, боеприпасы. Традиционный перекур на дорожку, и... в путь!

Первый перегон: Хандыга — метеостанция «Западная». Двести километров. Перегон относительно легкий. Мы выехали около шести часов вечера — ночью должны быть на станции.

Тайга начинается сразу же за поселком. Ярко-зеленые лиственницы и ели чередуются с непроходимыми болотами и лесными озерами, берега которых полыхают алыми полярными маками. Идиллическая картина, если бы не полчища комара и гнуса.

Первую сотню километров мы проходим за два часа. Дорога идет ровная, как стрела, с небольшим подъемом. Такой участок — единственный на всем протяжении трассы. Затем характер шоссе резко меняется. Все чаще и чаще попадаются знаки: «извилистая дорога», «закрытый поворот», «крутой подъем». С каждым пройденным километром становится прохладнее. Чувствуется дыхание приближающегося Верхоянского хребта. Наконец за очередным поворотом тайга расступается, и он открывается перед нами во всей своей красе и мощи, бесконечный, древний, как сама земля, улегшийся гигантским чудищем на протяжении нескольких тысяч километров. Он все ближе, ближе. Обдав обледеневшие хребты багровыми лучами, прячется за ним холодное ночное солнце. И вот уже перед нами только черное небо да уходящие в самое поднебесье суровые заснеженные пики.

Почти три сотни километров нам предстоит пройти через хребты и ущелья. «Урал» басом гудит на первой скорости. Мы начинаем карабкаться на перевал. У его подножия плакат: «Водитель, стой! Впереди прижим! Проверь тормоза!»

Через сто метров следующий: «Провоз пассажиров через прижим в кабине автомобиля категорически воспрещен. Это опасно для жизни!»

Это и в самом деле опасно. Представьте себе узкую полоску грунтового шоссе, проложенную взрывами по краю пропасти. Над этой полоской нависают кручи, высота которых исчисляется сотнями, а порой и тысячами метров. Наша машина идет буквально в нескольких сантиметрах от обрыва. Через определенные промежутки в горной породе вырублены ниши — разъезды. И через каждую сотню метров знак-предупреждение: «Опасно — обвал!», «Опасно — осыпь!»

А осыпи здесь постоянны. За миллионы лет под действием ветров, жгучих морозов и ливней породы Верхоянского хребта разрушились, искрошились. Порой достаточно привести в движение небольшой камешек, чтобы вызвать обвал.

А дорога ведет нас все выше и выше в горы. Причем петляет она похлестче Военно-Грузинской. Но если там широкий первоклассный асфальт, то здесь... Наконец последний крутой поворот, и мы взбираемся на первый перевал. Он не самый высокий и не самый опасный, но все равно Юрий Хвалов (я еду в его машине) облегченно вздыхает и, остановив «Урал», предлагает сделать перекур, пока остынет мотор.

До Якутии Хвалов работал испытателем на автозаводе. Считался одним из лучших. Любили его, уважали. Казалось бы, что еще нужно человеку? Но случилось так, что во время очередного отпуска поехал Хвалов с тремя своими лучшими друзьями поохотиться в Казахстан. Встретили там ребята якутских трассовиков, и... через месяц все четверо: Рафик Талипов, Николай Орлов, Александр Якимов и Юрий — уже оформлялись на работу в Якутию. Собирались друзья поработать на Севере год, а растянулся он у всех четверых уже на одиннадцать лет!