Мы и наши невзгоды - Вячеслав Васильевич Танаков Страница 14

Более того, единичность фактов и явлений бытийности, их автономность, в рыхлости пространства, объективно вели к тому, что человек сполна не добирал реальность и в силу целости своей психики домысливал реальную ситуацию и складывал о себе и для себя условно законченное полное мнимое представление. С этой «неполнотой» он и вступает в общепопуляционное общение с неполноценным запасом объективности к тому, что было увидено, показано, практически человеком найдено. Но оно на самом деле подчинено тончайшим и парадоксальным законам…в «своих» уровнях и слоях вселенской энергетики. Они-то подчас и не поняты.

2.2.Аборигены и пришлые в условиях «Рыхлости»

2.2.1. Аборигены

Аборигены — это наши сограждане, начиная с древнейших времён и до наших дней. Жизнедействуя в родной стихии и пространстве, они вбирали в себя его свойственность, особенности типологической среды. Поэтому их незазорно назвать «типологическими аборигенами». Активностью их действенности стало разделение этноса по признакам: 1) по психоактивности и целеустремлённости; 2) по умственному и интеллектуальному уровню; 3) по интересам; 4) по бытовой и жизненной активности; 5) по психической силе личности.

Подлинными аборигенами на Северо — Восточных землях Европы издревле населявшие эти земли, считаются народности тюркского происхождения — карелы, мордва, чуваши, марийцы. Но они были исключительно слаборазвиты и не совершили событий, созидательных для утверждения России. Делали и сделали события пришлые славяне, которых поэтому в контекстах нашей книги, и будем называть аборигенами. Об их типичности и будет идти речь. Смещение термина для факторов событийности значения не имеет.

Началом действенности аборигенов стало разделение этноса по выше приведённым признакам. Но это лишь визуальные, явно видимые, имеет место свой обусловленный состав эмпирических черт. По логике они должны охватывать всю психику народа. Явление глобальное и сложное, которое, по Вундту, складывают язык + мифы + нравы+ искусство + наука + государственность + вся реальная практика. В психологии всякого народа, в том числе и особенно нашего народа они представлены в значительной специфике и в практику жизни дополнительно вступает местная конкретика трансформации психики народа. Во всех обстоятельствах человек оказывается пунктом сосредоточения универсального стремления к жизни.

Наша история, наше бытие, факторы и факты уже состоялись и совершились. Они и должны быть познаны, из них надо исходить, их объяснять нашими рассуждениями, идеями, гипотезами, выдвижением прагматичесаких предложений. Наши особенности в громаде территорий. Их обозримость и состоязательность формируют представления о ценностях. Напомним о них: конформизм, связь поколений, общественная рыхлость; силы и аспекты выживаемости, отношение к власти и властности; нестыковки интересов; слаба общественная объединённость.

В наших разреженных условиях и обстоятельствах мы, особенно на ранней стадии, не стремились обрести контроль над течением естественных процессов в жизни. Ключевой термин «Разрежённость» ёмко, разносторонне, содержательно, по сущности своей характеризует и целостно объясняет отечественную историческую действительность В нём закодированы её обстоятельства по ареалам огромности и «пустотности» территорий, разбросанность поселений и размещения населения, бесконечность расстояний и фактор малодоступности, разорванность между собой отдельных фактов, обстоятельств, событий.

Можно говорить даже о «разрежённом» типе человека-гражданина и вытекающего отсюда его подхода к жизнеорганизации и жизни вообще. «Разрежённый» тип человека-гражданина брал из естественной природы нужное без страха. Всё заменяла вера в абсолютность над ним, вера в Бога, что и закреплялось в типичности гражданина. Создавалась и закреплялась традиция. Если человек вообще склонен представлять мир по своему образу и подобию, то здесь этот фактор был более явным и предметным. Естественная натуральность интересовала индивида больше, чем размышления и думы.

По Хайеку, концепции жизни, сформированные из обычного рядового опыта, нуждаются в реконструкции на основе систематического тестирования явлений, чтобы лучше распознавать частное в общем, в позитивном подходе. Реальность→развитие→эмпирика→наука. В нашей ситуации научные поиски не консолидировались, не стимулировались, ибо преобладала эмпирика. Наука не была высшей властью, традицией, ценностью и, следовательно, государствообразующей силой, руководящим фактором. Наука создавала свои установки, свои «правила игры», давала большой выбор и тем навязывала позитивную точку зрения и утверждала якобы объективность истины. Эмпирика снижала этот выбор и сокращала его содержание. Была заметна слабость призыва к поискам и потребностям в науке, к знаниям вообще. Индивид поначалу был неспособен к бесстрастному и последовательному наблюдению, не обладал силой абстракции, был скован отвращением к рационализированию, не мог воспользоваться в полную меру плодами своего опыта, сформировать или понять самые элементарные законы природы и общественного развития, начал и аспектов построения государственности.

В нашей системе» Рыхлости» факторы объединения людей в социальные конклавы не обладали большой энергией и даже, пожалуй, потребностью, но обладали явной спецификой. "Конклав" — начальное объединение людей. Силы объединения в общину: 1) религиозные; 2) военные (временно); 3) для празднеств и общения; 4) естественная тяга друг к другу; 5) установление порядка; 6) идеи публичности и коллективности. Не было общества как непрерывного континиума в силу преемственности и традиций, которые были слабы. Традиции включают всю сумму социальных норм и обычаев, знаний и навыков, предписаний, наставлений, легенд и мифов (только часть здесь принадлежит религии). Такой набор не был полным и полноценным. Индивидуальность была сильной и свободной в проявлении, мало ограниченной и слабее представала в коллективности и в обществе.

Примитивное и неплотное единство — общность людей, первично складывалось в условиях однородности среды по признакам «неявностей и неясностей». Всякая однородность тяготеет к некоему единству. И в то же время примитивная общинность для облегчения быта имела место. Но ментальная, интеллектуальная общность была исключительно слаба. Она оставляла индивида в большой мере самого с собой, складывалось своё сочетание социального, персонального, соотношение эмоций и разума. Публичность как средство, равно как и законность, суд, наказание в обширности территорий слабели своей силой и неотвратимостью. Легко уживаются и не отвергаются общественные объяснения крупных явлений, таких, например, как бедность, не влияют на ход событий, ибо события не иззменяются.

Подведём предварительный итог наших обстоятельств в условиях «Рыхлости». Типичность аборигенов, которую здесь мы приводили, как и у остальных авторов, весьма поверхностна, не вскрывает истинную глубинную причинность становления типов, не обнаруживает её, ибо на окружающий нас мир мы смотрим преимущественно с внешней стороны вещей, тонкое внутреннее не улавливается. От человека исчезает коренная множественность причинностей, которые в «тайной глубине» Мироздания скрытно формируют эту наружность, индивид их просто не постигает. Солидарность почти отсутствовала да почти и не требовалась. Ситуация не поощряла, не стимулировала также и способность контролировать соседа, наблюдать за ним, анализировать и оценивать его поведение и действия.

В полной мере и степени человек оказался предоставлен сам себе. В рыхлости и пустотности легко вырастала