Предвестник бури - Андрей Еслер Страница 15

— Понимаешь, Арх, дела на шахтах идут не очень. Жилы практически иссякли, мы дорабатываем остатки. И при этом большие издержки на технику, ведь всё, что осталось, расположено очень глубоко. Да и люди там работают уже не так охотно. Вот и приходится тратиться дополнительно. Прости, малыш, но это всё, что я смог выжать из твоих рудников.

Мне пришлось сделать над собой титаническое усилие, чтобы в отвращении не стряхнуть дядины руки и не выпалить ему в лицо, что я знаю: он нагло лжёт! Я старался не смотреть на него, чтобы не броситься, а мозг продолжал стремительно обрабатывать информацию. Каких-то ещё рудников у Седрика не было, значит, и привести с других шахт то серебро, о котором обмолвился Лаксон, не могли! Этот человек прямо сейчас беззастенчиво меня грабил! А, может, и не только сейчас! Но, зная дядин нрав, я не мог ничего из этого сказать. Пришлось наступить себе на горло, но сдержаться, потому что иначе сильно подставлю бедного Лаксона. А всегда добрый ко мне слуга не заслужил такого. Нет, мне сейчас надо отсюда выйти. Просто выйти, выдохнуть и решить, под каким именно деревом в старом саду я закопаю этого засранца!

Поэтому я с зубовным скрипом выслушал дядю, до боли сжав две сурховых монеты. Процедил пару слов на прощание и поторопился уйти из этого дома.

До своего особняка добрался как в тумане, не особенно помня путь, глаза затмевала злость. Потому что пришло понимание: я же не смогу ничего доказать! Ведь документа о том, что с разработки рудников дядя должен мне передавать какой-то определённый процент, не существовало! Когда Седрик предложил заняться доставшимися в наследство шахтами, я дал лишь словесное согласие. Да, дико сглупил, не спорю, но кто ж знал… Да и не до того мне тогда было.

Так что я разглядывал только пыльную дорогу под ногами, да так в дом и зашёл, уставившись взглядом в пол. От невесёлых раздумий меня отвлёк аромат чего-то съестного и явно вкусного. Стянув плащ с плеч, я поднял глаза и обомлел. Гостиная была чиста! Нет, стены были всё такими же обшарпанными, пол из выцветших досок, но все было чисто! По углам больше не бегали перекати-поле из пыли, на потолке не было обширных кружев паутин, окна стали прозрачными и без разводов!

Пока я подбирал свою челюсть с пола, раздался скрип лестницы, и со второго этажа мне навстречу спустились три женщины в простых платьях. Лица у них были красные и блестели от пота, в руках гремели вёдра, на бортах которых висели разноцветные тряпки.

Из кухни вдруг выпорхнула Асил. Она успела сменить свой наряд на похожий по крою на старый, только теперь он был нежно-зелёного цвета.

— Вы закончили с уборкой? — как ни в чём не бывало, уточнила Асил у женщин.

Они закивали. Вперёд вышла та, что была покрупнее остальных, спросила глубоким грудным голосом:

— Кто будет платить?

— Вот к этому господину с такими вопросами, — моя новая знакомая легко указала на меня и без лишних слов скрылась на кухне.

Опа, вот это интересный поворот… Я на мгновение замер, приподнимая брови. Лишних богатств на подобные развлечения у меня не было уже давно. Но я лучше удавлюсь, чем начну разборки на тему денег с этими женщинами или с Асил. Тем более что две золотые монеты напомнили о себе тяжестью в сжатой руке. Видимо, весь путь от дома Кларенса до своего я так и прошёл, грея в кулаке пресловутые золотые. Всё та же женщина почтительно кивнула мне, подошла, смотря на меня с полной уверенностью, что я смогу оплатить их работу.

— С вас десять серебряных, господин.

Я мысленно прикинул, что серебрушек в таком количестве у меня нет, медных на такую сумму не хватит, так что один из золотых бросил в карман, а второй подкинул в воздух, демонстрируя:

— У меня только золотой. Серебряных нет, — поймал монету и протянул на ладони.

Женщина споро выхватила деньги, тут же отсчитала из карманов объёмного передника девяносто серебряных и спокойно переложила их мне в руку. Я усмехнулся, когда ладонь ощутила приятную тяжесть. Всё-таки деньги обладали поразительной успокаивающей способностью. Особенно в большом количестве.

Уборщицы быстро покинули мой дом, гремя вёдрами.

— Господин, идите ужинать, — позвала Асил с кухни.

Я не двинулся с места, пытаясь понять, что именно чувствую. Только что я по прихоти девушки, которую знаю первый день, отдал довольно приличную сумму. Она бы не помогла мне поправить пошатнувшееся финансовое положение, но позволила бы пару-тройку дней питаться чем-то повнушительнее подмерзших овощей. Однако, судя по всему, я потратил всю свою злость на Кларенса и дошёл уже до такой точки безразличия ко всему происходящему, что не ощущал ничего, кроме желания действительно зайти на кухню и поужинать.

— Господин, ужин стынет!

Я остановился в дверях, посмотрел на стоящую около плиты Асил. Во мне встрепенулось любопытство:

— А если бы у меня не было денег? Чем бы тогда заплатили им? — поинтересовался я.

— Но они же были, — равнодушно заметила Асил, даже не повернувшись ко мне.

— Но ты же не знала, что я получил плату за рудники. Я и сам этого не знал. Можно сказать, что это было чудо, — я дёрнул щекой, кривясь.

— Чудес не бывает, — проговорила девушка неожиданно серьёзно.

— Согласен. Но, в любом случае, это действие было бессмысленно, — я подал плечами. — Дом отберут через пару дней, зачем его прибирать?

— Ну так, господин, сделайте так, чтобы не забрали. Аристократ вы или нет?

— Это ненадолго, — выговорил внешне равнодушно, но внутри от этих слов стало тошно.

Этот дом принадлежал моему прадеду, деду, наконец отцу. И именно при мне род Самвелов потеряет всё: земли, рудники, поместье, титул…

— Но сейчас-то вы — аристократ, — в голосе Асил не было и капли жалости, за что я испытал к ней внезапный прилив благодарности. — Вот и будьте им до конца, даже если сроку осталось два дня!

Я улыбнулся. Мне нравилась её странная, ничем не подкреплённая вера в меня. Это чувство странным образом вдохновляло и как будто вселяло в меня новые силы. Пусть мне осталось быть бароном всего ничего, но это звание всё-таки что-то для меня значило. Мой отец носил наш родовой титул с гордостью, делая всё для его процветания. И моим долгом перед ним было поступить так же.

Я не стал продолжать разговор, молча отодвинул стул и сел за накрытый стол. Только сейчас толком рассмотрел, что на нём стоит. И вся моя усталость