Вернуть Боярство 3 - Максим Мамаев Страница 14

* * *

Алексей Алексеевич пил. Нет, не так — Алексей Алексеевич прямо-таки бухал. После того, как он отправился к Игнатьевым и всё же сумел выбить из них правду о том, куда отправилась его молодая жена, он всё понял. Охота на бывшего Шуйского… И чего ради Маша в это полезла? Он ведь уже говорил ей, что на этого парня проще плюнуть и забыть — овчинка совершенно не стоит выделки.

Сперва он полагал, что его жена и отряд Игнатьевых наткнулись в лесу на кого-то, кто им не по зубам. Монстры или какое-то крупное племя местных, с которыми они что-то не поделили — ну не думать же ему, что бежавший от врагов в леса Адепт с парой спутников сумеет справится с целым боевым отрядом? И не просто отрядом — бывший Воронцов хорошо знал уровень сил своей супруги. Она одна была едва ли не так же опасна, как боевой отряд Игнатьевых — талантливая чародейка с отличной семейной школой одного из самых могущественных дворянских Родов Российской Империи.

Очень хотелось выть от горя и ярости, хотелось крушить всё вокруг, в конце концов — выпустить кишки кому-то из Игнатьевых, что втянули непонятно во что его жену, но он удержался. Нет, он не отказался от мыслей о мести — он действительно любил свою жену и спускать ей смерть он никому не собирался. Вот только будучи выходцем из славного и старого Рода, он получил прекрасное образование во всех областях, приличествующих людям его уровня.

А потому Алексей Алексеевич обладал одним весьма полезным качеством, которого не хватало его жене — железной самодисциплиной. Они с Машей вообще хорошо дополняли друг друга — она была умнее и хитрее, он дисцилинированее и терпеливей. Но теперь её, к сожалению, нет…

Он взял себя в руки. В первую очередь нужно выяснить все подробности произошедшего. Куда точно и по какому маршруту она ушла, куда дошла, с кем столкнулась, на чьих руках её кровь… А потом составить план, оценить возможности врага и тщательно подготовиться, что бы отомстить — кроваво, жестоко, страшно… Убить всех, кто дорог убийцам его жены, и лишь затем — их самих. Так, что бы они знали, кто их убил и за что, что бы проклинали сам тот миг, когда они решились отнять её у него.

Это было трудно. Каждый день ходить на службу, держать спокойное выражение лица, делать свою работу — тренировать бойцов, заниматься бумажной работой, выбивать с интендантов всё необходимое для его подразделения… Очень хотелось сорваться. Дать в морду тупому заместителю, стиснуть в объятиях родной воздушной стихии заплывшего жиром старшего лейтенанта Колотухина, интенданта, через которого он получал необходимые припасы и снаряжение, не вызвать на дуэль кого-то из Игнатьевых, втянувших Машу в это дерьмо…

Но он сдержался. Взял на пять дней отпуск за свой счет, нанял, не скупясь, хорошего и быстрого проводника, достаточно хорошего и дорогого, что бы отследить весь путь отряда, в котором была его жена. Добраться до места, где произошло побоище, обыскать всё в поисках улик или малейших следов…

Довольно сильный шаман-следопыт лишь разводил руками. По его словам, бой здесь был, бились и его земляки, и даже шаман одного из племен — но победители, кем бы они ни были, не были местными. Духи не могли сказать ничего точного, но ясно было лишь одно — основная схватка была между сильным классическим магом и отрядом Игнатьевых.

Он вернулся и продолжил собирать информацию. У него остались кое-какие знакомые в Кондратьевке, и буквально неделю назад он встретил одного из них здесь, в Каменске. Будто само провидение послало ему эту встречу — совершенно не настроенный в последние недели на дружеские посиделки и поглощенный поиском следов своих врагов, он именно в этот вечер всё же согласился пропустить по стаканчику.

И не пожалел. Возвращение бывшего Шуйского в ранге Мастера, дуэль в поместье Кондратьевых, о которой только глухой не слышал — Мастер одолел в прямом бою Младшего Магистра! Такое редко услышишь!

— Кровь не водица, — пожал тогда плечами он в ответ на этот рассказ, уже намереваясь уходить. — Особенно если вспомнить, что его отец самый молодой за последние века Маг Заклятья. Когда, говоришь, это было?

И лишь услышав даты и автоматически сопоставив их в голове, он понял — вот оно! Пацан явно должен что-то знать!

Вернувшись к себе, он засобирался в дорогу. И лишь затем ему пришла в голову мысль — а ведь они вышли в поход в охоте на парня. А в том, что у того имеется могучий защитник, Алексей Алексеевич в своё время успел убедиться. Целый Архимаг…

Кусочки мозаики встали на свои места. И заставили его бессильно взвыть — отомстить здесь и сейчас он бессилен. Даже если каким-то чудом допустить мысль, что никакого защитника нет — получается, пацан одолел целый отряд с Мастерами и Адептами в одиночку. Да и Младшего Магистра уделал…

Он не был трусом. И в прямом бою был значительно сильнее своей уже погибшей жены, но… Ему нужна была месть. Гарантированная, не оставленная на откуп случая — он не колеблясь положил бы свою жизнь ради неё, но лишь зная, что она будет удачна. Ведь иначе всё будет зря…

И вот сейчас, составив с десяток планов за несколько дней и сам же их забраковав — ведь щенок ещё и в компании Валге оттирается, охрана которой явно значительно усилена — он позволил себе слабость. Один раз, один день — напиться, забыться, хоть на вечер облегчить тяжкий груз на сердце… А затем он снова соберется, приведет себя в порядок и продолжит искать способы отомстить. В том, что дело в Аристархе, он был уверен — больше не было причин такому странному отряду, как бывшая Бестужева и Игнатьевы, переться к черту на кулички и драться с кем-то. Ну кого они там ещё могли встретить из классических чародеев?

— Добрый вечер, Алексей Алексеевич, — услышал он приятный баритон.

На свободный табурет рядом с ним опустился пожилой мужчина в форме пехотного офицера. Незапоминающиеся черты лица, обычная аура заурядного Мастера, поношенная форма… И лишь глаза, серо-стальные глаза с хищным прищуром выделялись на этом лице. Выделялись силой и волей, которых у затрапезного пожилого офицерика быть по идее было не должно.

— Думаю, нам есть что обсудить, — продолжил он.

— Например? — устало поинтересовался Алексей, борясь с желанием нахамить неожиданному собеседнику.

— Например о том, что список персон, что досаждают и мне, и вам — практически идентичен, и у я берусь предположить, что мы можем быть друг другу весьма полезны…

* * *

Дамы и господа, простите за плавающий график — последнюю неделю я более, и состояние скачет от «нормально, готов пахать» до «щас сдохну, тащите завещание» совершенно непредсказуемым образом. Но я буду стараться писать и дальше — следующая глава по графику.

Глава 7

Вечерний лес в середине апреля всё ещё не не лишился местами снежного покрывала. Нет, процентов на шестьдесят земля уже лишилась слоя зимнего одеяла, но самые глубокие сугробы, укрытые в тенях могучих деревьев, ещё держали стойкую оборону, не желая сдаваться весеннему солнышку. Хотя, справедливости ради — здесь, под сенью могучих сосен и елей, его было не так что бы и много, этого самого солнца.

— Так что ты скажешь, Алтынай? — поглядел я на девушку. — Стоит им доверять?

Я глядел в спину спешно удаляющихся обратно вглубь леса четвёрке молодых парней. Соплеменники девушки, вооруженные луками с зачарованными стрелами, они смотрелись куда беднее виденных мною прежде воинов-нанхасов — кожаная броня хуже качеством и лишенная чар, сами луки едва-едва светятся аурой, да и парни сами как-то худоваты…

— Они младшие сыновья из семей обычных охотников, без особых богатств и связей в племени, — пожала плечами моя слуга. — Племя видело, на что способна стала лично я — недавно, несколько дней назад, я победила в бою всех своих сверстников. Шаманов, оборотней, мар и других, а затем сошлась в бою и со старшими воинами и шаманами. И победила в большинстве схваток с лучшими в племени.

— И что с того?

— Я честно сказала, что получила такую силу следуя за тобой, господин, — пояснила мара. И тут же добавила. — Я не обещала, что ты поделишься с кем-то силой! Но я рассказала всё об истории нашего знакомства, сказала что тебе нужны верные воины, готовые кровью и сталью заслужить богатство и славу, и привела себя как пример того, что ты не скупишься на своих людей! Одни мои