Притчи приемного покоя 2 - Андрей Левонович Шляхов Страница 11

квартира была мечтой любителя изысканных утех – пятый, последний этаж «сталинского» дома, две большие комнаты, и при этом с соседями граничат только прихожая, санузел и кухня, потому что квартира угловая. Ванная комната тоже была большой, и Кирилл оборудовал в ней полноценную «камеру пыток», она же – медицинский кабинет Злого Доктора. Недостаток был всего один – напротив стояла длинная семиэтажка, а Егор очень любил смотреть во время забав на звездное небо, это наполняло душу ощущением сопричастности к Космосу – в детстве Егор мечтал быть космонавтом, экспозицию Калужского музея космонавтики за шесть посещений изучил так подробно, что мог экскурсии водить. Но ничего, нашел выход, типичный пример сублимации – повесил в обеих комнатах черные бархатные шторы с серебряными звездами, вышло очень стильно. Альбинка, которую Егор в шутку называл «подругой дней моих суровых», пришла от штор в неописуемый восторг.

– Егорка, какой ты классный! – восторженно простонала она. – Люблю! Люблю! Люблю!

«Люблю-люблю», а когда на отдыхе в Анталии познакомилась с каким-то местным барыгой, имевшим неосторожность сделать ей предложение, то дала Егору отставку, разрешив напоследок помучить ее по полной программе (разумеется, с соблюдением правила «СБ»). Егор не мог представить себе сорокалетнего турка без жен в анамнезе, но Альбинка, несмотря на высшее юридическое образование и четырехлетний стаж работы в отделе претензий «ГИРШ-банка», верила в сказки. Причем настолько, что допускала возможность поддерживания отношений с Егором после выхода замуж – «ах, Егорка, ты будешь к нам приезжать в отпуск, у Сулимчика та-а-акой дом, ну чисто Долмабахче!». Егор объяснил ей, что после замужества, особенно если выходишь за горячего восточного мужчину, прошлое нужно оставлять в прошлом совсем и целиком. Объяснил и начал искать себе новую рабыню. Слова «нижняя» он старался не употреблять, поскольку считал его унизительным. Истинные ценители знают, что в великой БДСМ-культуре нет иерархии, есть только распределение ролей. В чем разница? В свободе выбора! Иерархия предопределена изначально. Лейтенант должен подчиняться майору, а индийский мусорщик никогда не станет писцом или ювелиром. А вот роли каждый выбирает сам, сообразно своим предпочтениям.

Поиски новой подруги растянулись на полгода, но результат стоил затраченных сил – девушка-одуванчик, милая, нежная фея, юная чаровница, только-только начавшая приобщаться к взрослым играм. Господином быть приятно, а господином и наставником – вдвойне. При этом девушка отличалась богатой фантазией и схватывала все буквально на лету, иначе говоря – импровизировала ровно настолько, чтобы внести в игру привкус новизны, но при этом никогда не выходила за рамки. Короче говоря, не подруга, а мечта, сокровище, «бриллиант яхонтовый», как выражались в старину. И при всех своих достоинствах еще и очень благодарная – порадуешь ее на копейку, а отдачи получишь на червонец. Егор не стремился к женитьбе и вообще не собирался связывать себя узами постоянных отношений, поскольку очень ценил свободу и разнообразие, но по поводу Анечки (так звали чаровницу) в его голове несколько раз мелькали мысли о том, что, пожалуй, на такой славной девушке можно и жениться, вряд ли кого лучше удастся встретить.

Приобщать к изыскам нужно постепенно, иначе от избытка впечатлений у человека может произойти шок, за которым последует отторжение. В первую встречу Анечка призналась, что в искусстве доминации и подчинения она совершенно несведуща, просто обычный секс кажется ей пресным, а еще привлекает идея подчинения любимому человеку…

– Любовь – это самоотдача, самопожертвование, – тараторила Анечка, внимательно следя за реакцией собеседника на ее слова. – Полное подчинение – это способ отдать себя всю, без остатка, любимому мужчине. Отдача – это путь к свободе, избавление от своего эго…

Девушка несла дикую ахинею, но Егор слушал с серьезным видом и время от времени согласно кивал, но мысленно уже составлял программу приобщения. Страхуясь от очередного облома, разъяснил новой знакомой азы и дал три дня на размышление.

– Я уже все решила… – вскинулась было Анечка.

– Я сказал «три дня», значит три дня, – ледяным тоном отчеканил Егор. – И если рабыня еще раз посмеет спорить с господином, то она будет наказана. Строго наказана!

Анечка на лету срубила фишку – встала (дело было в кафе), сложила ладони перед лицом, церемонно поклонилась в пояс, а когда выпрямилась и опустила руки, пролепетала:

– Прошу моего господина простить меня…

Из-за соседних столов на них поглядывали с любопытством, некоторые усмехались, но Егору до этого не было никакого дела – игра началась.

– Постарайся больше никогда меня не разочаровывать, – сухо сказал он. – А теперь можешь сесть и доесть свой тирамису…

Вырабатывание покорности растянулось на три недели.

– Ну, когда же ты начнешь меня мучить? – ныла Анечка во время пауз в игре.

Егор терпеливо объяснял, что всему свое время и рекомендовал вместо «мучить» использовать другие слова, например – «воспитывать» или «наказывать», потому что в игре никто никого не мучает, все делается только ради удовольствия. Но Анечку просто замкнуло на этом слове, и Егор махнул рукой – вне игры рабыня может вести себя, как угодно, и господин ей не указ.

Шаг за шагом дошли до распятия на кресте и бичевания плетью (так Анечка называла флогер). Но в доме вдруг начали менять отопительную систему – и радиаторы, и трубы. Пришлось разобрать крест, превратить «камеру пыток» обратно в ванную комнату, и вообще попрятать все интимное, чтобы не отвлекать сантехников от их ответственной работы, а то еще плохо трубы соединят и ударит в квартире фонтан кипятка. Оно и к лучшему, недаром же говорится, что после поста колбаса вкуснее. Для сохранения настоя Егор каждый вечер расписывал подруге в подробностях, как он станет ее распинать и что будет делать после. Анечка млела в предвкушении. «Как же мне с тобой повезло! – мысленно восхищался Егор, глядя в ее голубые, широко распахнутые глаза, наполненные ожиданием счастья. – Ты мой суперприз!».

Большинство юных дев легкомысленны и безответственны, но Анечка была крайне ответственной и четко соблюдала все правила игры. Однажды утомленный игрой Егор сам не заметил, как заснул. Проснувшись часа через полтора, он увидел подругу, стоявшую на коленях возле кровати.

– Ты что – простояла так все это время? – изумился Егор.

– Конечно, – ответила Анечка. – Ведь мой господин не сказал волшебного слова.

Волшебным словом, означавшим прекращение игры, было «Конго». Егор любил географические стоп-слова, наверное, потому, что в детстве, между космонавтом и разведчиком хотел стать путешественником, но быстро передумал, когда узнал, что на современной карте практически не осталось «белых пятен». Егору под это дело вспомнился давно читаный рассказ о мальчике, которого товарищи во время игры поставили часовым, а после забыли