Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1974 год Страница 13

Ураган бушевал с прежней силой, воздух был пропитан промозглой сыростью, температура упала ниже нуля. Очень мерзли ноги, казалось, что кровь в них совсем остановилась. Стейн пытался растереть ступни и восстановить кровообращение, но это не помогало. «Ничего, теперь уже скоро найдут! — думал он, и эта мысль придавала ему новые силы. — Спасатели наверняка ищут меня».

Незадолго до наступления темноты Стейн услышал сквозь рев бури рокот моторов. Самолет шел на небольшой высоте в стороне. Только бы увидели! Стейн вытащил из аварийного запаса ракетницу. Но как обращаться с этой проклятой штукой?! Пока он открыл крышку, нашел спуск и догадался, как надо стрелять, самолет уже пролетел. Ракета взвилась в воздух и вскоре погасла. В панике Стейн выпустил вторую ракету, последнюю. Самолет, не меняя курс, исчез во мгле...

...Первый тревожный сигнал с борта «Нуше Варианта» был принят береговой станцией в Портсмуте (штат Виргиния) в 11 часов 21 минуту 22 марта. Сведения были переданы в службу оказания помощи на море (AMVER). Она оповестила все суда в радиусе 75 миль от «Нуше Варианта». Их оказалось шестнадцать. В море вышли спасательные катера, на поиски корабля отправились самолеты и вертолеты.

Один из самолетов прибыл в район аварии за 15 минут до крушения норвежского сухогруза. Но в условиях жестокого шторма экипаж самолета не смог обнаружить корабль или установить с ним радиосвязь. Капитаны одиннадцати из оповещенных судов сообщили, что не могут прийти на помощь норвежцам, так как находятся далеко и сами с трудом выдерживают борьбу с ураганом. Норвежское судно «Хоннер», находившееся в 30 милях от места аварии, поспешило на помощь землякам, с трудом увеличив скорость до пяти узлов. Капитан Ян Суленг смотрел на разбушевавшийся океан и с сомнением качал головой:

— Да, мы сумеем сделать немного В такой шторм нам не спустить ни одной шлюпки!

Четыре вахтенных на корабле трое суток не отрывали глаз от горизонта в надежде увидеть обломки или людей. Но, кроме нескольких масляных пятен, расплывшихся по волнам, ничего не обнаружили. Не дали результатов и другие поиски с воздуха и моря. Создавалась впечатление, что корабль затонул со всем экипажем.

Однако это было не так. Стейн Габриельсен отчаянно боролся за жизнь, и, хотя самолет не заметил его, он точно знал теперь, что его ищут. Наступила ночь. Внезапно невдалеке показались корабельные бортовые огни. Судно шло прямо на плот.

— Они засекли меня локаторами! — вне себя от счастья заорал Стейн и сплясал дикий танец, стоя на коленях и размахивая руками.

Но радость оказалась преждевременной. В четверти мили от плота судно изменило курс, огни исчезли. Кричать было бесполезно.

«Осветительные шашки! — пришла в голову мысль. — Должны же они быть в аварийном запасе!» Шашки нашлись, но использовать их было нельзя — отсырели. Не действовал и аварийный карманный фонарь.

Стейн упал на дно плота и в исступлении колотил по нему кулаками. Ночь тянулась долго. Ветер не утихал. Дважды плот переворачивался, Стейн скрывался в бурлящей пене. Теперь он действовал в воде более осмотрительно, прежнего страха уже не было. Выручала веревка, привязанная к руке, с ее помощью он находил плот и взбирался на него. Но силы таяли, сказывалось огромное напряжение и недостаток сна.

23 марта поиски обломков «Нуше Варианта» и его команды были продолжены. По данным, поступившим с судов, скорость ветра достигла 80, а временами и 100 километров в час, волны поднимались до высоты трехэтажного дома. Учтя это, решили сдвинуть поиски несколько южнее намечавшегося ранее района.

В этот день далеко не все ладилось у спасателей. Два из трех поисковых самолетов вскоре вернулись обратно из-за неисправностей. Вернулся один из спасательных катеров: океан так жестоко потрепал его, что он потерял все шлюпки, антенну радиолокатора, получил течь, а в машинном отделении начался пожар. К вечеру из 10 тысяч квадратных миль, которые предполагалось обследовать за день, удалось покрыть всего 3 тысячи.

24 марта поиски велись уже на площади 12 тысяч квадратных миль. Погода несколько улучшилась. В 13.45 либерийское судно «Кавала» сообщило, что встретило покинутый спасательный плот с «Нуше Варианта». В этот пункт был выслан самолет, летчик обследовал шестьсот квадратных миль, ничего не обнаружил и с наступлением темноты вернулся на базу. Ничего нового не сообщили и с катеров. Правда, остались вне поля зрения спасателей 2200 квадратных миль, но вряд ли и там можно было ожидать чего-либо спустя двое суток со времени катастрофы.

А между тем Стейн Габриельсен находился как раз в этой необследованной области. И он еще не потерял надежду, но сил у него оставалось немного.

Во время невольных ночных «купаний» Стейн сделал одно открытие: в воде теплее, чем на плоту. Кроме того, попадая за борт, он много двигался. Это помогало восстановить кровообращение, ощутить свое тело, которое после многочасовой неподвижности на плоту начинало казаться непослушным и чужим.

Немного размявшись и согревшись в волнах, Стейн снова взобрался на плот. Повторять часто такую операцию слишком тяжело — как же сохранить тепло без «купания»? Стейн оборвал лоскуты тента и плотно обернул ими ноги. Если это и не очень согревало, то, во всяком случае, защищало немного от снега и града. Попытка закутать тентом всю нижнюю часть туловища до пояса едва не стоила Стейну жизни. Крутая волна подбросила плот в воздух и перевернула, швырнув моряка в пену. Стейн оказался под водой с крепко связанными ногами, совершенно беспомощный. В исступлении он стал выдираться из пут и рвать тряпки руками. Всплыв, он оказался под плотом! Спасательный пояс прижимал его к днищу и не давал возможности поднырнуть под выступавшие борта. Радужные круги поплыли перед глазами, грудь сдавило от недостатка воздуха. Нечеловеческим усилием Стейн оттолкнулся от днища, протиснулся под бортиком и... оказался на поверхности.

Днем Стейн почувствовал жажду. До этого времени он совсем не думал о еде и воде, все его помыслы были заняты борьбой с волнами и холодом. Теперь давало себя знать истощение. Несколько глотков пресной воды могли бы не только доставить наслаждение, но и поддержать силы. Стейн достал из аварийного комплекта запаянную банку. Консервного ножа в ящике не оказалось. Стейн зло выругался. Что делать? Крышка ящика с аварийным запасом была окантована алюминиевой полосой, и Стейн стал колотить по ней банкой с водой, надеясь проделать отверстие. Волны нещадно бросали плот вверх и вниз, одной рукой Стейн держался за веревку, чтобы не свалиться за борт, а другой бил, бил банкой по крышке. Есть! Стейн поднес исковерканную банку ко рту, жадно приник к ней губами. Его стошнило. Нет, это не вода, это яд! Наверное, вода протухла за время длительного хранения и стала непригодной к употреблению. У Стейна началась сильная рвота.

Позже Стейн узнал, что вода в банке была свежей. Просто ее перед употреблением следовало «проветривать» в течение нескольких минут. На банках не было никаких указаний или инструкций на этот счет. Больше Стейн не рискнул пить из аварийного запаса. Когда жажда становилась особенно нестерпимой, он смачивал водой из банки губы, полоскал рот, не решаясь сделать глоток.

Во второй половине дня ревущая водяная громада еще раз перевернула плот. Разъяренный вал буквально сорвал со Стейна спасательный пояс. Хуже того — развязалась веревка, соединявшая его с плотом. К счастью, было светло, и Стейн вскоре увидел на волнах пластмассовый буек, прикрепленный к концу спасательной веревки, который плясал на волнах совсем близко от него.

После потери спасательного пояса Стейн особенно тщательно привязал веревку к руке, и не зря: ночью плот опять перевернулся. Откуда взялись силы, чтобы выдержать все это? Сорок с лишним часов Стейн ни на секунду не смыкал глаз. Тело ныло, мышцы ослабли и не слушались. Вытянуться бы сейчас, закрыть веки и провалиться в небытие! Стейн с ужасом прислушался к этой мысли. «Нет, только не это! Расслабление — гибель. Не спи, не спи, парень! Завтра тебя найдут, держись!» Стейн подбадривал, убеждал себя, но в душу закрадывалось сомнение: прошел целый день, целый день надежд и ожидания, а его еще не нашли.

Снова наступило утро. Стейн заметил, что ветер немного стих, и волны не казались очень уж страшными. Иногда сквозь разрывы в тучах проглядывало солнце. «Меня несет на юг, — думал Стейн. — Что же, за неделю может отнести к Багамским островам. Только выдержу ли я так долго? А если пронесет мимо? Впереди Азорские острова. Правда, туда-то я вряд ли доберусь живым!»

Порой мысли начинали путаться, исчезало представление о времени. Во рту пересохло, губы потрескались, глаза заплыли, и Стейн почти ничего не видел. И физически и морально он дошел до предела: почти трое суток не спал, не ел, практически ничего не пил. Чувство одиночества и безразличия овладело им, а когда он услышал какие-то непонятные звуки, окончательно потерял самообладание. Мелькнула безнадежная мысль: «Начался бред. Это все».