Черно-белый оттенок нежности - Юлиана Мисикова Страница 10

Он нахлынувших лавовым потоком воспоминаний нестерпимо разболелась голова. Она обессиленно опустилась на кровать и стиснула руками голову, яростно массируя виски, словно пытаясь выдавить боль из черепной коробки, но та лишь сильнее впивалась когтями в раскаленный мозг, грозя взорвать его. Она закрыла глаза, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, пытаясь отогнать новые воспоминания, но они словно призрачные тени крались в ночи, отравленными струями наполняя ее сознание и принося новую порцию страданий.

На этот раз воспоминания перенесли ее в один из теплых солнечных дней приближающегося лета. Она сидела в утопающей в ласкающем солнечном светом просторной аудитории, глядя в широкое до пола окно и беспричинно улыбаясь. На ней была длинная, в пол черная туника, скрывающая под собой стройную фигуру. На голове черных хиджаб, а во взгляде умиротворение. На душе было хорошо и спокойно. Мысленно она вспоминала последнюю встречу с Миром и по телу растекалось блаженное тепло. Ее тело жаждало его прикосновений, ласк, объятий. Она считала дни до новой встречи, представляя, что скажет ему, когда они останутся наедине.

Преподаватель что-то говорила за кафедрой, то и дело показывая указкой на доску. Смысл слов ускользал от нее, но она заранее подготовила конспект по теме, чтобы предоставить его преподавателю в конце занятия. Тоненькая красная папка лежала перед ней на столе, но она в нее так ни разу не заглянула, надеясь,– что ее не будут спрашивать.

– Посмотрим, что вы усвоили из прошлого занятия. Кто хочет рассказать нам классификацию морфологических методов?

Услышала она голос преподавателя, вернувший ее в реальность.

Все молчали, надеясь, что спросят не его. Преподаватель прошлась по аудитории, ловко лавируя между партами и скользя взглядом по лицам студентов, словно коршун, высматривающий добычу. Наконец, она поравнялась с ней и мельком скользнув по ее лицу, злорадно улыбнулась.

– Мадина, почему бы тебе не ответить на этот вопрос. Тебя не было на прошлой лекции, но я надеюсь ты подготовилась.

Она вздрогнула и подняла глаза, полные тщетной надежды что преподаватель вдруг передумает и спросит кого-нибудь другого. Но наткнувшись на холодную, как гранит улыбку, поняла, что пощады не будет.

Она открыла конспект и уткнулась в него, скользя взглядом по мелко напечатанному тексту.

– Читать надо было дома. А сейчас мы бы хотели послушать что ты усвоила.

Холодно бросила преподаватель, забирая из ее рук папку и одобряюще улыбаясь.

Она вздохнула, механически крутя в руках ручку и чувствуя себя голой под пристальными взглядами однокурсников.

– Существует два морфологических метода: макроморфологический и микроморфологический. Макроморфологический метод изучает биологические структуры без значительного увеличения объекта. Исследование при помощи лупы с небольшим увеличением тоже относят к макроморфологическому методу…

– Очень хорошо. Может быть ты еще вспомнишь какие макроморфологические параметры ты знаешь?

– Описание патологических изменений в органах проводится с использованием следующих основных параметров: локализация патологического процесса в органах, величина органа, конфигурация патологически измененного органа, цветовая характеристика ткани с поверхности и на разрезе, консистенция патологических изменений ткани и степень однородности патологически измененной такни по цвету и консистенции.

– Замечательно. Я засчитаю тебе две предыдущие лекции, хотя ты на них не присутствовала. Для меня главное не посещения, а знания. Я вам не раз говорила, что готовиться можно и дома, главное разбираться в теме.

С этими словами она прошла мимо, одобрительно похлопав ее по плечу и обратилась к другому студенту со следующим вопросом, дав всем остальным временную передышку.

После лекции студенты шумным потоком потянулись к выходу. Она замешкалась с конспектами и оказалась самой последней в очереди. Сзади к ней подошла Залина и обняла за плечи.

– Ты была, как всегда, на высоте. Когда успела подготовиться?

– На самом деле я не готовилась, так, просмотрела что-то перед парой.

Она пожала плечами, поправляя хиджаб.

– Вот это я называю настоящий талант, когда человеку даже не надо корпеть над конспектами чтобы все знать.

Хохотнула Залина, увлекая ее в сторону буфета.

– Выглядишь неважно. Что-то случилось?

Сочувственно спросила она через некоторое время, нарушая успевшую стать привычной тишину ее мыслей.

– Вчера опять поругалась с родителями.

Ответила она, понижая голос.

– Опять из-за Мира?

– И из-за него тоже. Они никак не хотят понять, что я просто следую своему пути. Это моя жизнь, а они пытаются заставить меня делать так, как хочется им.

– Ну возможно твои родители плохо знают Мира и не вполне доверяют ему. А что, если познакомить их?

Заговорщически улыбнувшись, спросила Залина, слегка толкнув ее локтем в бок.

– Каким образом? Они даже слышать про него ничего не хотят.

– А ты пригласи его к себе домой на ужин. Возможно, пообщавшись с ним они изменят свое мнение?

Она тяжело вздохнула и ничего не ответила, представив себе лицо отца и матери, когда они увидят Мира в своем доме. Как бы они поступили в такой ситуации? Скорее всего накинулись бы на него со своими глупыми обвинениями или сразу выставили его за дверь. В любом случае, приглашать его к себе домой и знакомить с родителями не самая лучшая идея.

Они молча дошли до буфета и устроились за свободным столиком на двоих, взяв по чашке кофе с круассаном.

– Кстати, слышала новость? Эмиль переводится в другой универ.

Понизив голос, сказала Залина, делая маленький глоток обжигающего напитка. Ее слова утонули в нескончаемом гуле голосов. Люди вокруг толкались, смеясь и громко переговариваясь. Все спешили поскорее доесть ланч, перед началом новой пары.

– А я и не знала. Почему он решил перевестись?

Без всякого интереса спросила она, осторожно пробуя горячий ароматный кофе.

– Тебя интересует правда или сплетни?

Хохотнула подружка.

– И то и другое.

Слабо улыбнулась она, украдкой оглядываясь по сторонам и то и дело ловя на себе косые взгляды однокурсников. Залина была единственной подругой, которая продолжала общаться с ней как ни в чем не бывало несмотря на ее религиозные предпочтения и смену имиджа. Остальные старались избегать ее, отворачиваясь и пряча взгляд. Она уже успела привыкнуть к такому поведению и перестала обращать на это внимание. Но где-то в глубине души, так глубоко, что и самой себе она не могла бы в этом признаться, ее ранило такое отношение. Невысказанная словами обида прочно поселилась в ее душе, медленно пуская там корни и разрастаясь во что-то угрожающее и опасное.

– Ну если хочешь правду – то никто не знает почему он переводится. Сам он